период воздержания — больше чем полгода я не касался женского тела даже пальцем. Когда Диана рожала не в счет.
Сильный напор ледяной воды со всей силы бьет по телу, оставляя красные следы. Так лучше, так отрезвляет.
Обматываю полотенцем бедра и выхожу из душа. Удивляюсь, когда вижу Диану, сидящую на моей постели все в том же откровенном платье. Сидит на краешке, сложив руки на коленках — примерная девочка. В комнате царит полумрак, но даже при плохом освещении первое, что бросается мне в глаза — её грудь. Кажется, я поторопился с душем.
Ее глаза хаотично скользят по моей фигуре и убегают вниз, к тому месту, где намотано полотенце. Я вижу тень смущения на её лице, но взгляд она не отводит.
— Крис уже уснула, — зачем-то отчитывается Федотова и пожимает плечами. — О таком ребенке как она можно только мечтать. Спокойная милая девочка, которая редко плачет и много спит.
— Воронёнок — идеальная кроха, — подтверждаю я. — Ты что-то хотела, Диана?
Не то, чтобы я выгоняю её, просто… чёрт, эта ее вздымающаяся грудь не дает мне покоя.
— Да, я хотела поговорить. Прости, что тревожу тебя, но ты мой друг и кроме тебя у меня никого больше нет, Воронов. Настолько близкого и родного человека.
— Ну-ну, весь во внимании, — складываю руки на груди.
— У меня есть к тебе важное дело. Для меня важное…
Диана медленно поднимается с постели, расстегивает боковую молнию на платье и приспускает вниз бретели. Платье моментально падает на пол, и Диана остается стоять передо мной в одном нижнем белье. Это еще что за…?
Не совсем понимаю, что значит ее обнажение, но кровь тут же отливает вниз и член принимает боевую готовность.
Фигура Дианы похожа на песочные часы — объемная «тройка», тонкая талия и красивые плавные бедра. На груди полупрозрачный лиф, чуть ниже — симпатичные стринги с высокой посадкой. Так и хочется оттянуть их немного в сторону, чтобы увидеть нечто большее.
Словно по заказу, Диана приспускает трусики вниз. У меня перехватывает дыхание, я подхожу чуть ближе и хочу коснуться рукой её тела, наплевав на запреты и договоренности. Я просто блядь невероятно хочу свою жену.
— Посмотри, пожалуйста, у меня слишком уродливый шрам? — произносит Диана.
— Что прости?
— Шов слишком уродливый? Наверное, любого мужчину оттолкнет, как думаешь? — меня словно окатили ведром ледяной воды в этот момент.
Я ничего не думаю — просто беру Федотову под руку и веду на выход из своей комнаты. Внутри меня все распирает от злости и ненависти, растекается по венам, проникая в колотящееся сердце. Нет, я не зол, я просто в бешенстве, разве только не брызжу пеной. И прости, Диана, но я больше не контролирую свои действия.
Выставляю подругу за двери и захлопываю перед ней дверь.
— Доброй ночи, Федотова.
— Ты так и не сказал, какой шов? — кажется, после родов она стала немного «тормозить», потому что как ни в чем не бывало, вновь открывает мою комнату и непослушно переступает порог.
Все в том же виде, что и была — в сексуальном нижнем белье.
Я грубо прижимаю Диану к стенке, сжимаю её запястья и не даю ей сдвинутся с места. Смотрю прямо в голубые глаза, которые недоуменно хлопают ресницами. Приближаюсь к лицу настолько близко, что слышу её прерывистое дыхание.
— Малыш, я не трахался больше чем полгода. Все держал свое долбанное слово, как нормальный мужчина. А тут ты заваливаешься в мою комнату, раздеваешься до нижнего белья и дразнишься своим изумительным телом передо мной, мужчиной, который пиздец как хочет секса. А потом спрашиваешь, как ни в чем не бывало, понравится ли это тело слащавому блондину. Я неясно выразился? Уходи, Федотова!
Для наглядности прижимаюсь своими бедрами с каменным членом к ее животу, и Диана заметно вздрагивает. Она несколько раз моргает длинными ресницами и закусывает нижнюю губу.
— Я тоже терпела, Воронов. И я тоже очень сильно хочу… секса.
— Да неужели?
Приспускаю кружевную ткань лифчика, обвожу кончиком языка вздыбленный сосок и втягиваю в рот. Диана запускает руку в мои волосы и сильнее прижимает к себе.
Моя правая рука тем временем медленно скользит по ее коже, начиная от живота и преодолевая препятствие в виде трусиков, разрывая несчастный клочок ткани на части. Диана почти не дышит — испуганно смотрит на меня, но в широко распахнутых глазах буквально полыхает огонь, и я знаю, что она меня не остановит.
Настойчиво развожу коленями её ноги, провожу пальцами по влажным складкам. Федотова распахивает свой пухлый ротик, издавая глубокий протяжный стон.
— Ох, Даня…
Скольжу пальцем вверх и вниз, медленно массирую клитор и вижу, как Диана утыкается лицом в мою шею, покусывая кожу на ней. Руки напряженно царапают мою спину по мере интенсивности моих движений.
— Хочешь секса? Так ты хочешь? — кусаю за кончик мочки.
Диана молотит кулаками по моей спине и выгибается мне навстречу, насаживаясь на мои пальцы и требуя продолжения.
— Так ты хочешь? — спрашиваю и на мгновение прекращаю ласки.
— Да, так, — она облизывает губы, поднимает на меня свой затуманенный взгляд и, прижавшись вплотную своим телом, целует меня в губы.
Её твердые соски касаются моей груди, поцелуй безумный — с укусами и стонами.
Я продолжаю движения пальцами по ее складкам, но ненадолго. Спустя несколько мгновений Диана содрогается в моих руках и кричит мне прямо в губы. Дрожит так, словно её прошибает электрическим током и царапает мои плечи своими короткими ноготками, будто пытается уцепиться за остатки оргазма.
А я готов кончить только от того, как красочно кончает она.
Пытаюсь отстраниться от Федотовой, но она не отпускает — касается ладонью моего напряженного члена и пытается снять полотенце на бедрах.
Перехватываю ее за кисть руки и отрицательно мотаю головой.
— Уходи, Диана. Доброй ночи.
— Но Даня… — в ее глазах удивление и паника.
— Уходи. Не надо.
Диана обиженно выскальзывает из моих объятий и послушно захлопывает дверь в комнату.
А я понимаю, что мне срочно нужно в душ. Повторно, для разрядки.
Диана.
Когда падаю на свою просторную кровать, до сих пор ощущаю, как громко колотиться сердце и сильно дрожат коленки. Даня, его руки, наши поцелуи… и самые настоящие пляски бабочек внизу живота. Чёрт, это
