Лина
Видимо, я отсутствовала достаточно долго, потому что, когда всё же смогла вернуться обратно, Стас облегчённо вздохнул. Подошёл ко мне.
— Всё в порядке?
— Да, — вру, не моргнув глазом.
Ещё не время. И не место. Сегодня его день. Несколько часов продержусь точно, потом мы вернёмся к нему домой.
Веселиться, как прежде, уже не выходит, и я стараюсь отсидеться на диванчике с бокалом коктейля. Алекс замечает моё загруженное состояние.
— Пойдём, потанцуем, красотка.
— Не хочется, я лучше ещё немножко тут посижу, — пытаюсь отказаться.
— Так не пойдёт, — не согласен он. — Стас, я украду у тебя на танец принцессу?
Огонёк утвердительно кивает из противоположного конца випки, окружённый кучей народа.
— Ты как?
Хмурюсь, пытаясь уйти от ответа, опускаю взгляд.
— Опять из-за девочек расстроилась?
— Расстроилась — не то слово, Алекс. Это просто нескончаемая карусель. Что, если у меня больше нет сил на то, чтобы держать лицо? — смотрю прямо на Алекса.
На долю секунду вижу замешательство на его лице, но потом он берёт себя в руки.
— Что бы ты ни решила, можешь рассчитывать на меня, — уверенный взгляд очень обнадёживает.
— Спасибо, друг, — стукаю своим маленьким кулачком по его большому.
Когда вечер подходит к концу, мы собираем все подарки в кучу и погружаем в багажник такси. Ребята ещё раз поздравляют Стаса, после чего мы едем домой.
Глубокая ночь. Мы мчим по шоссе, и я пытаюсь сформулировать то, что скажу, когда приедем.
У дома помогаю сгрести подарки в кучу. Несём их, каждый еле держит в обеих руках многочисленные пакеты. Телефон Стаса разрывается, но у него просто нет свободных рук.
Дома он бросает пакеты рядом с дверью. Смотрит на экран и хмурится.
— Что-то случилось? — беспокоюсь.
— Не знаю пока, Дракон звонит. Я пойду переговорю с ним, а ты устраивайся.
Я колеблюсь совсем недолго, прежде чем несу один из пакетов, подаренных девушками из фан-клуба в комнату, и вываливаю его содержимое на пол. Сажусь рядом и начинаю изучать коробочки, пакетики и просто открытки.
Похоже, это всё сборная солянка из подарков разных фанаток, которые они передали тем трём посыльным. Меня совсем не мучает моральная дилемма: корректно ли вообще открывать чужое. Я в той степени аффекта, когда уже плевать.
Обнаруживаю там многочисленные признания в любви, с десяток телефонных номеров, духи, украшения, коллажи девушек со Стасом на плотной бумаге формата А4 и много чего ещё.
Борюсь с собой, чтобы не сгрести это всё тут же в мусорное ведро. Руки трясутся, горло свело спазмом, слёзы текут сплошным потоком.
В таком виде меня и застаёт Огонёк, вернувшийся из спальни с телефоном в руке. Вид у него, надо сказать, расстроенный. Но я уже завелась, несусь на полной скорости на красный, в надежде, что не разобьюсь.
— Мне нужно с тобой поговорить, — произносим синхронно.
— Давай, ты первый, — смахиваю рукой слезы со щеки.
— Дракон был в ярости. Кто-то отправил в соцсети наше фото с дня рождения, где мы целуемся в випке.
— Много народу увидело уже?
— Очень. Фанатки строчат гневные комменты. Грозятся найти тебя. Несколько угрожают подкараулить и облить кислотой, — он садится рядом и опускает голову.
— Чокнутые, — шокированно качаю головой. — И что в итоге от нас хотят?
— Дракон разорвет контракт, если еще хоть какая-то информация о нас попадет в СМИ. Обеспечивать тебе охрану не собирается. Я боюсь за тебя, — Стас нервно крутит в руке одну из коробочек, а потом так сильно сжимает ее, что она ломается.
— Тогда послушай меня, — голос срывается, всхлипываю, отчаянно стараясь вернуть хоть часть самообладания. — Я предлагаю нам отпустить друг друга. Потому что…
— Что?! Нет, — он берёт мою руку в свои и пристально смотрит в глаза. — Ты же несерьёзно?
— Серьёзно, Стас, — хриплю, будто кричала несколько часов. — Я не создана для всей этой публичной жизни. Не чёртова знаменитость, которой нужна конспирация каждый раз, как я хочу куда-то выйти с тобой на люди.
— Лина, пожалуйста, — шепчет убитым голосом Огонек.
— Я ревную тебя так, что опасаюсь за своё душевное здоровье, и за физическое у каждой, кто касается тебя. Мне не хватает тебя рядом. Недостаточно тех крох, которые у нас есть.
— Мы можем что-то придумать!
— Что? Мы уже попробовали два месяца встречаться по новым правилам. Я каждый раз умирала от тоски, когда мы разъезжались по разным городам. Разрывалась от ревности с каждым сообщением, и тем более встречей или фото с фанатками.
— Я тоже тоскую по тебе, когда мы не вместе. Лина, любимая…
— Я предлагаю тебе это не потому, что разлюбила. Наоборот. Я люблю тебя сейчас ещё сильнее. Если спустя год ты не захочешь продлевать контракт, вернёшься ко мне, то я буду ждать. Если же нет, предпочтёшь жить дальше сценой, что ж. Я пойму.
Я глажу Стаса по руке, пытаясь передать всё, что у меня на душе.
— Чертовка, — шепчет он с болью в голосе, поднимает мою руку и целует её.
Боже, я не могу просто взять и уйти. Чувствую, что с каждой минутой моя решимость слабеет.
Я встаю на колени, обхватываю лицо Стаса руками и прижимаюсь к его губам. Нежный и одновременно горький поцелуй не решается прервать или углубить никто из нас. Я словно пытаюсь забрать себе чуточку его вкуса, чтобы унести его с собой и хранить в самом потаённом уголке души.
Не знаю, сколько проходит времени, когда я всё же вскакиваю, выбегаю в коридор и быстро одеваюсь. Берусь за ручку двери, собираясь её захлопнуть.
— А-а-а-а!!! — слышу вдруг отчаянный крик Стаса, а затем треск телефона, брошенного об стену.
Выбегаю в подъезд с выскакивающим из груди сердцем. Меня накрывает, как цунами, ощущением боли Стаса. Ничего не видя от слёз, я по стеночке выбираюсь на улицу и сажусь на лавку. Достаю телефон из сумочки.
— Алекс, можно я у тебя переночую?
Лина
Приезжаю к Алексу в момент, когда он сажает какую-то девицу в такси у дома. Не рассматриваю, Мила это или уже кто-то другой. Честно говоря, именно в этот момент я не нахожу сил, чтобы интересоваться ещё и этим.
— Подруга, давай поднимемся ко мне, и расскажешь, что у вас стряслось.
Алекс под руку ведёт меня к себе, потому что я в совершенном неадеквате. Единственное, что мне удалось наконец, так этот перестать рыдать в три ручья, как в салоне такси.
Я устраиваюсь на диване, меня почему-то морозит.
— У тебя есть плед? — тихо спрашиваю, поджимая ноги.
