фирменный знак. Мои волосы идеально уложены в мягкие локоны и закреплены черной повязкой с большой бабочкой на правой стороне. Из украшений на мне сегодня только бриллиантовые серьги-шпильки, подаренные Райдером на мой восемнадцатый день рождения, и кулон с моими инициалами.
Печенька лежит в углу и играет с одной из своих жевательных игрушек. Я поворачиваюсь к нему и спрашиваю:
— Что думаешь?
Он поднимает голову, наклоняя ее набок. Жаль, что у меня нет под рукой телефона. Эта поза просто восхитительна. Он лает один раз, а затем возвращается к своей игрушке. Я так понимаю, что он это одобряет.
Домофон звенит, заставляя мое сердце биться в груди. Мои руки липкие и трясутся. Черт возьми, Блэр. Это всего лишь Алекс, твой враг. Не надо нервничать. Это не свидание. Это обмен услугами.
Я открываю приложение на своем телефоне, чтобы убедиться, что это он стоит перед моим зданием, а затем впускаю его. Я слишком нервничаю, чтобы встретиться с ним, поэтому иду на кухню и наливаю себе рюмку текилы. Печенька следует за мной и устраивается на своей лежанке у дивана. Через минуту раздается стук в дверь. Я делаю глубокий вдох, затем, выдохнув, трясу головой и руками.
— Ладно, я справлюсь.
Я рада, что выпила рюмку текилы, потому что Алекс в костюме — это лучше, чем свежеиспеченное печенье с шоколадной крошкой. Я не свожу глаз с его лица, но его взгляд блуждает по моим туфлям, затем медленно поднимается вверх по моему телу. Он уже делал так раньше, и на меня это действует так же, как и в первый раз. Мой пульс учащается, а в горле пересыхает.
Я должна что-то сказать, но не могу найти свой голос, поэтому просто открываю дверь пошире и впускаю его.
— Во сколько мы должны быть на вечеринке? — спрашивает он, окидывая мою гостиную беглым взглядом, как будто он здесь раньше не был.
— У нас есть время, — отвечаю я.
Он оборачивается.
— Это не ответ на мой вопрос.
— Ладно. Машина будет здесь через десять минут.
— Машина? — он нахмурил брови.
— Да, я заказала машину, чтобы нас отвезли.
Он качает головой.
— Отменяй ее. Я за рулем.
— Почему? Разве ты не предпочтешь не беспокоиться о том, что выпьешь и сядешь за руль?
— Мне все равно придется беспокоиться о вождении в нетрезвом виде, если только ты не передумала, что я проведу ночь с тобой.
Мое лицо нагревается.
— Нет.
— В любом случае, я все равно сяду за руль. Я не поеду на вечеринку с акулами, где не буду иметь возможности быстро уехать.
— Справедливо. Тогда бери мою машину.
Он насмехается.
— А что не так с моей?
— Наверное, она воняет потной хоккейной экипировкой и нездоровой пищей.
— Ты много предполагаешь, Вествуд.
— Ладно, — я беру свой телефон с кухонной стойки и отправляю сообщение в автокомпанию, отменяя нашу поездку. — Вот. Все сделано. Теперь ты счастлив?
— Хм, давай посмотрим. Я иду с тобой на душную вечеринку. Нет, я не счастлив.
Я положила руки на бедра.
— Я не помню, чтобы заставляла тебя идти. Ты так отчаянно хочешь перепихнуться?
Он подходит ко мне, вторгаясь в мое пространство. Я прижимаюсь спиной к стойке. Мне некуда идти.
— Я не отчаиваюсь. Более того, за последние полчаса я получил несколько сообщений от девушек, желающих встретиться.
— Ты отвратителен, — пробурчала я, пытаясь скрыть, как сильно мне нравится его близость. И почему от него так хорошо пахнет?
— Это не моя вина, что я востребован.
— Тогда почему ты согласился быть моим спутником сегодня вечером?
Он кладет руки на стойку, обхватывая меня, и наклоняется вперед.
— Потому что я еще никогда не трахался с той, кого ненавижу, и мне интересно.
Его слова словно ударили меня в грудь. Ненависть. Он ненавидит меня. Мне вдруг становится трудно дышать, потому что это слишком больно. Не так давно это чувство было взаимным. Но сейчас….
— Я обещаю, что это будет опыт, который ты не забудешь.
Он проводит носом по моей шее, отчего по всему телу пробегают мурашки.
— Я рассчитываю на это, Вествуд.
Я дышу неглубоко, и, может быть, это текила уже играет с моим рассудком, но я уже в нескольких секундах от того, чтобы притянуть губы Алекса к своим.
Прежде чем я успеваю атаковать его рот, он отступает назад и поправляет пиджак.
— Почему у тебя на голове огромное насекомое?
— Что? — мои уши все еще гудят, благодаря прикосновению Алекса.
Он показывает на мою повязку.
— Это бабочка, — говорю я как идиотка.
— Как я уже сказал, насекомое.
— Я не настолько пьяна, чтобы терпеть это, — я поворачиваюсь к бутылке с текилой, но Алекс хватает меня за запястье, прежде чем я успеваю налить еще одну стопку.
— Нет. Я не хочу, чтобы ты сегодня напилась.
Я выдергиваю руку.
— Ты мне не хозяин.
— Я не собираюсь трахать тебя, если ты пьяна. Я хочу, чтобы у тебя была ясная голова.
— Почему? Какая разница?
— Разница огромная. Я хочу знать, что ты на сто процентов согласна, и что твои решения не замутнены выпивкой.
Мое сердце бьется в груди так быстро и громко, что я уверена, что он это слышит. Как бы безумно это не звучало, я хочу, чтобы Алекс меня трахнул, но боюсь, что в трезвом состоянии от меня не будет никакого толку. Но я никогда не скажу ему об этом.
— А что, если я не смогу иначе?
— Тогда сделка отменяется.
Я смотрю на бутылку текилы, всерьез подумывая о том, чтобы пойти на вечеринку одной. Но тут я представляю себе лицо мамы и ее неодобрительный взгляд. Нет. Я не хочу идти одна.
Я поворачиваюсь к Алексу.
— Я не могу обещать, что не буду пить на вечеринке. Так что давай сделаем это сейчас.
Его глаза расширяются.
— Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя сейчас?
— Да, прямо здесь, на этой стойке, — я постучала пальцем по мраморной поверхности.
Он придвигается ближе, и я немного теряю свою браваду. Я сглатываю комок в горле, сохраняя зрительный контакт.
— Я думал, ты хочешь, чтобы тебя трахнули в доме твоих родителей.
— Так и было задумано, но если ты настаиваешь на том, чтобы я была трезвой…
Грубо взяв меня за подбородок своей большой мозолистой рукой, он прижимается губами к моим. Я не ожидала, что меня так поцелуют, и, черт возьми… это самый лучший поцелуй в мире. Он овладевает моим ртом, моим языком, целует меня жадно и жестко. Вот какова на вкус ненависть, и я хочу ее всю. Я
