— Я и так счастлив. Да и кого я могу заинтересовать? Старый хрыч со скромными средствами.
— Ну, не надо так пренебрежительно о себе отзываться. Многим женщинам нужны не деньги, а настоящие ценности: надежный муж, дети…
— Дети! Я ж подводник, двадцать лет в обнимку с атомным реактором, от меня только мутанты родиться могут!
— Я бы попросила! — Саня попыталась перевести разговор в шутку, но в глубине души очень расстроилась: неужели отец настолько махнул на себя рукой, что способен шутить по такому поводу?
— К присутствующим это не относится… — Он наклонился и чмокнул ее в щеку.
Ситуацию разрядил звонок миллеровского мобильного телефона. Миллер послушал полминуты, потемнел лицом и нервно заходил по кабинету.
— Старик, ты хочешь невозможного, — говорил он в трубку, — ты требуешь от меня инструкций, что тебе делать, на основании телефонной консультации. Сделай снимки и УЗИ и вызови нейрохирурга из ЦРБ. Что? Мост закрыт? Господи, ты говоришь кошмарные вещи! Ну, я не знаю… Делай, короче, рентген и сразу перезвони.
Миллер отключился и аккуратно положил телефон на середину стола.
— Дурдом какой-то! — пожаловался он. — Мой приятель — главный врач в пригородной больничке. Пару дней назад они остались без нейрохирурга, и вот, как назло, к ним доставили тяжелую черепно-мозговую травму. Соседи у них за рекой, по мосту не проехать, там ремонтные работы. Вот он меня и спрашивает, нужна ли трепанация. Причем он, акушер-гинеколог, собирается делать ее сам.
Саня содрогнулась. Конечно, в институте они все учились делать трепанацию черепа на трупах, но вряд ли этого достаточно. Одного желания помочь и наспех прочитанной страницы из справочника мало, чтобы спасти человеческую жизнь.
— Ну, блин, если что, этому твоему другу самому начальство всю голову продолбит. — Криворучко поцокал языком.
Анатолий Васильевич фыркнул.
— Так поехали? За сорок минут долетим, ну, за час. Давай, сынок, собирайся.
— Ну, если вы будете так любезны…
— Буду, буду. Я пошел тачку греть, заодно по карте погляжу, как быстрее доехать. Нам вроде бы через мост не нужно?
Миллер побросал в пакет хирургическую форму и обувь. Позвонил в операционную, чтобы срочно принесли нейрохирургический набор инструментов.
— Возьми на всякий случай пару флакончиков нормальных препаратов, пусть вон Санечка тебе соберет, — подал голос Криворучко. — Все берите, Саня, кроме наркотиков.
Она кивнула и пошла в реанимационное отделение, где с небольшим скандалом изъяла то, что, по ее мнению, могло потребоваться.
— Поеду с вами, — решила она возле машины. — А то вы потом еще напьетесь на радостях…
* * *
Всю дорогу Миллер говорил с гравврачом по мобильнику, Саня слушала его распоряжения и восхищалась их точности.
— А у меня тоже есть опыт хирурга! — похвастался Анатолий Васильевич. — Когда был молодой, несколько раз доктору на лодке ассистировал при аппендиците. Обычно замполитов ставили, они самые исполнительные и бесполезные, но наш от вида крови в обморок падал. Так что, если понадобится, можете на меня рассчитывать.
— Не думаю, что у них настолько все запущено, — ехидно отозвалась с заднего сиденья Саня, так и не простившая отцу «детей-мутантов».
— Не ворчи. Лучше смотри на дорогу. Как заправку увидишь, сразу сигналь. Сигарету хочешь? — Не оборачиваясь, Елошевич бросил ей пачку и зажигалку.
— Пусть Дмитрий Дмитриевич следит, мне сзади ничего не видно.
— Человек занят! Ему не до заправок сейчас.
— Вот и сел бы назад.
— Саня, что за детский сад!
Анатолий Васильевич напустил на себя суровость, а Саня обиженно запыхтела сигаретой.
Осмотрев пострадавшего, Миллер не нашел у него ничего серьезного.
— Понаблюдаем все-таки до утра, — решил он, прежде чем от души высказаться по поводу акушеров-гинекологов, которые берут на себя смелость судить о мозге, с которым они в силу своей специализации никогда не имеют дела.
— Лучше перепить, чем недоспать, — вяло оправдывался его приятель, мужчина с немного утрированной внешностью сельского интеллигента.
Раз уж приехал, Миллер проконсультировал всех пациентов с травмами головы, и у одного обнаружил несомненные показания к операции.
— Ну, хоть не зря приехали, — вздохнула Саня.
Она волновалась, что в незнакомом месте, с незнакомыми сестрами и оборудованием работать будет сложно. Но и ею, и Миллером владело тщеславное желание показать высокий класс.
Операция прошла успешно. Пациент поехал в реанимацию почти проснувшимся, с хорошими показателями гемодинамики, и Саня со спокойной душой оставила его дежурной смене.
Она шла по коридору, заглядывая во все двери в поисках закутка, где можно было бы покурить и расслабиться. Интересно, где Миллер с папой? Насколько Саня знала отца, сейчас он должен быть окружен толпой пожилых дам, которые всегда почему-то мечтали угодить Анатолию Васильевичу.
Она не ошиблась. Больница не стала исключением. Вскоре Саня обнаружила отца, восседающего в сестринской наподобие султана среди наложниц. Елошевич пил чай с бутербродом, а сестры уже намазывали ему новый.
Саня не сомневалась, что, перед тем как приступить к чаепитию, отец передвинул какой-нибудь шкаф, обнаружил и починил искрящую розетку и даже, может быть, подремонтировал больничный транспорт.
Миллер тоже присутствовал, но тихо сидел в уголочке, и ему никто бутербродов не намазывал. Подумаешь, сделал операцию на мозге!
— А, Санечка! Заходи, — по-хозяйски распорядился отец.
Стоя на пороге, она нерешительно разминала сигарету. Женщины загалдели, что курить здесь, конечно, нельзя, но для гостьи, так и быть, сделают исключение. Ей освободили стул и налили чаю.
— Все в порядке?
— Да, Дмитрий Дмитриевич.
Докурив, Саня взяла кружку. В больнице было довольно холодно, и она с удовольствием грела руки о горячий фарфор.
— Какой чай вкусный!
— Это Анатолий Васильевич купил, — с гордостью заявила одна из сестер. — Нашел в нашей дыре круглосуточный магазин.
— Да, папа любит хороший чай и разбирается в нем. Я сама больше люблю кофе, но он натащил мне чаю таких превосходных сортов — «Землянику со сливками», «Красного дракона»… Так что теперь я дома кофе практически не пью.
— И правильно! Кофе, что в нем? Понты корявые. А чай бодрость дает и силы.
Саня засмеялась: для пропаганды чая отец использовал почти шекспировский слог.
— Ты прав. Представь, я вчера в полшестого утра встала, погладила и все полы в квартире намыла.
