- В шесть - Полька томно выдыхает мне в рот.
- Я вернусь раньше. Успею в общагу тебя закинуть за вещами, а потом в студию отвезу... Не уходи, дождись.
- Хорошо - улыбается.
Эта ее ленивая улыбка вызывает табун мурашек по позвоночнику.
- В холодильнике бери, все, что хочешь. Там полно еды. Мама с Зульфией передает.
- О, соскучилась по ее стряпне.
- Люблю тебя - шепчу и последний раз касаюсь губ, прежде чем уйти.
В холле клиники меня уже поджидает взъерошенный Дэв. Придирчиво осматривает и ехидно скалится.
- Бро, теперь и ты похож на счастливого придурка.
Хмыкаю, пожимая ему руку.
- Не тебе же одному.
- Я уже узнал, Сокола в палату перевели. В себя пришел. Но есть и плохие новости.
Поднимаемся на третий этаж в отделение травмы.
- Какие?
- Ему ногу по частям собрали. Байком придавило нехило. Придется дружку нашему полгода, как минимум, в коляске погонять.
- Переживет. Главное, жив остался.
- Да, это точно.
Тим открывает дверь в отделение.
- Палату знаешь? - спрашиваю друга, оглядываясь по сторонам.
- Да, в триста шестой наш Сокол.
В коридоре у палаты сидит его отец, Виктор Андреевич. Как только замечает нас, поднимается.
- Здорово, парни - пожимает нам по очереди руки.
- Доброе утро, Виктор Андреевич. Как он?
- Злой, как черт. Все медсестер распугал.
- Что-то непохоже на него - хмыкаю.
- У него есть кто сейчас? - спрашивает Тим.
- Да, там мать. А девчонку он прогнал. Орал на всю палату. Правда, она не ушла, в кафетерий спустилась за кофе. Вы не знаете, что у него с этой Лилей? Хорошая девочка.
- Ну, они, вроде как, встречались. Но уже расстались.
- А-а, тогда ясно. Нам он ничего о своих девушках не рассказывает. Не знакомил ни с кем еще. Мать давно мечтает, чтобы за ум взялся и перестал девок без разбору портить.
- Ну, это вряд ли - язвит Тим.
Наверное, про свою Таню вспомнил. Накрыло немного.
- Вы бы съездили домой, отдохнули, а мы тут с ним побудем - предлагаю, чтобы сменить тему.
- Это можно, ребят. Только Нину нужно как-то увезти.
- Мы уговорим - вызывается Тим.
Открываю дверь палаты. Ник лежит на высокой кровати с подъемным механизмом, до груди покрытый одеялом. Поверх него закинута нога, упакованная в гипс. На лице ссадины, губа зашита и пластырь на лбу. Права рука тоже в гипсе, а в остальном, вроде, норм. Легко отделался.
- Здорово, братан с новым днем рождения тебя! - улыбаюсь во все тридцать два.
- Чтоб я сдох! - стонет тот в ответ, прикрывая глаза.
- Мальчики, доброе утро - переводит на нас благодарный взгляд Нина Викторовна, мать Соколова.
- Здравствуйте - здороваемся хором.
- Нина Викторовна, поезжайте домой. Вам отдохнуть нужно, а мы здесь за ним проследим.
Она мнется, раздумывая.
- Мама - встревает Ник. - Езжай, нормально все будет, заодно вещи мне захватишь. Я тебе сообщением скину, что привезти.
- Ну, хорошо - соглашается Нина Викторовна. - Только ты медсестру больше не гоняй. Скоро на перевязку придет.
- Ок, не буду.
Провожаем мать и усаживаемся рядом с другом.
- Ты как? - спрашиваю, разглядывая покалеченную ногу.
- Болит все, как будто катком проехали.
- Заживет, умнее в следующий раз будешь - отвечаю.
- Ты Лилю то зачем прогнал? - спрашивает Тим.
- А че ей здесь делать? Нехрен тут ошиваться, сама бортанула. Кто вообще ей рассказал?
- Таня написала - признается Тим.
- Еб*ть, Дэв, зачем? - взвинчивается Соколов.
- Она думает, что Лиле не все равно на тебя - оправдывает тот.
- А сейчас то я ей на что? Калека.
- Это на полгода всего - встреваю в ответ.
- Ага, а потом еще реабилитация - не унимается Ник.
- Ладно тебе, бро. Такая зачетная девчонка за тобой ухаживать будет, если не прогонишь. А Лилька будет, раз всю ночь здесь проторчала, сопли наматывая.
- Да, иди ты - брыкается друг, а у самого еле заметная улыбка проступает. - Слушайте, притащите мне сюда чего-нибудь пожрать нормального, а то кормят тут отстойно. Бульоны там всякие, типа, чтобы со стулом проблем не было.
Тим соглашается заказать бургеров и картошку с соусом.
Мы еще несколько часов торчим у Ника, но Лиля за все время так и не объявляется.
Возвращаюсь домой к трем. И нервничаю, боюсь, что Полины в квартире не окажется. Но стоит мне войти, как она семенит навстречу в моей белой футболке, что достает ей до середины бедра.
- Ты голодный? - Поля одергивает край футболки и смотрит на меня, распахнув свои нереальные глаза. Из кухни вкусно тянет пряностями. - Я мясо нашла и запекла в духовке по рецепту Зульфии, будешь? И еще салат - добавляет неуверенно.
Не стану ей рассказывать, что Тим притащил к Соколу в палату такое количество жрачки, что мы налопались до отвала. Она же старалась, ждала меня, поэтому...
- Все буду. И мясо, и салат.
Полька радостно выдыхает и утопывает в кухонную зону.
- Тогда садись, сейчас накрою.
Присаживаюсь за барную стойку и наблюдаю, как она достает из духовки противень с мясом, перекладывает на тарелку запеченный кусок, приправляя сверху соусом. Когда нагибается снова, чтобы закрыть духовку, футболка задирается, оголяя черные трусики. И меня кроет.
Срываюсь с места и обнимаю ее за талию, утыкаясь носом у основания шеи. Пахнет вкусно. Ее настоящим запахом, не испорченным ароматами парфюма. Меня, как зверя ведет от него. Не соображаю ничего.
- Ян, а как же еда? - спрашивает, а сама откидывается головой на мое плечо, подставляя тонкую шею под поцелуй.
- Сначала ты - веду руками по бедрам вверх и забираюсь руками под футболку, оглаживая плоский живот.
Полька хрипло стонет, и меня окончательно уносит. Одним рывком стягиваю с нее футболку и в мыслях мечтаю, как она всегда будет меня встречать вот такая - растрепанная, хрупкая и смущенная в одной футболке, выставляющей напоказ свои стройные охренительные ножки.
Подсаживаю ее на столешницу, и мы занимаемся любовью прямо здесь, рядом с миской незаправленного салата. Полька цепляется за мои плечи, словно упасть боится. И я держу, всегда хочу держать.
В конечном счете, еле успеваем добраться к началу ее занятия. Чмокаю напоследок в губы, сжимая упругую попку, и отпускаю, а сам решаю подождать ее в машине.
Но стоит мне спуститься с крыльца, как на улицу выходит Левитин собственной персоной.
- Привет - бросает мне, выуживая из кармана жвачку. - Ее привез? Значит простила?
Разворачиваюсь к нему лицом и прячу руки в карманах толстовки.
- Там все не так. На той записи. Рыльский смонтировал из моих слов.
Марк лишь фыркает в ответ и забрасывает в рот мятную пластинку.
- Зачем ты дал ей прослушать? - спрашиваю, раз уж встретились.
- Я любил ее и хотел уберечь от таких, как ты. Какой сценарий вы для нее на той вечеринке приготовили?
- Не было никакого сценария и спора тоже. Не знаю, что там тебе Рыльский наплел. И зачем вообще он тебе эту запись дал?
- Чтобы получить что-то взамен - горько усмехается парень.
Я кривлюсь в ответ.
- Даже думать не хочу, что именно.
- И не думай. Не твое дело. Только знай, если обидишь ее, я...
- До сих пор ее любишь? - обрываю его.
- Нет. Уже нет. Отболело. Но мы дружим. И работаем вместе, так что...
- Я понял, Марк.
Парень смеривает меня пронзительным взглядом, раздумывая о чем-то своем и молча кивает.
- Ты знаешь, где этот ублюдок сейчас? - напоследок спрашивает Левитин.
- Спивается в Испании.
- Это хорошо - Марк давит лыбу. - Пусть там же и коньки отбросит, гандон. Пока, Марек - вскидывает рукой и уходит прочь.
Глава 31
Университет, второй курс
