волной каждый божий день. Я не придавал этому значения, считал, что все имеющееся у меня — результат моей работы и ничего больше, и в какой-то момент настолько привык, что все это у меня есть, что даже перестал ценить. А сейчас…а сейчас надо сказать, у меня период, когда я не могу отличить от реальности все происходящее. А еще у меня в жизни была любимая женщина…женщина, от которой однажды я сошел с ума, которая повернула мою жизнь в совершенно другое русло, научила меня летать. Любимая женщина, которая сейчас не моя, не хочет и не будет больше со мной хоть и знает, что я готов на все ради нее, что мне уже наплевать на других женщин, на себя, я готов разменять свою жизнь, стать пеплом за один лишь только проклятый миг, когда я поверил бы, что она счастлива со мной…но кто я теперь такой? Кто я такой, чтобы рушить ее личную жизнь? Кто я такой, чтобы вновь вламываться в ее личные границы?
И сниться она мне с тех пор постоянно…и говорит, что хочет быть со мной, но только я просыпался и оказывался….в домашнем аду. К чему мы пришли? К тому, что во сне я кричу от боли, вою от бл*дского одиночества собственного кретинизма, бьюсь в лихорадке стоит ветру донести до меня запах ее парфюма, а постели запах ее тела…после отбоя будильника я не понимаю почему еще жив? Почему после всего этого я все еще жив. Но если честно, то я только рад это — я готов снова спуститься в ад лишь бы на минутку, хоть и во сне, но побыть с ней, обнять, почувствовать, что ей хорошо…
Сегодня четырнадцатое сентября. Что можно сказать? Сердце переполняют не слова, и даже не мысли, а ощущения, которые невозможно облечь в словесную форму. Живешь, как на иголках. Каждой клеточкой тела чувствуешь прикосновение, которого не было в реальности, но здесь оно продолжает существовать, и кажется самым желанным, как последний глоток воздуха. Через кожу свою, чувствую тебя, и как будто из ниоткуда приходят видения тебя. Ветер развивает твои белокурые волосы и ты улыбаешься склонив голову на бок, как бы игриво вильнув мне плечиком с которого так мило спадает лямка твоего кружевного сарафана…отпив глоток терпкого вина, я думаю о том, как хотелось бы мне стать ветром, ласкать твое тело забираясь игриво под одежду, не видя преград и минуя всякие «нет» и «нельзя». Ощущать снова твой клубнично-ягодный запах кожу, чувствовать твою силу. Подари же мне бархат твоей кожи…из ведений меня вывел игривый стук в дверь и я развернулся на своем офисном кресле посмотрев на незваную мною много лет гостью.
Жгучая, сексуальная брюнетка в сером обтягивающем платье, которое длиной не доходило до колен, изящно впорхнула на своих двадцати сантиметровых каблуках в мой кабинет, небрежно толкнув за собой дверь. Признаться честно, но при взгляде на такую у любого нормального мужчины зашевелился бы в штанах член и, увы, но я не был исключением. Когда-то давно, когда мы только познакомились между нами не очень-то ладилась беседа, ибо ее смущало мое обручальное кольцо, но довольно быстро мне удалось убедить ее, что это не проблема и что я был бы рад если бы такая малышка, как она скрасила мое гордое одиночество. Да…Милана была из тех девушек, которые не против назвать цену своей любви, но и по взаимной симпатии она может творить чудеса. Помню, как она написала мне на салфетке сумму и показала…так игриво. Я кивнул, и она улыбнулась. Как там было дальше? А дальше номер в отеле, скрип замка, и ее резкий порыв прижать меня к стене, дабы сплестись языками в страстном поцелуе. Только денег за свои «поцелуи» она так и не взяла, а предпочла выдернуть меня из семьи на пять лет легких отношений, которые не отличались разнообразием, а носили смысл «секс ради секса» и трепаться о всяком.
— Милана… — улыбнулся я приподнявшись с места.
— Вадик. — улыбнулась она сделав шаг вперед к моему столу и облокотившись ладонями о столешницу, склонилась так, что ее мягкая, нежная грудь игриво показалась из ромба-декольте. — скучаешь?
— Да. — сухо ответил я, но был не в силах отвести взгляда с ее притягательности и пышущего страстью тела.
— Угостишь даму? — на ее щекастом личике появилась милая, смазливая улыбка и она протянула кисть, вынув стакан из моей крепкой руки и вдохнув запах напитка снова улыбнулась. — красное? Давно ты стал любителем вина, дорогой?
— А ты хорошо выглядишь, Мил. — улыбнулся я потирая щетину. — сколько не виделись? Лет шесть?
— Спасибо. — ответила Милана посмотрев в дно стакана и улыбнулась. — у тебя усталый вид, что-то случилось? Что за щетина? Что за небрежный вид? Милый, разве человек твоей профессии может себе позволить выглядеть так?
— Случилось. — вздохнул я доставая последнюю бутылку вина из своих загашников некогда неплохой коллекции. — моя киска сбежала на улицу — и мир стал крениться набок. — вздох. — скоро одним «титаником» станет больше.
— Прости, котик..-промурчала Мила. — сбежала на улицу? — она игриво перекинула нога на ногу сев напротив меня. — не говори, что ты до сей поры был женат на той милашке.
— Угу. — вздохнул я. — удивительно, как она меня на хер раньше не послала-то? Не, я вот серьезно, сейчас вот так анализируешь и думаешь, а какого такого черта я вообще творил? А главное — зачем?
— Полина у тебя всегда была не очень деловой женщиной. — Мила покачала головой. — терпела? Быть может, потому что любила тебя придурка? Знаешь, мы женщины — очень непредсказуемые особы. Вот возьми хотя бы меня, — она улыбнулась. — я была замужем пять лет пока кувыркалась с тобой и все почему? Потому что муж мой предпочитал моему телу работу, а я женщина, которая хотела мужской ласки. Вот так мы с тобой друг друга и нашли, милый.
— Поправка, нашли друг друга мы с тобой в этих стенах, но когда ты впервые переступила порог моего кабинета, то была заинтересована в условиях развода в моей конторе, а не в том, чтобы залезть мне в ширинку. — улыбнулся я скрестив руки на уровне губ. — это немного разные вещи.
— Прости, котик. — замурчала Мила. — Полина у тебя девочка очень трепетная и я уверена, что достаточно лояльна. Поэтому, — она вытянула ноги на мой
