Тимур помогает нам выбраться из такси и нажимает на кнопку вызову на массивной двери. Пока ждем, у меня вся прическа портится от мелко моросящего дождя.
- Какие люди! Заходите – через динамик слышится приятный мужской голос с хрипотцой.
А на подходе к крыльцу дверь распахивается, и показывается высокий парень с шоколадными волосами, небрежно собранными в хвост. Несколько прядей выбились из прически и теперь обрамляют красивое лицо с темными нахальными глазами, но при этом с милыми веснушками на носу. Хоть не у одной меня здесь веснушки.
На нем белая майка, обтягивающая подкаченную фигуру, и черные брюки с ремнем на талии от дорогущего всемирно известного бренда.
- Хэй, Дэв, чувак, я, блин, счастлив, что ты все-таки не продинамил – парень распахивает руки и обнимает Тимура, похлопывая его по плечу.
- Я ж не мог пропустить твою днюху, даже подарок приволок - Тимур отстраняется и протягивает ему пакет. – Держи, это от нас с Таней. Там мотоциклетная куртка, на которую ты слюни пускал.
- Спасибо, бро. Я, блин, скучал по тебе – а потом парень переводит взгляд на Таню и смотрит виновато. – Тань…
- Проехали уже. Не начинай – она подергивает плечами. – С днем рождения, Никит.
Да, этого парня я видела пару раз возле института, но только в компании бывшей Таниной подруги, Лили.
- А ты, принцесса, и есть та самая Полина? – это уже ко мне. – Я там твоего принца пасу, кстати, чтобы не надрался раньше времени.
- Спасибо – неловко улыбаюсь в ответ, Никита, похоже, в курсе, зачем я здесь сегодня. – И с праздником тебя – тоже протягиваю ему пакет с моделью самолета. Накануне Таня рассказывала, что Соколов любит собирать руками модели различной техники, прямо тащится от этого.
Никита провожает нас внутрь, и я тут же натыкаюсь на широко распахнутые глаза Яна. Его друзья, явно, не предупредили, что я буду здесь.
Он настолько привлекательно выглядит в этой свободной черной рубашке с закатанными рукавами, небрежно заправленной под пояс темных джинсов, что у меня, как и у многих, надо отметить, представительниц женского пола на сегодняшнем празднике сбивается дыхание от такой броской красоты.
Я не стала тут же приставать к нему с разговорами. Подождала пока народ захмелеет, отлипнет от стола и рассосется по территории.
Яна выследила, уже когда тот собрался с группой парней и хозяином вечера, на котором уже красовалась подаренная Таней с Тимуром куртка, в гараж. Наскребла остатки смелости в кулак и подошла сама.
- Привет, Ян. Я бы хотела с тобой поговорить.
Но выражение его лица, обращенного уже ко мне, стало настолько холодным и нечитаемым, что я уже пожалела о своей затее.
Он долго так смотрит, а потом говорит ребятам, что подойдет позже.
- Давай, поговорим – наконец, соглашается Ян, и я чуть выдыхаю.
Он сам берет меня за руку и тянет за собой через гостиную, где мы попадаем в небольшую комнату с камином и полными шкафами книг.
Ян сразу же подходит к окну и забирается на низкий подоконник.
- И? – спрашивает, но снова этот холодный безразличный тон.
- Я хочу тебе все объяснить.
Он не комментирует мои слова. Ничего не спрашивает, а продолжает все также молчать, впериваясь в меня нечитаемым взглядом. И между нами такое напряжение, что еще немного, и рванет. Воздух плотный, душный, как перед грозой.
- В тот вечер – начинаю я. – После концерта и нашего с тобой разговора я собиралась домой, чтобы переодеться и уже потом поехать на вечеринку. Но Марк… Он показал мне ту запись. И я… Я, как будто, стала тонуть. Воздуха совсем не хватало. А под толщей воды, когда она давит на тебя, ты перестаешь соображать. Тебя окутывает дикой паникой, ты чудишь, пытаясь спастись, но в большинстве случае делаешь только хуже. В тот вечер со мной было также. Я просто пыталась себя спасти от всей этой грязи – в горле от волнения пересыхает, пытаюсь сглотнуть, но нечего. – План созрел под действием той самой паники. Я не оправдываюсь сейчас, я все делала намеренно. Но соображала тогда мало. Я уже понимала, что это последний наш с тобой вечер и решила действовать. Я хотела хотя бы раз почувствовать, что твоя. Полностью твоя. Чтобы у меня осталось хотя бы одно такое воспоминание о тебе… О нас… Но, когда мама стала обвинять во всем Филипа, когда принялась кричать на твоих родителей, я уже начала понемногу отходить и пришла в ужас от того, что наделала. Но на попятную идти побоялась. Да, и тебе хотелось отомстить, чтобы ты тоже почувствовал, что значит больно.
- Это было не просто больно, Полин. Я думал, сдохну.
Хочется отвернуться от его взгляда, избежать контакта. Мне стыдно.
- Прости меня.
Тут Ян резко поднимается, сокращает расстояние между нами и хватает меня за плечи.
- А теперь ты послушай. Я долго думал и понял, что не смогу дружить с тобой, просто общаться. Мне этого мало. Я с ума от такой пытки сойду. Поэтому здесь два варианта. Первый – мы просто игнорим другу друга, когда пересечемся в общей компании. Каждый живет своей жизнью, как раньше, до встречи в клубе. А второй… Мы будем вместе.
У меня уши закладывает от паники. Мне так страшно. Хочется одновременно и сбежать, и обнять Яна так крепко, чтобы никто не смог нас разлучить.
Какое у нас будущее? Что ждет, когда я признаюсь маме и его родителям в обмане? Совместимы ли мы вообще?
Мысли, как табун лошадей, скачут. Не дают сосредоточится. Но от его взгляда по венам растекается тепло. Приятное, волнующее. Дыхание заходится.
Смогу ли я снова жить без него, и будет ли это жизнью, а не существованием?
Только я собираюсь ему ответить, как в комнату без стука влетает рыжеватый парень. То ли Слава, то ли Сеня, я не запомнила, когда нас знакомили.
- Ян, давай за мной срочняк. Там, походу, Сокол разбился.
Глава 29
Университет, второй курс
Полина
- Ты на тачке? - спрашивает рыжий побледневшего Яна.
Тот кивает.
- Я не пил, поехали.
А дальше ураганом накрывает. Рыжий утягивает за собой оцепеневшего Яна, вцепившегося в мою руку. Я еле успеваю следом. Музыка уже стихла.
Через гостиную мы попадаем в гараж, а оттуда на стоянку, по пути прихватив свои куртки.
Ни Тани, ни Тимура нигде не видно. Ян достает из кармана ключи и передает рыжему, как оказалось, Севе. Я усаживаюсь на заднее сидение, и мы трогаемся.
Спустя пару километров впереди сверкают проблесковые маячки машины скорой помощи, сливающиеся в единое пятно из-за моросящего дождя. Там уже полно народа. На обочине валяется покореженный черный байк с серебристыми элементами, а чуть подальше припаркованы еще два.
Врачи скорой грузят на носилки парня. Тот не подает совершенно никаких признаков жизни. Черные, вываленные в грязи брюки, грубые ботинки и некогда белая майка. Подаренной кожанки на парне уже нет.
Даже не верится, что еще совсем недавно Соколов открыл нам дверь, лукаво улыбаясь. Совсем недавно он стрелял шампанским в девчонок, совсем недавно он смеялся, а сейчас... Его покалеченное тело с залитым кровью лицом едва убирается на носилках.
Происходящее напоминает оживший страшный сон. Мерцающие огни, голоса, крики, паника, плач. Ян велит мне оставаться рядом с машиной, а сам находит Тимура, который о чем-то переговаривается с врачом.
Не хочу оставаться в стороне. Замечаю Таню, обнимающую себя за плечи со стеклянными глазами, и направляюсь к ней.
- Тань, как так случилось то?
Та ежится в свой тоненький тренч и косится на меня. Сначала, словно не узнает, а потом протяжно вздыхает.
- Дураки. Гонки устроили, адреналина им мало. Ладно хоть не задели никого. Парни сказали, что Соколов выбился вперед, а на повороте его занесло. С управлением не справился на скользкой дороге.
Тут врачи забираются в салон, и скорая, врубив проблесковые огни и звук сирены, трогается с места. Те, что на байках, остаются здесь. С ними еще пара парней, а остальные разбегаются по машинам, припаркованным, не доезжая до места аварии.
