свою родственницу, он не станет, но конфликт будет сто процентов и всё это из-за меня.
Все мои решения приводят к ужасным вещам. Я не хочу чтобы он высказывал этому замечательному человеку что бы то ни было.
Вскакиваю с кровати и преграждаю Нарвалу дорогу.
— Вась, отойди.
— Нет… пожалуйста, не надо.
— В моём доме есть правила, нарушение их строго карается, я белый и пушистый только с тобой, другие не волнуют меня, жалеть кого-нибудь, если ты попросишь, я тоже не собираюсь, запомни это на будущее.
Подбегаю к нему и обхватив шею, впиваюсь в его губы.
Он сопротивляется и отталкивает меня, но я усиливаю напор, наглаживаю его, сжимаю бугор в боксёрах, трогаю пальчиками его рельефные мышцы, отступать не собираюсь, проверим, как там он любит меня.
Он сдаётся, подхватывает меня за попу, закидывая ноги на талию и к кровати идет.
Я уже готова ликовать от своей победы, кто бы мог подумать, что он так слаб передо мной.
Всё идет крахом, когда он бросает меня на кровать и опять идёт к двери. Этот мужчина не так прост как кажется и каждый раз умудряется меня сбить с толку.
Мне нужно как-то остановить его, срочно. Ну не начинать же раздеваться до гола?
Что остановит его? Где мои женские навыки?
Слезаю с кровати и выдаю:
— Если бы я не знала, что это твоя бабушка, её еду я бы не смогла есть, мне страшно теперь пробовать пищу, приготовленную незнакомыми людьми.
Он останавливается у дверей спиной ко мне. Молчит.
— Я смогла поверить ей, только потому что узнала кем она приходится тебе. А ещё ты говорил про одержимость мной и так далее, ты обманываешь меня. Зачем это тебе?
Он поворачивается ко мне, его лицо искажает презрительная усмешка.
— Одержимость и зависимость немного разные вещи, не находишь? К тому же ты целовалась настолько искусственно и не искренне, что продолжать подобную возню у меня не было желания. Ты подумала, что можешь мной управлять, меня это задело.
Что он за кадр такой? Я вообще его не понимаю и с каждым его словом только запутываюсь сильнее.
— Но ты же хочешь сделать бабушке что-то плохое, что мне сделать? Скрывать всё от тебя? Я сижу взаперти, не организовываю побеги, даже попыток не предпринимаю, никаких истерик тебе не закатываю, хотя со скуки тут можно умереть, потому что мне тут не с кем общаться, почему за один невинный разговор с бабулей я буду до конца дней отвечать?
— Хочешь поговорить?
В его взгляде что-то недоброе, он наступает на меня, шаг за шагом.
— Язык тел знаешь?
— Нет, ни за что, больше я не хочу с тобой соприкасаться.
— Когда ты меня облизывала, я понял всё иначе. Или у тебя биполярное расстройство?
— Нет, это другое…Я …
Нельзя говорить, что он для меня лютый наркотик и зависимая тут я, от него просто сносит башню и я превращаюсь в озабоченную.
— Ты просто хочешь меня?
Да, хочу так сильно, что моя матка готова выпрыгнуть из тела и последовать за ним в любую точку света.
— Нет, я просто проверяла рамки дозволенного.
— Ты наверное не заметила, — он хищно улыбается, — я не тупой сопляк из твоей школы, меня ЧУТЬ сложнее обмануть, малыш. Хочешь выйти отсюда, тебе надоело, я услышал тебя. Сегодня мы поедем кое-куда, это сюрприз, оденься прилично.
Он выходит в коридор, хлопнув дверью. От громкого звука я дёргаюсь, затем оседаю на кровать.
Сижу в его спальне ещё минуту.
До меня доходит смысл его слов!
Сегодня мы выходим из моей темницы, сегодня я убегу.
Открываю «свой» огромный шкаф, мне нужно хорошенько подготовиться к сегодняшнему побегу.
Беру сумку чуть больше клатча, запихиваю в неё спортивные тапки и черную футболку, скрученную в маленький рулетик, больше ничего туда не поместится.
Надеваю платье-футляр, под него лосины, которые закатываю до колен.
Бежать в этом будет удобно, платье с каблуками я при первой же возможности куда-нибудь скину. Делаю укладку при помощи плойки, наношу лёгкий макияж.
Нарвал стучит в дверь.
— Ты готова?
— Да, — выхожу к нему.
— Вот чёрт… — он смотрит на меня с таким пожаром в глазах, что мне судорогой сводит промежность.
— Мы будем стоять? — спрашиваю, скрывая нервозность. Я не знаю, что сегодня меня ждёт, и как мне справиться с этим.
Нарвал прочистил горло и протянул мне руку. Кладу свою кисть в его ладонь, искра, вспыхивающая от нашего прикосновения простреливает моё тело такой убийственной волной, что я чуть ли не задыхаюсь, чтобы скрыть это.
Нарвал тоже что-то ощутил, его глаза потемнели, а мышцы напряглись. Видно, что он хочет меня, но его сила воли это что-то с чем-то.
Мы просто смотрим друг на друга, наверное стояли бы так вечность, если бы нас не позвали.
— Босс, мы готовы ехать.
— Иду, — отвечает, продолжая меня сканировать.
Затем утягивает за собой, кладёт руку на мою талию, обжигая кожу через ткань платья, подгоняя.
Как же я хочу, чтобы он меня где нибудь зажал и облапал…
Господи, может мне просто перейти на сторону зла? Я не могу противостоять такому убийственному желанию…
Так, Вася, на тебе лосины, тебе нельзя выдавать свои намерения, какую отмазку ты придумаешь, если он начнет лезть под платье?
Закусывают губу, представляя, как моя кожа будет колоться мурашками, а потом гореть от его рук… Мысленно отвешиваю себе подзатыльник.
Я всегда была такая развратная?
Мы садимся в машину, стоящую у выезда. Наконец-то я увижу, что находится снаружи, важна каждая деталь. Рядом много заброшенных дорогих особняков и лес.
Где это мы?
По пути несколько раз меняем машину, а потом минут сорок куда-то едем.
Нарвал делает вид, что меня не существует, читает какие-то документы и делает заметки в телефоне. Рада, что он занят, потому что мне нельзя спалиться.
Подъезжаем к гигантскому дворцу. Я таких даже в кино не видела. Дворец великого Гедсби по сравнению с этим — домик для мух.
Людей вокруг много, подъезжают дорогие машины, из которых выходят всё больше красиво одетых людей.
Первый порыв — броситься к машине, оглушить водителя и уехать, но без навигатора я буду слишком уязвима, если только он не будет встроен в приборную панель, а это на удачу, нужно знать наверняка. Хороший ещё вариант это под шумок уехать с кем-то отсюда, а потом слиться, пока посмотрят камеры, я уже буду очень далеко.
Если меня хватятся раньше — быстро перехватят, охраны просто
