Что ему еще делать, если ты напугала его до смерти.
― Папа говорил тебе нечто подобное, когда тебе было четыре, и ты выросла просто умничкой. ― Она сделала паузу и рассмеялась. ― Ну почти.
Я откусила смачный кусок от своего сэндвича с арахисовым маслом.
― Заткнись, ― прошипела я с набитым ртом.
― Так что от тебя нужно этому парню, если он не спешит забраться к тебе в трусики? Если он в курсе о существовании Майлза, то должен понимать, что рискует упустить момент.
― Черт подери, Хоуп. ― Я закашлялась и схватилась за грудь, когда кусок попал мне не в то горло. Бросившись к холодильнику, я нарушила мной же установленное правило и залпом выпила остатки молока прямо из пакета, чтобы протолкнуть хлеб. ― Тебе повезло, что я жива.
― Не слишком ли бурная реакция?
― С тобой иначе никак.
― Я знаю, что ты меня любишь. Ладно, мне пора идти. А то Хайден все еще ревет, переживая за свою черепушку.
Улыбнувшись, я отправила пакет из-под молока в ведро.
― Знаешь, наверняка его теперь будут мучить кошмары.
― Не думаю, ― ответила Хоуп. ― Я пугала его вещами и похлеще, и он прекрасно спал. Держи меня в курсе новостей о твоем странном типе и… Майлзе тоже. Как бы я не горела желанием надрать ему задницу, мне, как и любой девчонке, в кайф слушать рассказы о том, как он пытается загладить свою вину. ― Она снова вздыхает. ― Ох уж эта твоя жизнь, Джем. Просто нечто. Не хочешь поменяться со мной на денек?
В очередной раз не сдержав смеха, я положила трубку.
Стоило мне только отойти от телефона, как снова раздался звонок.
― О да, совсем забыла сказать, что он уже получил от меня коленом по яйцам, ― выпалила я сквозь еще одолевающий меня смех, подняв трубку.
В ответ последовала тишина.
― Эй? ― Я бросила взгляд на дисплей, только осознав, что звонит неизвестный абонент, а вовсе не моя сестра, которая имела привычку тут же перезванивать, вспомнив, что что-то забыла.
Проклятие.
― Джемайма?
То, как было произнесено мое имя, свидетельствовало о наличии вопросов.
― Прости, я думала, что это сестра.
Томас слегка закашлялся.
― Так, кому ты там врезала коленом по…
― Яйцам, ― подсказала я, ощущая, как столешница впивается мне в спину, когда я слишком сильно налегла на нее. ― Майлзу. Кому же еще.
― Ну да, больше некому, ― словно подтвердил он. ― И когда это случилось?
― Когда он заявил мне, что изменил, а затем добавил, что мне придется подождать, если я хочу каких-то объяснений. ― Я бросила взгляд на свой уже довольно потрепанный маникюр. ― Так что получил по заслугам.
Между нами вновь повисла тишина, и я уже было собиралась спросить, что сподвигнуло его позвонить, учитывая, что звонить ему он мне запретил. Хотя, возможно, после нашего поцелуя и совместного чая что-то и поменялось.
Томас опередил меня:
― Как бы не были интересны твои истории о жестокой расправе над бывшим, я звоню, чтобы сказать, что нам нужно встретиться кое-где.
― Звучит страшно интригующе, ― попыталась пошутить я.
― Я имел в виду парк, ― ответил он, явно посчитав мои остроты не особо уместными.
― Не обращай внимания.
― Ок.
Томас обозначил время и место и тут же положил трубку.
Я не сразу пришла в себя от столь резкого окончания, поэтому около минуты просто смотрела на дисплей телефона. Затем доела свой сэндвич и на скорую руку привела себя в порядок.
Лу-Лу настолько крепко обняла мои колени, словно мы не виделись целую вечность, а не какие-то несколько недель. Я тут же ответила на ее объятия, упиваясь пробуждающим ароматом корицы, гуляющим в ее волосах. Затем наблюдала за тем, как девчушка помчалась к качелям, где ее ждал какой-то мальчишка. Его мама расположилась на скамейке на другой стороне парковой аллеи и читала книгу.
Я присела рядом с Томасом, и он сразу отметил, что я все же оставила небольшое расстояние между нами.
― Как проходит лето? Как удается совмещать работу и Лу-Лу?
Он не отрывал взгляда от моих ног, которые я скрестила, испытывая некоторую неловкость. Затем Томас слегка раздраженно постучал пальцами по своим коленям и посмотрел на дочь.
― Прекрасно удается. Она привыкла к тому, что, если я занят, значит так надо.
― Ясненько, но если тебе все-таки понадобится помощь, я готова брать ее к себе на несколько дней в неделю. ― Я убрала прядь волос, упавшую на лицо. ― Правда, я планирую ненадолго съездить к отцу, но в принципе Гленнинг совсем не далеко.
― Я в курсе.
Вновь почувствовав себя немного глупо, я замотала головой.
― Ну да, конечно.
Я поймала себя на мысли, что Томас так и не рассказал мне, в какой части города обитает он сам. Даже тогда, за чаем, он говорил лишь о Лу-Лу, а по большей части просто слушал меня и мои рассказы о детстве в Гленнинге. И я собиралась спросить у него.
― У меня есть кому помочь с этим, но спасибо за предложение, ― внезапно сказал Томас, не дав мне шанса удовлетворить любопытство.
Что-то в его тоне настораживало, и я посмотрела на него. Внимательнее, чем раньше. Томас явно был напряжен и гораздо более холоден, чем когда-либо.
― Тебя что-то тревожит?
Никакого ответа. Казалось, что он даже не дышал.
― Томас? ― настояла я.
― Мне не нравится это. Вот в чем дело, ― в конце концов, выпалил он, но куда сдержаннее, чем любой другой на его месте. Его грудь ходила ходуном, а в глазах играли искры, которые разгорались все сильнее по мере того, как он сверлил меня взглядом.
― О чем ты? ― уточнила я, стараясь держаться уверенно.
― О том, что ты виделась с ним.
― Вот оно что. ― Я недоверчиво нахмурилась. ― Постой… А как ты узнал?
― Какая разница, ― прорычал он с остервенением. ― Меня это бесит. После того, как он поступил с тобой. Как можно было… С ним…
Он прервался, когда моя ладонь коснулась его руки.
― Между нами ничего не было. В этом плане. ― Мои щеки зарделись. ― Точнее. Ничего не было с тех пор, как я узнала о другой женщине.
― О другой женщине… ― повторил Томас, ухмыляясь и
