— Я позвоню тебе позже, детка, — говорит Тревор, садясь в свой грузовик.
Он пропускает взгляд, который я бросаю в его сторону. Надеюсь, с Дэнни все в порядке, хотя он сам виноват.
— Ты можешь идти? — Я злюсь на себя за то, что так переживаю за Арта, когда ему на все наплевать.
Он медленно поднимается на ноги. Желание помочь Арту одолевает меня, но я чертовски зла на него, и мне нужно соблюдать осторожность при общении с ним, когда мы на людях. Мои глаза блуждают по его телу, чтобы убедиться, что он цел, пока он хромает к своему мотоциклу.
— И это все? Ты просто собираешься уйти? — спрашиваю я.
Он ставит мотоцикл и, не обращая на меня внимания, садится на него и уносится по улице прочь. Похоже, мотоцикл не получил серьезных повреждений.
— Очевидно, что ты не покончила с ним. Ты должна это сделать, пока не стало слишком поздно, — шепчет Аннели.
Я прошла точку невозврата, так что уже чертовски поздно.
— Что она тебе сказала? — спрашивает Лайла.
— Ничего, давай убираться отсюда.
Глава 25
Син
Я врываюсь в дом, намереваясь высказать Арту все, что думаю. Он не вздрагивает, когда дверь его спальни распахивается. Просто лежит на кровати с пакетом замороженного горошка, закрывающим левую сторону его лица. Мое тело вибрирует от гнева, но когда он ухмыляется, я срываюсь. Хватаю пакет с горошком и бью его им по лицу. Арт хватает меня за шею и прижимает к кровати. Его тяжелое тело накрывает мое.
— Я всегда знал, что у тебя есть когти, но по сравнению со мной ты просто детеныш.
— Ты мог погибнуть! Ты гребаный псих! — Я размахиваю руками, борясь с ним всем, что у меня есть.
Мне никогда не сравниться с его силой, и он доказывает это, схватив мои запястья одной рукой, чтобы зажать их над моей головой.
— Почему ты плачешь?
— Я не плачу.
Он слизывает слезы с моего лица.
— Не плачь по мне. Я не стою твоих слез.
Я поднимаю голову, яростно впиваясь в его губы, и Арт дарит мне такую же энергию в ответ. Я вкладываю всю себя в наш поцелуй, обнажая свои эмоции и не думая ни о чем. Он — кукловод, а я — марионетка, которой он управляет. Мы рвем друг на друге одежду, пока не остаемся обнаженными, наши тела и наши сердца. Я закрываю глаза в чистом восторге, когда он заполняет меня. Арт трахает меня так потрясающе сладко, словно это последний раз, когда он испытывает такую близость. Он выворачивает меня наизнанку, разбивает на мелкие кусочки, а затем собирает снова. Хрипы, стоны наслаждения и звук соприкосновения наших тел разносятся по спальне.
Мой оргазм берет верх, утоляя жажду, в которой так отчаянно нуждается мое тело. Арт следует за мной, стонет, когда достигает своей кульминации.
Арт
Моя голова удобно лежит на коленях Син, пока она очищает и наносит мазь на мои царапины. Мы оба обнажены, ее идеальная грудь совсем близко. Син в полном негодовании ворвалась в мою спальню, но забыла закрыть дверь. Нас могли застукать. Учитывая то, как мы трахались, мы бы не услышали ничьего приближения. После Син пришла в ужас, когда заметила это. Я никогда не видел, чтобы она двигалась так быстро. Я наслаждался видом ее попки в форме сердца. Хоть она и маленькая, но все же немного покачивается. У меня появилась возможность изучить лицо Син, пока она сосредоточена на своей задаче.
— Почему ты смотришь на меня?
— Потому что ты великолепна.
Красивый оттенок красного румянца заливает ее щеки.
— А-а-а, она краснеет.
— Все готово. — Син закручивает колпачок на тюбике с мазью.
— Что побудило тебя покрасить кончики волос в розовый цвет? — Я провожу пальцами по блестящим прядям.
Она пожимает плечами.
— Хотела изменить свой внешний вид, наверное.
— Тебе идет этот цвет.
— Спасибо.
— Твой пирсинг в пупке чертовски сексуален.
Боже, ее улыбка яркая, как гребаное солнце.
— Ты сегодня просто рассыпаешься в комплиментах.
— Я делаю их только тогда, когда они заслужены. Твоя мама знает, что он у тебя есть?
— Да. Она отвела меня на пирсинг в мой шестнадцатый день рождения.
— Хочешь еще что-нибудь проколоть?
— Может быть, несколько раз мне приходило это в голову. А тебе?
— Не-а, шести проколов вполне достаточно.
— Шесть? Я вижу только пять — язык, губа, нос и обе твои мочки ушей.
Я поднимаю язык, чтобы она могла увидеть пирсинг уздечки.
— Это больно?
— Нет, все прошло как по маслу. Старик и моя мама просто обалдели, когда я вернулся домой с татуировкой и пирсингом.
— Ты сделал это, чтобы их разозлить?
— Типа того, но я сделал татуировку на спине в честь брата.
— Это отличный способ сохранить память о нем.
Становится слишком легко довериться Син.
— Что означает татуировка с запятой?
— Что я пережил самоубийство.
— Ты счастлив, что остался жив?
— Да, потому что смерть для меня недостаточно хороша. В смерти есть покой.
— Я рада, что ты выжил. Тебе есть ради чего жить.
— Хотел бы я, чтобы это было правдой.
— Так и есть. Ты...
— Какой национальности твой отец? — быстро спрашиваю я, надеясь закончить этот разговор.
— Бразилец.
— О, вот откуда твоя напористость. Где он?
— Он живет в Аризоне, но редко бывает дома.
— Ты с ним когда-нибудь видишься?
— Не часто. Он дальнобойщик, поэтому большую часть времени путешествует, но когда я навещаю бабушку, он приезжает домой, если может.
— У вас с ним хорошие отношения?
— Я бы сказала, что да. Когда у нас есть время побыть вместе, он всегда заботится о том, чтобы я веселилась от души. А как насчет твоего отца?
— А что с ним? — Я не в настроении говорить об этом ублюдке.
— У тебя с ним хорошие отношения?
— Нет. — Вот дерьмо, если бы знал, что мой вопрос приведет к тому, что Син спросит о моем отце, то точно бы избежал этого.
— Просто «нет»?
— Да.
— А как насчет твоей матери?
— Она шлюха, любящая золото. Отец — жалкая бесхребетная тварь которой управляет мой дед-манипулятор. Рики выбрался до того, как его успели испортить. А теперь брось это. Я не хочу о них говорить.
— Могу я тебя кое о чем спросить?
— Нет.
— До смерти твоего брата ты планировал поступать в колледж?
— Конечно. Какой богатый парень в расцвете сил не хотел бы иметь возможность посещать вечеринки братства и трахаться с сотнями девушек в кампусе?
— Как типично.
— Эй, ты спросила. Я не виноват, если тебе не нравится ответ.
— Какую специальность ты хотел изучать?
— Да хрен его знает.
— Ты планировал присоединиться к семейному бизнесу?
— Нет, черт возьми.
— Ну, а что ты собирался делать после колледжа?
— Это глупо.
— Не говори так.
— Это правда. Это была глупая мечта.
— Ничьи мечты не бывают глупыми. Расскажи мне.
— Я хотел профессионально играть в футбол. Хотя сейчас это не имеет значения. Я не играю уже много лет, и у меня больше нет духа для игры.
— А как насчет футбола во второстепенной лиге? Ты мог бы попробовать.
— Забей.
— Почему?
— Потому что у меня нет будущего, и я его не заслуживаю. Я планирую умереть в одиночестве с бутылкой самого крепкого алкоголя под боком.
— Прекрати наказывать себя. Ты ведешь себя так, будто сам утопил своего брата.
— С тем же успехом.
— Что ты имеешь в виду?
— Это еще один мой секрет. Хочешь услышать его?
— Да, только если ты хочешь поделиться им со мной.
— В тот вечер Коул попросил меня пойти с ним в бассейн.
Я делаю паузу, чтобы глубоко вздохнуть, потому что впервые рассказываю эту историю кому-то.
— Ты не обязан говорить об этом, если не готов. — Син вытирает слезы с моего лица.
Черт, я даже не заметил, что начал плакать.
— Я должен кому-то рассказать.
Син убирает волосы с моего лба, прежде чем его поцеловать.
— Хорошо, я слушаю.
