создает иллюзию, что я не одна.
Прошел целый год, он бы уже нашел нас. Раз не нашел, значит все, что передавали в новостях правда. А нам с сыном осталась лишь карта, на которой я даже не знаю сколько лежит средств. Я покупаю с нее только хлеб, боюсь, что деньги могут закончится, и тогда все. Тогда придется осознать, что Тимура правда больше нет. А я этого не хочу.
Допив невкусный чай, я принялась собирать белье для стирки. Я стараюсь стирать детские вещи на руках, но у меня уже нет на это сил. Поэтому все отправляется в стиральную машину.
Быстро мою посуду, а глажку решаю оставить на вечер.
Слава богу, мой сын проснулся в хорошем настроении. Совсем не плакал. Угукал и лыбился своей маме, которая пыталась его одеть на прогулку.
Зима в этом году, была совершенно не похожа на зиму. Снег почти не ложился, а все больше таял. На улице вместо белых сугробов, была грязная, мокрая каша, которая лишь грязнила обувь и мочила ноги.
Но прогулки на свежем воздухе полезны.
Я одела сына, оделась сама. Положила Тимура в коляску и начался мой почти каждодневный квест.
Мы с сыном живем в старой доме с пятью этажами без лифта. Каждый раз, я несу коляску сначала вниз, а потом вверх. Стараясь не покупать много продуктов, чтобы не было сильно тяжело подниматься. Таковы радости материнства. Такова жизнь матери одиночки. Все сама.
В пекарне я как всегда купила свежий хлеб. Посмотрела на пакет и усмехнулась собственной наивности. Да не вернется он Наташа Ростова, не вернется!!!!!Не жди!!! — мысленно говорила я себе.
Я никуда не спеша гуляла в парке. Как и многие другие мамочки. На некоторых было смотреть приятно, но в тоже время я ощущала зависть. Их коляски катил папа, который всегда поможет, а нашу коляску, папа никогда не сможет покатать.
Мимо меня прошла женщина в милицейской форме. Я вспомнила, как в такой же форме ходила и я. Это кажется было так давно, что уже и не правда. Это словно в другой жизни было, да и не в моей. Но это было. Система меня сожрала. Даже не так. Система попыталась меня сожрать, но потом выплюнула и растерла.
Порой мне кажется, что я самый несчастный человек на земле, а потом я смотрю на сына и понимаю, что так думать нельзя. Не стоит гневить бога.
Сегодня я гуляю, все как обычно, но меня одолевают странные ощущения. Мне некомфортно и я не могу понять в чем дело. Словно на мне чужой взгляд или кто-то смотрит на меня со стороны. Наблюдает. Но за все время, как я приехала в этот город, ни разу я не заметила слежки. Меня никто здесь не знает. Я хожу лишь в магазин и детскую поликлинику. Я даже с соседями не знакома.
Я тихо улыбаюсь себе и понимаю, что я все это придумываю. Нет никакого взгляда со стороны, я просто этого хотела бы, вот и выдаю желаемое за действительное. До меня в этой жизни, больше нет никому дела. Есть лишь я и мой сын.
Алмазов, если там все-таки есть жизнь, о которой так много говорят, если ты сверху нас видишь, дай мне пожалуйста сил, потому, что мои на исходе. Я больше не могу. Я не выдерживаю. — думала я и все больше начинала грустить и впадать в состояние все большего отчаянья.
Сын всю прогулку или спал, или просто тихонечко наблюдал за мной, то вытаращивая глаза, то хмурив брови, в точности как делал его отец. Гладя на это щекастое, черноглазое создание, я понимала, что ради этого и стоит жить. Это и есть смысл моей жизни. А остальное, оно никогда не забудется, но немного утихнет с годами. И может тоска моя станет меньше.
После прогулки, я вновь схватила коляску и потащила ее на пятый этаж, с каждым пройденным пролетом понимая, что подступают слезы, от бессилия и усталости, но плакать нельзя. Нельзя и все. Раньше я не была такой. Мне все было по плечу. Одна преступников брала, одна машину толкала, все одна делала, со всем справлялась. А после всех событий и родов я расклеилась. Стала чувствовать себя слабой.
Вечером, уложив сына спать, я все же наскоро сумела вымыться. Кто бы мне раньше сказал, что такая мелочь может обрадовать. После ванной, я ощущала себя совсем другим человеком. Не смотря на то, что мыться с открытой дверью ванной, это совсем не комильфо и достаточно прохладно. Но хоть так.
Я стояла у зеркала и расчесывала свои волосы. Как же сильно я после родов изменилась на лицо. А может это нервы и стресс?!На лице я стала замечать все новые и новые морщинки. Под глазами синяки от усталости и постоянного недосыпа. Лицо заострилось и ни намека на здоровый румянец. Бесцветная и замученная. Потом подумала о своем крошечном и сладком Тимуре и улыбнулась себе в зеркало.
Близился Новый год. Из праздничного и напоминающего, что скоро праздник у меня были лишь мандарины, которые я чистила и просто клала в заварочный чайник для запаха. Купила еловую ветку и поставила в воду, чтобы создать хоть какое-нибудь настроение.
Все дни, мой дорогой сын был спокоен и наверное всем происходящим доволен. Давал маме поспать. Я хоть немного чувствовала себя отдохнувшей. Я училась радоваться всяким мелочам.
Начиная с вкусного чая, заканчивая каким-то глупым и немного смешным фильмом. И у меня получалось.
Я даже вырезала из бумаги снежинки и наклеила их на окна.
В новогоднюю ночь, когда мой сынок сладко спал, я стояла и смотрела в окно на салюты, которые виднелись вдалеке. В нашем скромном районе, никто салютов не запускал. Это не дешевое удовольствие.
Я держала в руках кружку с чаем и загадала желание. И пусть оно никогда не сбудется. Но на то оно и желание, чтобы его загадывать, а потом пошла ложиться спать, но не вышло.
В дверь тихо постучали. Мой пульс сразу же подскочил, а внутри все опустилось и похолодело. Ко мне никогда никто не приходил. Меня не знает никто, кто тогда это может быть?!Если только кто-то из соседей, который знает, что у меня маленький ребенок, хотят предупредить что могут пошуметь в праздник.
Я вооружилась огромный, тяжелой ложкой для обуви и пошла открывать дверь, пока незваный гость своими стуками не разбудил моего Тимура.
В одной руке я держала ложку, второй стала открывать дверь.
Когда
