Чтобы немного отвлечься от переживаний, Лиза подговорила маму на расширение жилплощади. После продажи однокомнатной квартиры ей на счет упала не очень большая сумма денег. Однако, вполне достаточная, чтобы поменять их двушку на трешку. Пару месяцев они с мамой просматривали варианты, а потом, когда въехали в новую просторную квартиру, затеяли ремонт. А потом нагрянуло лето, и Александра Ивановна вместе с внуками поехала в деревню к брату, а оттуда в Анапу. Лиза же осталась в городе, так как еще не отработала полгода, чтобы претендовать на отпуск.
Со временем улеглась обида. Инстаграм Дианы она просматривала ежедневно, хоть уже давно не писала ей. С тех пор, как умерла последняя из бабочек. Лиза знала, что операция прошла успешно, но потребуется еще одна, закрепительная, знала, что Ди проходит восстановительный период. Иногда в коротких видео, выложенных на страничке, мелькала массивная фигура Гены. И тогда Лиза ставила видео на паузу и залипала, жадно рассматривая все видимые детали. Веселый он или грустный? Усталый или, наоборот, полный сил? Видела ли она его уже в этой рубашке, или это новая? Похудел он в Германии или, наоборот, поправился? Успел ли побриться с утра? Интересно, вспоминает ли он ее, Лизу Кострову, свою случайную любовницу, или даже и думать про нее забыл? Как-то глупо все получилось… Бабочки умерли, а чувства Дианы никак не хотели умирать. Хоть она и старалась, очеень сильно старалась.
Когда скромный ремонт был завершен, а у Лизы осталось еще немного денег, она взяла кредит, добавила, чтобы сумма получилась круглой, и отнесла Амелии в офис. Адвокатесса грузно поднялась ей навстречу из-за стола.
— Это на вторую операцию Диане, — сказала Лиза, стараясь не таращится на огромный беременный живот Амелии, и кладя на стол пухлый конверт. — Я знаю, ей нужно. Только большая просьба: не говорите, пожалуйста, Геннадию Валентиновичу, что это я их принесла. А то он не возьмет. Скажите ему, что ваши коллеги или друзья собрали. Пожалуйста!
Амелия с растерянным выражением лица заглянула в конверт, а потом уставилась на Лизу.
— Неожиданно, — наконец, сказала она. — Ох. Спасибо вам. Я не скажу, что от вас. Как вы поживаете? Как ваши дела?
— У меня все в порядке. А как дела у Дианы?
— У нее все хорошо. Да вы и сами, наверное, это знаете. Лиза, я хотела поговорить с вами о Гене. Диана мне сказала, что вы с ним поссорились? Тогда, в аэропорту, мне показалось, что у вас с ним все серьезно!
У Лизы внутри все перевернулось от возмущения. Не была она готова обсуждать свои отношения с Геной, какими бы они ни были, с его бывшей женой. Пусть та и смотрела сочувственно.
— Вы ошиблись, Амелия Борисовна, — выпалила Лиза сердито. — Это было временное увлечение. И с моей стороны, и с его стороны тоже. Очень жаль, но я спешу. Передавайте привет Диане! И… поздравляю вас с беременностью!
И Лиза, боясь, что прямо сейчас расплачется от непонятной обиды, выскользнула за дверь.
Почему-то вспомнилось: «Мы с ней давно всего лишь родители Дианы и иногда компаньоны по работе, больше никто друг другу. А ты для меня любимая женщина, принцесса». Амелия же вроде второй раз замужем? Это же не ребенок Гены? Почему же так обидно? Почему всем есть дело до Лизиной личной жизни, кроме одного человека, который ей не звонит и не пишет?
И она тоже не будет. Ни писать, ни звонить, ни даже вспоминать о нем. Она твердо это решила. Пора завязывать с этой глупой историей.
И со временем действительно все стало забываться.
Лизе тяжело давалась ее новая самостоятельная жизнь. Ей было непривычно спать одной в кровати, странно иметь свою комнату, странно выбирать себе фильмы и программы для просмотра, странно иметь свои личные, а не семейные деньги. Все было совсем по-другому, не так, как она привыкла в последние десять лет. Она завела подружек на работе, ходила с ними в кино, старалась покупать себе новые вещи, наконец-то заметив, что за десять лет замужества привыкла экономить на себе. Пыталась почувствовать себя той, кем и была на самом деле: молодой и симпатичной современной женщиной. Но никак не могла сама поверить в это. Ей все казалось, что молодость ушла, что лучшие годы позади, что она потолстела и подурнела. Настроение ее то взлетало до небес, то падало в бездну, и только интенсивная работа не давала ей скатиться в депрессию. Лизе пришлось заново учиться радоваться окружающему миру, солнцу, летнему теплу. И себе самой тоже радоваться. Что здоровая, что свободная, что дети и мама рядом.
В общем, было ей непросто. Как и любой женщине после развода.
Но она справилась.
Потихоньку все пришло в норму, устаканилось. Ушла горечь из сердца, стало спокойно и привычно. Она привыкла к своему одиночеству. Даже ухажер у Лизы завелся, охранник на новой работе. Правда, старше ее лет на тридцать. Но смотрел только на нее и улыбался только ей, хоть девочки в их организации были на любой вкус и всех возрастов. Она тоже ему улыбалась, тренировала беззаботность и легкость в общении. Но мужчин больше к себе близко не подпускала. Артем объявлялся редко, с Лизой не пересекался, лишь детей забирал погулять. Стал совсем посторонним, чужим, словно и не жила она с этим мужчиной десять лет. По слухам, снимал где-то на окраине однокомнатную квартиру, работал на производстве. Алименты на двоих детей платил небольшие, но на скромную жизнь хватало.
Дети тоже привыкли к тому, что родители теперь не вместе. Дочка, которая всегда больше любила папу и верила всему, что он ей скажет, наконец-то начала тянуться к матери. Саша же был еще слишком маленьким, чтобы воспринимать все трагически, и сумел быстро перестроиться.
Время все убыстрялось и убыстрялось, и не успела Лиза глазом моргнуть, как уже отпраздновала первую годовщину своей незамужней жизни.
Часто по ночам она, лежа в своей кровати, думала: в какой момент все пошло не так? Почему ее ровная и спокойная домашняя жизнь так внезапно дала трещину? Что она сделала не так, в чем ошиблась? Была слишком покладистой, слишком удобной? Так ведь она же не претворялась, она всегда такой была. Сложные вопросы, мучительные, неразрешимые. Лизе они никак не давались. Наверное, это простое невезение, думала она в расстроенных чувствах, ведь говорят, что не судьба. А еще говорят: не родись красивой, а родись счастливой. Только Бог, видно, отвлекся, когда родилась Лиза, и в итоге не получила она ни особой красоты, ни счастья.
За что оно вообще дается, это неуловимое женское счастье? За легкий нрав, за стервозность, за смазливое личико, за скромность и добродетель, за сексуальность? И чего именно из перечисленного ей не хватает? Ведь не хватает же чего-то, если у многих есть, а у нее нет?
Конечно, у нее есть то, что не у всех получается — здоровые дети. Это счастье и больше утешение. Но ведь всегда хочется чуточку больше того, что имеешь. Вот и ей хочется совсем немногого — крепкого мужского плеча рядом. Чтобы хоть изредка поплакать и посмеяться вместе. Полежать в обнимку в постели, уютно и спокойно поболтать о какой-нибудь ерунде, обсудить новый сериал, поплакаться о тяжелой работе. Посплетничать о сослуживцах и соседях.
С Геной у них не было такого. Случилась страсть, взрыв, извержение вулкана. А после — выгоревшая земля и легкое недоумение от того, что выжила, что уцелела. И даже обгорела не сильно. Да она везунчик, черт ее побери! И вообще — Гена, Гена, Гена. Сколько можно? Она уже даже и на страничку Дианы усилием воли перестала заглядывать. Знала, что у нее все хорошо, девочка встала на ноги. Пора уже отлепиться, наконец, от этой семьи.
Мир тесен, и однажды в МФЦ, где работала Лиза, пришла по делам Амелия Борисовна. У Лизы был обеденный перерыв, и она как раз собиралась выйти прогуляться на улицу. Они столкнулись посреди зала. Адвокатесса выглядела совершенно умиротворенной, похудела и посвежела после родов. Ее сопровождал невысокий лысый мужичок средних лет, совершенно непримечательной наружности. Лизе было непонятно, как можно было после брутального и красивого майора полиции Геннадия Козлова выйти замуж за такого невзрачного типа. Впрочем, смотрел он на адвокатессу влюбленными глазами и с гордостью держал в руках переноску нежно-розового цвета со спящим младенцем.
