я перестала так рьяно над ним издеваться. Со злостью и искоса поглядывала на Оливера и то как он самодовольно ел из моих рук, я вспомнила, что когда-то представляла себе, как в романтичной обстановке, при свечах кормлю Адама клубникой из фондю. В моем воображении я окунала фрукт в топленый шоколад, а потом мы вдвоем откусывали по кусочку, чувствуя не только вкус теплой сладости, но и губ друг друга. В моих мыслях эта сцена выглядела так реально и вкусно, что я невольно покраснела и ощутила легкую слабость в коленях.
— Вкусно? — Спросила я, чтобы как можно быстрее вырваться из своих грез в реальный мир и не спалиться перед Оливером. Ну и конечно, мне было интересно, как ему вкус сыра и соленой карамели с арбузом в мороженном?
— Попробуй.
— Не спасибо. Оно только для тебя. — Я замешкалась по двум причинам. Пробовать это откровенно не хотела. И потому что в голосе Оливера мелькнуло что-то пугающее меня.
— Это часть условий.
— Что? Опять условия? — Мое дыхание участилось. — Что опять? Тут одна ложка, и я страдаю врожденной микробофобией. И я не люблю мороженое.
Оливер, снова откинувшись на спинку кресла наблюдал, за тем как я встала в позу. А я ожидала, что ж он сейчас выдаст.
— Губами.
— Че? — Я с недоумением уставилась на него. — В каком смысле… — Тут до меня дошло, щеки мгновенно запылали и мысли сползли куда-то в горло, заставляя сглотнуть. — Ты шутишь?
По нахальной ухмылке было понятно, что нет, он не шутил. А я поспешно и с раздражением добавила:
— Говорю же, у меня микробофобия.
— Некоторое время назад «Горячую женщину» это не смущало. — Он снова достал телефон. Шантажист чертов. — Решай. Мои условия. Я говорю, ты делаешь.
Бред и абсурд. Как меня это бесило и как я хотела размазать остатки мороженного по его наглой физиономии. Зря я радовалась и думала, что все будет просто. Смотря на него с откровенной неприязнью, думала, как аргументированно отказать, но понимала — бесполезно. Он все-равно придумает ответ и мне только будет хуже. Ладно.
Погружаясь в свой личный апокалипсис, я зачерпнула еще одну ложечку мороженного и склонившись ближе к Оливеру, морщась положила себя в рот. Не успела я убрать ложку и распробовать смесь вкусов, как Оливер, сжав мое запястье, убрал мою руку от лица и своими губами впился в мои.
Опешив, я чувствовала, как сквозь странный, но на удивление приятный вкус сливочного сыра и освежающего арбуза, горячий язык коснулся моего, раскрывая мои губы. От смеси ощущений и безумного контраста холодного мороженного и раскаленных губ, меня накрыла бешеная дрожь, вызывающая во всем теле резкое возбуждение и одновременно слабость.
К моему большому ужасу Стейн углубил поцелуй вызывая действием своего языка лихорадочные вспышки и искорки под кожей. Они двигались к низу живота образуя пульсацию, накрывающую сознание дурманом.
Я потерялась в гамме ощущений между сладко — странным вкусом мороженого и дикой вольностью рта Оливера. Немеющие, как и мой разум, губы шевельнулись в ответ. И это немного отрезвило меня. Сама мысль, что я получала удовольствие от происходящего, как ведро воды на голову — отрезвило.
17. Большая стирка
Пока мое сознание пыталось взять под контроль мое тело, которое просто таяло и не слушалось, Стейн провел ладонью по пояснице, обжигая кожу даже сквозь плотную ткань. Но когда кончики его пальцев скользнули под свитер, касаясь кожи — меня словно ударили разрядом тока. Я попыталась вырваться и отскочить, сразу не вышло. Руки Оливера прижали меня еще сильнее, так что я грудью ощутила каждую мышцу на его торсе. Своим ртом он вжался в мои губы так, что меня окончательно поглотили эмоции и я забыла, как дышать. Разряды тока прошлись по всему телу сокрушительной волной, я почти растворилась в этом безумстве, забыв чьи руки меня обнимают. Жгучий и требовательный поцелуй вызвал настолько странные, непривычные для меня и будоражащие ощущения, от чего разум просто отключался.
Никогда бы не подумала, что Оливер так умеет. Конченный и отвратительный Оливер Стейн. Если бы кто-то предсказал мне происходящее между мной и Оливером — не поверила бы.
Как такое вообще возможно. Рыжий хулиган Оливер, которого я всегда терпеть не могла, делал со мной то, о чем я мечтала с Адамом. Противный Оливер Стейн своим языком творил такое, от чего внизу живота пробуждались дикие пульсации.
Оливер Остановись! Кричал мой разум сиплым голосом, в моменты, когда слабость отступала.
Да все отлично. Тебе же нравится! В наглую заявляло тело, поддаваясь внутренним импульсам.
Не знаю, сколько длилась моя внутренняя и нечестная борьба и как долго мы с Оливером так обнимались, но неожиданно он меня отпустил. Я просто перестала ощущать, как его ладонь меня прижимает к его телу, а рот больше не терзал мои губы. Когда приоткрыла глаза перед моим взором предстала довольная ухмылка Стейна.
Щеки сильно запылали, и я тут же отскочила в сторону в недоумении уставившись на Оливера.
— Ты что творишь? Что это вообще было? Что…за? — Ловя ртом воздух, пыталась сформулировать мысль. Это было нелегко, мое тело все еще фантомно ощущало то, что было пару секунд назад. — Нельзя просто так брать и целовать людей! Может это вообще был мой первый поцелуй…
Я осеклась, прикусывая язык. Некоторые вещи ему знать точно не надо. И да, я его все еще ненавижу. Точнее сейчас даже больше.
— Ой, да брось. Первый поцелуй у тебя был вчера со мной же. — Оливер с дразнящим прищуром наклонил голову на бок. — Горячая женщина.
Кошмар. Он опять напомнил мне про то что я хотела бы забыть навсегда. Стараясь выровнять дыхание, ответила первое что пришло в голову:
— Нет, это не первый. — Соврала. Просто реванш я ему взять не дам. — Я только предположила такую возможность. Но конечно это не так. Короче, я против. Больше не лезь ко мне.
