— Эй, держите дистанцию, — с притворным кокетством толкаю его.
Но в ответ получаю объятия. Теперь я в кольце его рук.
— Все смотрят на нас, — шепчу ему. Мне так кажется. Может, никто и не смотрит. Но разве не всё равно? Пусть!
— Конечно, ведь мы же красивая пара, — склоняется Витя, всё ближе и ближе к губам. И когда между нами всего один вдох, я совершаю его, закрываю глаза. И земля из-под ног уплывает…
Глава 29. Илья
Март приходит внезапно. Снег начинает таять, и жуткие лужи вокруг. Я отпросился с работы. Иду на концерт. И мысленно готовлюсь к этому действу. Там будет Настя. Я надеюсь, одна. И я.
Давид не придёт. Он всегда игнорирует Динкины танцы. Хотя, мне кажется, он очень любит сестру. Даже в детстве почти не касался, всегда защищал.
Купил букет. Небольшой. Орхидея, ирисы. Кое-кто из отцов тоже с букетами. Смотрю на билет. Проходя, вижу пару знакомых. Пару. А я здесь один? Или как?
Какое-то время сижу. Потом начинаю озираться по сторонам. Искать её взглядом. Неужто я так ей противен, что она предпочла сесть подальше? А мне что делать?
— Уже выпускной на носу, — говорит сбоку чей-то отец. Я не помню, чей именно.
— Да, не то, чтобы, — отвечаю ему. Кладу букет на сиденье сбоку. Чтобы никто не занял. Жду её.
— Вы будете оплачивать их турне? — произносит другой. Последнее слово он говорит с пренебрежением.
И какая-то женщина берётся ему возражать:
— Что значит, будете? А вы, нет?
Начинается спор. Я держусь в стороне.
— Простите, тут занято? — вопрошает меня незнакомка.
— Да! Вообще-то, — отвечаю, не глядя.
— Простите, но это моё место, — настаивает она, указывая на лежащий рядом букет.
— Не может быть! — восклицаю я, но билет отыскать не могу, чтобы сверить.
— Я, конечно, могу постоять. Пусть ваш букет посидит, — дожимает она и тычет мне в нос свой билет.
Я озираюсь. Встаю. Но выход уже заблокирован. Выключается свет, и я остаюсь в меньшинстве. Где же Настя?
Непроизвольно волнуюсь. Не случилось ли что? Ведь она никогда не пропускала Динкины выступления. Звоню ей. И слышу звук телефона где-то неподалёку. Свет уже погасили. Но занавес пока что опущен. Звонок прекращается. И на том конце тихо. Смотрю на смартфон. Хочется встать. Подойти! И проверить.
Я фиксирую взглядом то место, и продолжаю смотреть на него. Когда вижу сбоку девицу с букетом. Она уже села!
— Мне не трудно, могу подержать, — произносит она.
Я вздыхаю:
— Это для дочери.
— Мм, — отзывается девушка, — А у меня тут сынуля танцует.
— Парные? — интересуюсь рассеянно.
— Что? — отвечает она.
— Ну, парные танцы?
— Да, в том числе. Он у меня может всё! — говорит она с гордостью. И я думаю: «А где же твой муж?».
— Если вам трудно, я могу взять букет.
— Нет, что вы! Мне совсем не тяжело, — убеждает она.
Я кошусь на цветы. Хочется силой их вырвать! Сцепляю пальцы в замок. Размышляю. Тем временем начинается шоу. Хотя… Какое там шоу? Так, на «троечку».
Но всё меняется, когда на сцену выходит она, моя дочь. Я буквально вцепляюсь в неё своим взглядом. И не отпускаю, пока она жмётся к какому-то парню. Уж не к сыну ли этой?
Кошусь на неё… Девушка слишком увлечена созерцанием действа. Ну, точно! Её! Кулаки машинально сжимаются. На сцене парнишка, вытянувшись по струнке, скользит. На сгибе локтя — плечо моей дочери. А на плече — её рука. Они так сплелись в этом танце. И мне уже видится что-то иное! Какая-то гадость в кружении тел…
Заставляю себя досмотреть. Поднимаюсь, отобрав у мамаши букет. Проходя мимо места, откуда звонил телефон, бросаю короткий, но меткий взгляд. Сидит! Сука. Специально села отдельно. А зачем? Всё равно же одна?
Не машу, не киваю. Просто иду мимо. Динка на сцене уже предвкушает моё появление. Топчется. Вот-вот сбежит. Рядом со сценой приходится ждать. Какой-то очкарик с огромным букетом цветов обгоняет. Я смотрю на свой скудный, но стильный букет. Дочка мчится ко мне. Нагибается:
— Спасибо, — не шепчет. Шипит!
Мгновение я наблюдаю, как она возвращается «в строй». И парнишка, что с ней танцевал, отступает. Их руки ищут друг друга. Или мне кажется? Похоже, я просто устал.
Сажусь на место. Девица вздыхает:
— Красивая дочь у вас.
— А который — ваш сын? — оживляюсь я.
— Вон тот, с левого края, — указывает она на парнишку, который танцует с блондинкой.
Я вспоминаю, как сам танцевал. В раннем детстве. Хотя, это сейчас оно кажется ранним! А тогда я уже вполне ощущал напряжение, когда прижимался к партнёрше. Было приятно себе представлять, как я целую её, а она отвечает взаимностью.
— Скажите, а возможно ли… Ну, как бы это сказать? На ваш взгляд. Я не утверждаю! Но всё-таки. Возможны ли здесь какие-то более сильные чувства? — путано пытаюсь я донести свой посыл.
Незнакомка хмурится. Затем её настигает прозрение:
— Вы имеете ввиду ребят? Ну, конечно! Они дружат с самого детства.
— Я имею ввиду первую любовь, — конкретизирую я.
«А также первые объятия, слюнявые поцелуи по углам дискотек и клятвы в вечной любви, до конца школы…».
— Любовь? Да что вы? К Веруне? — мамаша как будто уязвлена, — Она, конечно, хорошая девочка. Но Костику нравится какая-то другая.
— Какая? — придвигаюсь я ближе.
— Так если б я знала, — вздыхает она.
Я тоже вздыхаю. Смотрю повнимательнее на её сына. Уж не один ли из тех, что были в закусочной? Их разве узнаешь в таком одеянии.
— А вообще, я себе и представить не могу, как тяжело должно быть воспитывать дочерей, — говорит незнакомка.
— Да уж, непросто, — киваю в ответ.
— Неполная семья — это трудно, как ни смотри, — добавляет она, вынуждая меня согласиться.
Неполная, конечно. А какая же? На выступление дочери я пришёл без жены. Впервые за всё это время.
— А вы тоже в разводе? — предвосхищаю я ряд вопросов с её стороны. Подтверди, что ты тоже! И закончим на этом.
— Я — вдова, — поясняет она.
— Простите… сочувствую, — смущаюсь своей беспардонности. Но она не расстроена:
— Ничего, я привыкла одна.
Я должен что-то сказать. Но не знаю, что принято говорить в такой ситуации. Я уже посочувствовал. Единственное, что я могу, посоветовать ей, найти себе нового мужа. Но это будет слишком жестоко с моей стороны. К тому же, она весьма интересна! Я не хочу ей грубить.
— Одному не так уж и плохо, — вырывается у меня.
— Вы один? Не поверю!
Смех у неё мелодичный. Она смеётся, а я не смеюсь. Нужно сказать ей, что я не один? Или же «плыть по течению»? Решаю сказать.
— В общем-то, я не один. Но был некий опыт.
— Мужчинам проще найти себе пару, чем нам, — произносит она. И я хочу возразить! Вот, например, моя бывшая. Меняет мужчин, как перчатки…
Но в этот момент зажигается свет. На сцену выходят артисты. Все хлопают. И поднимаются с мест. Мы тоже встаём. Я кошу взглядом в бок. Туда, где стоит, рукоплещет, в проходе, та самая бывшая. Настя. Хочется к ней подойти. Но нас разделяет огромное множество кресел, людей, голосов…
Она в вязаном платье. Красивом, чуть выше колен. И я вспоминаю его, это платье! Однажды снимал его сам. Странное чувство. Видишь что-то своё, а потрогать не можешь.
После оваций артисты идут в закулисье. Я прощаюсь с соседкой. Иду ожидать появления «звёзд» раньше всех, вслед за Настей. Становлюсь позади в коридоре.
— Привет, — говорю ей в макушку.
Она поднимает глаза:
— Здравствуй.
Надо же! Как официально. Значит, специально отсела? Значит, обида ещё не прошла? Значит, есть на что обижаться.
— Хорошо танцевали, — бросаю, наблюдаю за ней краем глаза. Ресницы накрашены, на щеках нездоровый румянец. Руки так сильно сжимают смартфон, что тот вот-вот хрустнет.
— Что? Да! — кивает Настя. Она словно не видит меня.
Из-за кулис вылетает стайка накрашенных птиц. Среди них моя дочка. Простившись с подругой, подходит. В руках — мой букет. Не оставила там! Забрала.
