силой, помогите…
Но на что я рассчитывала? Даже сама не знаю. Что этот Паша заступиться за меня? Что постарается как-то вразумить моего монстра? Он лишь растерялся, поправил свои очки в черной оправе, посмотрел на Дмитрия, который молчаливо буквально испепелял взглядом нас обоих, и ответил:
– Простите, но я не психолог и не спасатель… и в данном случае сделаю все, что смогу.
Все ясно, и здесь помощи ждать не от кого. Пришлось смириться со своим очередным поражением. Мне сделали укол и выдали список каких-то препаратов. Правда, когда мы вышли из кабинета, Дмитрий взял меня за руку и больно стиснул. Будто опасался, что вздумаю убежать. А когда подвел к машине и открыл заднюю дверь, я так и встала рядом. Залезать внутрь просто не хотелось. Ведь это ехать обратно в свою тюрьму и продолжать там сходить с ума. Поэтому, я сделала шаг к Дмитрию, заглянула в его порочные, разноцветные глаза и спросила:
– Неужели и сейчас не понимаешь, что я тебе не подхожу?
Он промолчал. Только оглядел мое лицо, когда у самого на щеках заиграли скулы.
– Или тебе нравится истязать ту, которая даже не может дать сдачи?
– Если скажу – да, ты успокоишься?
Я задумалась. Неужели он серьезно…
– Один неаккуратный секс с моей стороны и ты уже строишь из себя жертву. Нет, Полина, тебе не удастся сбежать от меня, вразумить или выудить из нутра чувство жалости. Сейчас мы поедем домой, и я постараюсь загладить те неприятные моменты, которые ты сегодня испытала. Поэтому: или залезай в машину сама или запихну туда силой.
Вот так, все у него делается через грубую силу, как тот же секс. Захотелось вернуться на несколько дней назад и выйти из его дома, когда меня там еще никто не держал. Так нет же, я решила погеройствовать, чтобы спасти своего любимого, этого предателя, который в итоге меня бросил. Господи, какая же я глупая…
– А знаете, Дмитрий… теперь я понимаю вашу жену, которая застрелилась, лишь бы не быть с вами, – сказала ему с откровенным отчаянием, прежде чем залезть в его черный катафалк.
Он не ощущал себя виноватым. Хотя признавал, что все-таки крайне переборщил. С Полиной так нельзя, слишком нежный цветочек. Но как иначе, когда она начала вызывать в нем такие эмоции, которые давно, а то и никогда не испытывал по отношению к женщине. Она бесила его, раздражала своим несносным поведением, своим острым языком. И в тот же момент дико возбуждала, как-то по-особенному. Это со шлюхами хотелось лишь одного – получить разрядку. С Полиной – обладать этой маленькой заразой, во всех смыслах.
Всего за один день дерзкая девчонка вызвала в нем целый спектр всевозможных эмоций. Своим протестом, своей истерикой. Даже влепила ему пощечину. И задела достаточно сильно, чтобы затронуть за живое, когда вспомнила про покойную жену. Она напомнила, какое же он все-таки чудовище, которого невозможно полюбить. На этом фоне та же Альбина, которая внезапно потянулась к нему, искренне удивляла и озадачивала. Ведь деньги свои уже получила. Неужели и правда хотела секса ради удовольствия – с ним. Или же просто еще больше денег. И почему Полине так сложно со всем смириться? Ведь он на самом деле старался, для нее, лишь бы не сломать. И что в итоге все-таки натворил. Теперь ходить вокруг нее целую неделю и облизываться, пока не отойдет.
– Тебя как будто кошки драли, – усмехнулся Макар при встрече.
А ведь и правда, Полина постаралась, чтобы оставить на нем свои следы. Все его руки были в царапинах, на щеке вот-вот заживала, и парочку свежих на шее. Но это даже как-то льстило, что он вызывал у этой девочки такие яркие эмоции, пусть и не всегда хорошие. Лучше так, чем холодное безразличие.
– Ребята говорят, вы выезжали. Я что-то пропустил? – полюбопытствовал сын.
– Ничего интересного, кроме того, что Полина порой выводит меня из себя.
– Тебе просто надо с ней нежнее, что ли. Она ведь еще девчонка.
– Думаешь, я не стараюсь?
– Тогда, может, подействуют какие-то знаки внимания? Ты вообще чего именно от нее хочешь? Чего-то серьезного или так?
Странно, но этот вопрос застал врасплох. Ведь все казалось вполне очевидно.
– Чего-то серьезного? Откуда вообще такие мысли?
– А почему нет? И потом, должен же я понимать твои намерения. Ждать ли братика с сестричкой или пока выкинешь. Может, она мне тоже нравится. Так может даже подберу.
Ну вот, началось – опять эта ревностная злость.
– Давай ты оставишь эти мысли при себе, Макар. И уже наконец-то перейдем к делу. Что там на счет госзаказа. Был на проверке?..
* * *
На следующий день я позволила себе не идти на завтрак. И меня даже никто не стал трогать. Спокойно проспала до самого обеда, попила чай с бутербродом и снова улеглась в кровать. И все это время думала о том, что же со мной творится. Какое-то натуральное безумие. Мало того, что мой план с Альбиной не сработал, так еще Дмитрий показал себя именно с той стороны, с которой пугал с самого начала. И это когда помощи ждать абсолютно неоткуда. Так что, ощущала я себя жутко ошарашенной, до сих пор не понимая, как вообще попала в такую ужасную историю. И как теперь из этого выпутываться.
Но горевать спокойно целый день мне не дали.
– Привет, – сказал Макар, заходя ко мне в спальню с какой-то корзинкой в руках.
– Привет.
– Слышал, ездили в больницу. Все нормально?
Вот что он хочет от меня услышать?
– Конечно нет. Твой папаша ненормальный мерзавец.
Но Макар на это лишь усмехнулся. Подошел ко мне и поставил на прикроватную тумбочку свою корзинку, в которой находилась явно уже мытая клубника.
– У него бывает, – просто пояснил он. – Не злись. Ты правда ему не безразлична.
– Жду не дождусь когда он наиграется.
– А если нет? Не думала об этом?
Подобный вопрос заставил меня похолодеть.
– Тогда я застрелюсь, как его бывшая жена.
– Не советую так шутить. И вообще вспоминать ее при нем.
– А что? Совесть мучает?
– Как-то по-своему.
– У него все по-своему.
– Я серьезно. Как бы ни было, а он старался сделать ее счастливой. Но она не понимала и не принимала этих порывов, что конечно задевало его. В итоге он срывался. И она решила сделать ему и не только такую пакость, чтоб на всю жизнь.
– Все равно жалеть его не буду.
– Его просто никто не
