все из-за того, с
кем я занимаюсь?
— Мы просто сидим в закусочной и занимаемся.
— Нет.
Это слово сбивает меня с толку. Так просто, так окончательно. Не просьба, а приказ.
Позади нас звенит звонок в закусочную, и Майлз прислоняется спиной к стене.
— В чем проблема, Джордан?
Он хмуро смотрит на Майлза, прежде чем снова повернуться ко мне и понизить голос, чтобы Майлз не подслушал.
— Я видел эти видео. Он следит за тобой всю ночь, а на следующий день у тебя появился преследователь? — Джордан сжимает мою руку, немного слишком сильно. Пытается вразумить меня. — Это не какое-то совпадение, Мэдди.
На долю секунды я задаюсь вопросом, прав ли он. Майлз смотрел на меня на вечеринке. И преследование началось на следующий день. Он знает, где я живу. Он мог легко наблюдать, когда я прихожу и ухожу.
Но зачем ему рассказывать мне о преследовании Софи? Зачем ему показывать мне улики? Зачем везти меня в полицейский участок? Зачем давать мне нож? Зачем предлагать мне помощь?
Он хочет выследить преследователя, найти свою сестру и очистить свое имя. Это не может быть Майлз.
— Я не хочу, чтобы ты это делала, — говорит Джордан. — Я не хочу, чтобы ты была рядом с ним.
— Джордан…
Он вскидывает руки.
— Отлично! Забудь об этом. Получай удовольствие, обучая этого мудака алгебре все лето.
Я хватаю его за руку, прежде чем он успевает убежать, и он стряхивает меня. Он никогда раньше этого не делал.
Мое сердце болезненно сжимается, и слезы наворачиваются на глаза. Он не может уйти сейчас. Не раньше, чем я все исправлю между нами. Мне нужен Джордан. Без него я не Мэдди.
— Вот. — Джордан протягивает мне новый телефон. — Я уже все настроил с твоей старой SIM-картой. Ты в программе моей семьи, так что тебе не нужно беспокоиться о счете.
Он знает, что мы не можем позволить себе новый телефон или дорогой тарифный план. Поэтому он позаботился об этом.
— Спасибо, — шепчу я. Я хочу растаять в луже благодарности. Обнять его и поцеловать.
Но я не смогу смириться с отказом, если он отстранится. От одной этой мысли меня тошнит.
Он наклоняется, понизив голос.
— Не доверяй ему, Мэдди.
Он бросает на Майлза последний взгляд, прежде чем уйти. Мы только что поссорились. Мы с Джорданом только что поругались. Что, черт возьми, мне теперь делать? Мое сердце разбито вдребезги и разбросано по всему тротуару у моих ног.
Мне пойти за ним или дать ему время остыть? Я не знаю, как поступить правильно.
С тех пор, как Майлз вернулся в Бомонт, между нами случился разлад. Я просто хочу, чтобы все было по-прежнему. Джордан и Мэдди. Идеальная пара.
Майлз подходит, засунув руки в карманы. Он прислоняется спиной к стене "Мариано", и я задаюсь вопросом как он имеет против того, чтобы стоять прямо.
— Так ты та девушка, которая начала встречаться с Джорданом в ту секунду, когда пропала моя сестра.
Я ощетинилась от этого обвинения. Последнее, что мне сейчас нужно, — это дерьмо от Майлза Мариано, из всех людей.
— Все было не так. Я была рядом с ним, когда он в ком-то нуждался, и мы начали встречаться пару месяцев спустя.
Майлзу не обязательно знать, что всего месяц спустя, после нашей первой победы в пятницу вечером, Джордан подхватил меня на руки прямо там, на футбольном поле, назвал своим талисманом и сказал, что любит меня. Все наши отношения были взрывом любви, и я до сих пор чувствую себя шрапнелью.
Очевидно, что у Джордана не было таких отношений с Софи, иначе она никогда бы не ушла.
Майлз фыркает.
— Пару месяцев. У чувака, должно быть, было по-настоящему разбито сердце, когда он ушел от моей сестры через пять секунд после того, как она пропала.
— Это он расклеивал листовки с ее фото по всему городу, — огрызаюсь я. — Это он распространил информацию о ее исчезновении в Интернете. Он был тем, кто организовал поиски, когда полиция этого не делала. Из-за него история твоей сестры даже попала в новости. Не стоит ожидать, что он будет вечно тосковать по ней — ему позволено двигаться дальше. Но это не значит, что он не заботился о ней, когда она все еще была рядом.
Я ненавижу, что он это сделал. Ненавижу, что Софи когда-либо так много значила для него. Но так я знаю, что он никогда не причинил бы ей вреда.
Майлз скрещивает руки на груди. Его челюсть сжата, ребро жесткое и опасное.
— Ты должна защищать не его.
Мое сердце стучит в ушах, и я делаю шаг назад, натыкаясь на холодный, неумолимый камень.
— Ты та самая Мэдди, которую подозревает моя мама. Вот почему она не хотела видеть тебя в своем доме.
Что-то внутри меня выворачивается.
— Почему твоя мама подумала, что это я? — Я стараюсь, чтобы мой голос звучал сердито, сильно, но получается совсем наоборот.
— Может быть, потому, что ты пыталась занять место моей сестры, как только она ушла. — Майлз приближается ко мне, быстро сокращая расстояние между нами. Слишком быстро. — Она исчезает, а на следующий день ты внезапно становишься чирлидершей. Дружишь с ее друзьями. Встречаешься с ее парнем. Звучит немного подозрительно, не так ли?
Мое сердце бешено колотится. Все это время я была главным подозреваемым у Мариано.
— Ты шутишь, да? Парень, которого буквально все подозревают, собирается обвинить меня? — От ярости у меня дрожит голос. Я не знаю, чего я хочу — кричать или плакать.
Теперь между нами нет пространства. Он возвышается надо мной, глаза темные, как ночь. Никто никогда не ненавидел меня так сильно, как он.
Впервые я думаю, что, возможно, Майлз Мариано мог бы убивать.
— Я никогда ничего не делала Софи, — настаиваю я. — И меня тоже преследуют. Очевидно, что если кто-то и стоит за ее исчезновением, то это тот, кто преследовал ее в течение нескольких месяцев. Не я.
Его челюсть все еще сжата. Он не хочет мне верить, но у него нет выбора. Я ни за что не смогла бы подделать собственное преследование. Я не могла бы сделать эти снимки самой себя.
— Мне жаль, что твоя сестра пропала. Я надеюсь, что она сбежала от того, кем был этот подонок, и она где-то в безопасности. Но прямо сейчас со мной происходит то же самое, и я не в безопасности. И ты единственный, кто знает обо всем этом достаточно, чтобы помочь мне.
Майлз отступает, снова давая мне пространство, и
