Еще одна вспышка страха промелькнула на лице шерифа. Адреналин затопил мои вены, я отпустил его и отступил назад.
— Сэр, вам нужно покинуть магазин, — твердо сказал сотрудник. Он уставился так, словно у меня выросло две головы, и отпрянул, когда я прошел мимо него.
Я вытащил из бумажника две пятидесятидолларовые купюры и сунул их ему в руки.
— Это за разбитые бутылки.
Он смотрел на меня широко раскрытыми глазами, сжимая в руке банкноты, когда я выходил из прохода, не оглядываясь. Я поспешил к выходу, пульс гулко стучал в висках, а руки сжимались в кулаки. К горлу подступила желчь, и к тому времени, когда выскочил из магазина на яркий солнечный свет, я уже практически бежал.
Оливия
Я помахала Айрис на прощание и поднялась по ступенькам крыльца. На часах уже больше двух, а значит, Бен закончил писать на сегодня. Я улыбнулась про себя. Может быть, я успею удивить его сексом до того, как Лютер вернется домой из школы, вместо продолжения ремонта. Благодаря помощи Бена я значительно опережала график, и взорвать ему мозги от удовольствия, показалось мне идеальным способом выразить признательность за тяжелую работу.
Я задрожала, внизу живота приятно заныло при одной мысли о том, чтобы заняться сексом с Беном. Нам было так хорошо вместе в постели. Я никогда не встречалась ни с кем, кто мог заставить меня кончать так сильно и так… постоянно.
Я рассмеялась про себя. Постоянные оргазмы — не самый романтичный комплемент, но после нескольких лет, проведенных с мужчиной, который в принципе доставлял мне удовольствие в спальне, способность Бена каждый раз доводить меня до полного исступления превратилась в сладкую зависимость.
«Речь не только о постели, где вам хорошо вместе».
Нет, не только. Нам было хорошо вместе, и точка, и что не менее важно — Бену нравился Лютер. Он был терпелив и добр с ним, даже когда Лютер перебарщивал, и было очевидно, что Бену нравилось проводить время с моим сыном.
«Он скоро уезжает».
Я глубоко вздохнула. Да, он уедет, и это ужасно. Лютер, и я слишком привязались к Бену Моррису.
«Привязались? Называй это как есть, девочка… любовью».
Я застыла на пороге, когда увидела чемодан Бена, стоящий у подножия лестницы. Беспокойство подняло свою голову, и оно только усилилось, когда Бен вышел из столовой, и я разглядела его лицо.
Я забыла о чемодане и поспешила к нему, обвив руками талию.
— Бен, милый? Что случилось?
Он напрягся, прежде чем отступить, ослабив мою хватку. Когда я попыталась снова его обнять, он покачал головой и поднял руки.
— Не надо, Оливия.
Я скрестила руки на груди, когда мое беспокойство переросло в полномасштабную тревогу.
— Что случилось?
— Я закончил свою книгу, — хмуро сказал он. — Я отправил ее Алексу сегодня.
— Это здорово, — онемевшими губами проговорила я. — Поздравляю.
— Спасибо.
Я уставилась на его чемодан.
— Значит, ты возвращаешься в Хейвенпорт?
Бен кивнул, от него все еще исходил странный и ужасный холод.
— Да.
— Лютер вернется из школы примерно через час. Ты можешь подождать, чтобы он смог попрощаться с тобой?
Бен с трудом сглотнул.
— Я не могу. И так чересчур надолго задержался в этом гребаном городе.
— Пожалуйста, расскажи мне, что случилось, милый, — попросила я. — Что-то не так. Я вижу это.
Он уставился поверх моей головы на дальнюю стену.
— Сегодня днем мне просто напомнили, что этот город токсичен, и мне, черт возьми, здесь не место.
Я втянула воздух, пока мой желудок метался, как корабль в шторм.
— Я знаю, что с Уиллоудейлом у тебя связаны плохие воспоминания, но не мог бы ты дать ему второй шанс?
Челюсть Бена сжалась.
— Ты знаешь, через что я прошел. Не проси меня забыть об этом, Оливия.
— Нет, конечно, нет, — быстро сказала я. — Я только прошу признать, что есть плохие воспоминания, но сейчас появились и хорошие.
— Нет никаких хороших воспоминаний, — отрезал он.
Это чертовски меня задело, но я отмахнулась от своих оскорбленных чувств. Травма Бена была глубокой, и я знала это, но при мысли, что он сейчас уйдет, каждой косточке в моем теле захотелось рассыпаться в прах. Собравшись с духом, я сказала:
— Я очень хочу, чтобы ты остался.
Глаза Бена покраснели, а кадык дернулся, когда он несколько раз сглотнул. Стараясь говорить мягко, я взяла его за руку и добавила:
— Лютер тоже хочет, чтобы ты остался.
Не стоило этого говорить. На лице Бена отразился гнев, и он выдернул свою руку из моей.
— Не делай этого, Оливия.
— Чего не делать? — Спросила я в замешательстве.
— Не используй Лютера как разменную монету только потому, что хочешь для него отца.
Я в шоке отпрянула от Бена, как будто он закричал и с болью в сердце выдавила:
— Это не то, что я делаю.
— Разве нет? — порычал Бен. — Отец Лютера — мудак, и очевидно, что Лютер очень нуждается в папе. Ты пользуешься тем, как сильно я забочусь о Лютере, и злоупотребляешь этим в своих корыстных целях.
Несправедливые слова Бена заставили боль смениться волной удушающего гнева.
— Ты идиот. Я не преследую никаких корыстных целей, но если ты в это веришь, то совершенно прав, тебе лучше уйти. Немедленно.
Бен перекинул сумку с ноутбуком через плечо и схватил чемодан. Он прошел мимо меня, и я стоя в дверях, наблюдала, как он направляется к своей машине. Он открыл водительскую дверь, а затем остановился, бросив на меня тяжелый взгляд поверх крыши автомобиля. Я резко захлопнула дверь и прислонилась лбом к прохладному дереву. Только услышав звук отъезжающей машины Бена, я позволила себе разрыдаться.
Глава 20
Бен
— Паршиво выглядишь, Бен.
Я нахмурился, глядя на лицо Гриффина на экране моего телефона.
— Отвали.
— Просто говорю правду. Когда ты в последний раз нормально спал?
— Что за дурацкий вопрос?
— Мешки под твоими глазами намекают на несколько недель. Я не ошибаюсь?
Я проигнорировал его вопрос и быстро сменил тему.
— Как продвигается подготовка к свадьбе?
— Прекрасно, — поделился Гриффин. — Прошел всего месяц с тех пор, как Брайс сказала «да», но мы уже нашли место проведения, наняли ди-джея и выбрали цветы. Эффективность — второе имя Брайс.
— Учитывая, что ваша свадьба через четыре месяца, она должна быть такой. Ты что не мог дать ей хотя бы шесть месяцев на подготовку?
— Брайс — лучшее, что когда-либо случалось со мной, — довольно заявил Гриффин. — Я не хотел ждать, да и она тоже.
— Я рад за тебя, дружище. Ты же это знаешь? — Сказал я.
— Спасибо, братишка. Брайс хочет заказать нам примерку смокингов в Хейвенпорте на следующие выходные. У тебя найдется время?
Я присел на край кровати.
— Гриффин, насчет этого… Я не смогу приехать на свадьбу.
— Какого хрена ты не сможешь, — рявкнул Гриффин. — Ты мой брат и мой лучший друг. Ты, черт возьми, будешь там.
Я с трудом сглотнул.
— Ты можешь еще раз поговорить с Брайс о свадьбе в Хейвенпорте?
— Нет, не могу, — отрезал Гриффин. — Она хочет выйти замуж в Уиллоудейле, Бен. Это ее дом.
— Я знаю, но у нас с городом связаны плохие воспоминания и…
— Это так, но то, что ты сбегаешь сломя голову, раз столкнувшись с одним из этих воспоминаний в гребаном продуктовом магазине, не дело.
— Гриффин ты не представляешь, каково было увидеть его снова, — Меня тошнит при одной мысли о бывшем шерифе.
Лицо Гриффина смягчилось.
— Я понимаю, приятель. Мне жаль, что это случилось с тобой. Но тебе нужно встретиться лицом к лицу со своими страхами, осознать, что ты чертовски любишь Оливию, и вернуться. Ты несчастен без нее, и она тоже страдает.
Я выпрямился.
— Откуда ты знаешь? Ты ее видел? Когда ты ее видел? С ней был Лютер?
