— засмеялась я. — Вчера, когда мучилась от схваток, рада была моим рукам и компании, а теперь все, прошла дружба?
Лошадь признала мой голос и виновато заржала — дескать, все понимаю, но к мальцу не пущу.
— Да и не надо, — отозвалась я. — Я тебя угощу и полюбуюсь им со стороны.
Протянула яблоко через ограждение, лошадь потянулась и мягко взяла его одними губами. Хрустнула так, что сок брызнул. Жеребенок заинтересовался и тоже встал, неуверенно, не с первой попытки, а затем двинулся к нам. Вчера мокрый был, непонятно, сегодня ясно видно — черный в белых пятнах.
— Расти большой и здоровый, — пожелала я. — Станешь вожаком и будешь сам водить свой табун в степь.
Лошадь заржала и толкнула ребенка носом в сторону — от меня подальше, под свою защиту. Я умылась на улице и вернулась в дом, завтракать. Ну столе блины, Якуп вообще мастер был блины печь. Неожиданно — с икрой. Хорошей, красивой, икринка к икринке. И так мне ее захотелось, аж в животе заурчало.
— В честь чего такой праздник? — спросила я.
— У твоего воздыхателя свои представления о продуктовой корзине сельских жителей, — хмыкнул Якуп. — Ешь, знай, тебе полезно.
Я ела, щедро размазывая по блину крупные икринки и заворачивая его в трубочку. Ела так, что по виду стала куда беременнее, чем до завтрака — живот выкатился. Люкс лизнул икринку с моего пальца, но есть не стал. Их, аристократов породистых, не поймёшь. После завтрака я вышла на крыльцо, он за мной. Вылез из под крыльца Жулик, дедов домашний пес, залаял на Люкса. Тот зашипел в ответ и ощетинился. Они уже раз подрались, поэтому Жулик близко не подходил — уважал чужое личное пространство и острые когти. Лаял с расстояния.
Люкс посмотрел в степь. Мне казалось — с тоской. Так ему туда хотелось. Ловить мышей, идти на зов своей кошки…только не выжить ему. Я поняла, что оставить его здесь будет дурной идеей — он сгинет в степи. Крупный, умный, но совершенно неприспособленный.
— Поехали домой, — сказала я. — Мне на прием скоро.
В переноску я Люкса не пихала, потому что поднимать тяжелое мне было нельзя. Мы ходили на поводке благо Люкс многих собачек больше. Вышагивал он вальяжно, преисполненный чувства собственного достоинства, а в машине сидел на переднем сидении на подложенной подушке так, чтобы смотреть в окна. Смотреть было не на что — серые просторы, редкие птицы над ними.
— Очень наступает, — объяснила я коту.
Он, казалось, кивнул. Где-то по дороге у меня завибрировал телефон, связь появилась. Я бросила взгляд на экран — несколько пропущенных и сообщений от Инны. Ей то какого черта нужно?
Я не стала ей перезванивать — я беременная, мне нужны положительные эмоции, а Инна рядом с ними вовсе никогда не стояла, даже случайно. Заехала в супермаркет, купила корм для кота, немного фруктов так, чтобы пакет был не тяжёлым. Однако Инна в голову лезла. То она, то Марат, то Андрей даже. Ничего хорошего звонок Инны не сулил. Я работала, благо работы было навалом, а за нее сулили деньги. Инна несколько раз пыталась до меня дозвониться, а на следующее утро приехала сама. Чертов городок — ничего не возможно сохранить в тайне, вот и переезжай, все уже в курсе где я живу.
— С этой квартиры тебе меня не вытурить, — вместо приветствия сказала я, открывая ей дверь.
Раз уж припёрлась, придётся с ней поговорить, так просто она не отстанет.
— Пф-ф-ф, — фыркнула Инна. — Ты же знаешь, кто у меня папа. Если захочу вытурю.
Папа у Инны был ни много, ни мало — губернатором. Правда края находящегося почти в тундре, большого, но толком не заселенного. Зато — богатого на природные ископаемые, за которые в последнее время неплохо взялись.
— Твой папа умный человек, — ответила я. — Жаль, что яблоко от яблони в этом случае не сработало. Ты зачем приехала?
Отец Инны хорошо видел нутро Андрея, но воспрепятствовать влюбленной дочери не смог. Подстраховались брачным договором. Именно благодаря ему Андрей мог не делиться деньгами от продажи комбината. Тут Демидов облажался, не думал наверное, что Андрей так быстро от супруги сбежит.
— Андрей не звонил?
— Нет. Он закинул меня в черный список.
— И меня, — Инна вздохнула, прошла в квартиру и села в кресло. И как-то разом постарела вдруг лет на десять. — Только разница в том, что тебе он в любом случае позвонит. А мне нет.
— Да с чего ты взяла?
— На развод подал. Уведомление пришло. А я торчу тут, жду его…дура.
— Меня он кинул так же, как и тебя.
Я поставила чайник и сделала нам чаю. Как известно, общие проблемы объединяют даже врагов, а Инна мне и врагом никогда не была. Я ей — да. А сама я ее всерьез никогда не воспринимала. Просто избалованная и ревнивая девочка.
— Ты думаешь я не видела, как он все эти месяцы на тебя слюни пускал? А я терпела все, терпела, думала буду любить за двоих и он изменится. Ты когда нибудь любила сильно?
— Да. Андрея. А потом повзрослела и вылечилась. У тебя тоже пройдёт.
Про Марата я не стала ей говорить. Вторая моя любовь останется моей же горько-сладкой тайной.
— Прошло у нее…скоро пузо на нос полезет. Он все равно тебя заберёт, не обманывай меня. Вы все это заранее придумали, да? Женился на мне, порешал множество вопросов через моего отца, ты все это время притворялась ледяной недотрогой, втихаря трахались, ребёнка сделали…а теперь он сбежал, с денежками, а ты его ждешь.
— А почему я сразу тогда с ним не уехала?
— Хрен вас поймёшь. Ты же умная. Придумала что нибудь. Думаешь я не понимаю, что если бы не ты, Андрею комбината, как своих ушей не видать? Кто он? Красивый мальчик, все. Отец его в свое время поднял денег, но этого было недостаточно, этого было мало…ты же подстроила. У тебя был доступ наверх. Твой дед…
— Хватит, — прервала я. — У тебя паранойя. Я не ожидаю Андрея. Я даже не от него беременна.
Инна рассмеялась расплескав чай на свои колени. Я призвала себя к терпению и подала ей салфетки.
—
