Подхватив Рыжика, еду на работу. Быстро расправляюсь с делами. Завожу собаку к Гасановым.
Алиса смотрит на него, чуть оскалившись.
— Это список того, что ему нельзя. Лиля составила, — отдаю ей листок.
Пробегается глазами.
— Судя по содержимому, его просто надо не кормить до вашего приезда, — запихивает записку в карман. — Ладно! — забирает у меня поводок. — Будет выть — переедет в будку во дворе.
Дома Лиля укладывает оставшиеся вещи в ручную кладь. Варя катается на своём маленьком чемоданчике. Ехать с ребёнком в отпуск тяжело, но у нас ситуация безвыходная, мы случайно и её втянули.
Полёт она выдерживает стойко, без капризов, даже поспать успеваем.
Кейптаун встречает дождём.
— Пап, тут столько много шоколадных людей, — смотрит Варя во все глаза.
— Это Африка, солнышко. Тут почти все такие, — подхватываю её на руки.
— И мы такие будем?
— Нет.
— А они, наверное, много шоколадок едят?
— Они просто загорелые.
— Я тоже так хочу загореть.
— У нас не получится.
— Почему?
— Хммм… Лиль, как ей про расы рассказать?
— Без понятия, — осматривается в поисках такси.
— В общем, есть люди, которые не похожи на нас и у них другой цвет кожи.
— Зачем? — крутит мою цепочку на шее.
— Природа так придумала.
— Природа — это деревья, травка. Они не умеют думать.
Ааа!
Всё! Я не знаю, как ещё объяснить. Генетику она не поймёт.
— Смотри, мама машинку поймала, — отвлекаю её от дальнейших расспросов.
Наш отель на берегу океана. Шум волн и потрясающий вид за окном.
— Красота! — виснет Варя на поручне балкончика и смотрит вниз сквозь решётку.
Обнимаю жену за талию сзади и прижимаю к себе.
— Ты чего такая бука? — трусь носом о её затылок, целую за ушком.
Несколько дней уже не в настроении ходит.
Не моргая, смотрит на большие волны, накатывающие на берег.
— Лиля? — тормошу слегка.
— Просто после обряда мы потеряем связь…
— Подглядывать за мной не сможешь?
— А есть причины? — нахмуривает брови и поворачивается ко мне.
— Нет. У меня в жизни всего две лучшие женщины — ты и дочка. Я без вас никто.
— Воронин, какой же ты… — обхватывает ладонями моё лицо и целует.
— И меня, и меня поцеловать! — дёргает за штанину Варя.
Подхватываю её на руки, и целуем в обе щёчки.
Наш ангелочек, наша жизнь. Других не будет, к сожалению.
Утром за завтраком любуюсь красавицей женой. Довольная и румяная после утреннего секса. Как мы умудрились проснуться раньше дочери, ума не приложу.
Приём у ведьмы назначен в полдень.
Заподозрив, что у человека, который колдует, могут быть страшные для ребёнка вещи, захватываем маску на глаза для сна. Надеваем перед входом в дом.
Не ошибся, дом полон разной ритуальной хрени, черепов, костей, ужасные маски на стенах. И воняет чем-то неприятным. Странный запах смеси травы и крови. Я его знаю, так пахнет свежее мясо свиньи, когда её разделывают. Меня подташнивает. Лилька так вообще бледная сидит.
Варя слепо шарит ручками вокруг, прижимаясь то ко мне, то к маме. Но маску не снимает, потому что строго-настрого запретили. Если будет послушной, то поедет кормить пингвинов.
Ведьма проводит ритуал, окуривает всё вокруг дымом от травы. У меня голова кружится, поддерживаю Лилю, чтобы в обморок не рухнула. На минуту теряю из вида дочь. За спиной грохот, звук чего-то бьющегося.
Посреди хаоса в углу стоит Варя, вытянув руки и растопырив пальчики.
— Папа, я нечаянно, — оправдывается, когда я её подхватываю на руки и выношу из дома.
Второй рукой придерживаю жену. В небольшом дворике есть скамейка, усаживаю обоих на неё.
— Можно уже снять? — тянет дочка за маску.
— Да.
Из дома выходит колдунья, что-то быстро и с недовольством говорит на своём языке.
— Я не понимаю. Можно на английском, — включаю приложение с переводчиком.
Оказывается, Варя разбила урну с прахом какого-то её древнего предка.
— Извините. Я всё оплачу, — достаю кошелёк и отдаю деньги. — Теперь душа вашего прапрапрадедушки будет спокойна?
Кивает и прячет доллары между складками непонятной юбки, уходит в дом.
— Варвара где? — приходит в себя Лиля.
Оглядываемся.
Дочка с вороватым видом стоит у ворот.
Она ж не специально эту урну от пол грохнула.
Прощаемся с хозяйкой и выходим на улицу, забыв закрыть калитку.
— Такси надо где-то поймать, — придерживаю Лилю под локоть.
Второй рукой крепко держу Варю. Она оборачивается назад несколько раз, теряя темп и спотыкаясь.
— Что там?
— Козочки.
— Какие ещё козочки? — поворачиваемся с Лилей назад.
Из калитки дома ведьмы вышли три козы и дёрнули в разные стороны. Следом выпорхнули несколько чёрных куриц.
— Варя, ты там ничего ещё не трогала? — приоткрыв рот, спрашивает Лиля.
— Курочки и козочки в клетках были. Я крючочки им открыла, чтобы они травку пощипали.
— Валим, Воронин, отсюда. Пока эта ведьма на нас всех вуду богов не спустила. Это ж животные для жертвоприношений, — хватает меня под руку и тащит за собой.
Пять минут назад умирала, а сейчас готова марафон бежать.
Ловим по дороге такси и едем на пляж. Обещали же пингвинов Варе показать.
Пингвины. В Африке! Охренеть!
Если бы сам не увидел, никогда бы не поверил. Ребёнок вообще в восторге. Жалеет только, что подходить к ним нельзя, чтобы погладить.
За день она так набегалась, что, гуляя вечером по пляжу у отеля, засыпает у меня на плече.
А мы — нет.
— Действуют травки, — обнимает меня за пояс Лиля и прижимается головой к плечу. — Смотри, какой закат красивый, — кивает на горизонт.
— Прям как ты.
