Ознакомительная версия.
Андрей Троекуров тоскливо смотрел на луну. Желтоватый диск в тёмном небе вызывал тягостную грусть и даже смутное желание завыть. Он треснул себе по загривку, убив очередного комара, и взглянул на экран компьютера. Интернета опять не было. И скажите на милость, как работать в таких условиях? Докторская зависла на середине, в лаборатории без него началась какая-то мышиная возня с интригами и непонятными скандалами, фантастический роман – отдушина, хобби и тайная его страсть – застрял на концовке, которая категорически не желала придумываться.
Всё было не так.
Природа, на которую он так рвался из пыльного, душного города, оказалась каким-то враждебным организмом, отторгавшим городского мужика всеми силами. Куры требовали еды, загаживали двор и почему-то не неслись. Правда, Антонина Кондратьевна сразу сказала, что это бройлеры, но какая разница? Они ж курицы – значит, должны нестись. Индюк, которого всунули в нагрузку к курам, тоже не нёсся, но от него этого никто и не ждал. Зато он самозабвенно клевался и был злой, как собака. Хозяйство, включая всякие мелочи вроде наносить воды, протопить дом, приготовить еду, отнимало столько времени, что Андрей начал понимать, что где-то ошибся в расчётах. Кроме того, одиночество, на которое он надеялся, съезжая из мегаполиса в деревню, тоже оказалось эфемерным и довольно сомнительным.
В конце этой зимы, когда набеги маменьки, страстно желавшей, с одной стороны, женить непутёвого сына-переростка, а с другой – страшно переживавшей, что он женится на чём-нибудь неподобающем, стали совершенно невыносимыми, Андрей случайно обнаружил в очередной почтовой рассылке объявление о продаже домика в сельской местности. Видимо, объявление писала натура творческая, склонная то ли к поэзии, то ли к вранью, так как картинка, исходя из текста, рисовалась радужная: очаровательная избушка со всеми удобствами – как раз для городского отшельника. С одной стороны, деревня в пределах досягаемости, а с другой – ты всё же живёшь в лесу, в единении с природой, занимаешься чем хочешь, никто тебя не трогает, полная гармония и мечта идиота. Троекуров, в тот момент рассеянно слушавший мать, нагрянувшую в квартиру, чтобы проверить холодильник (ребёнок, что ты ешь?!), спальню (опять в этом доме нет женщины!) и пыль в углах (и снова – в этом доме нет женщины!), вдруг ясно понял, что покой будет ему доступен лишь в райском уголке под названием Верхние Кочешки. Отец давно смирился с тем, что отпрыск не желает заниматься бизнесом, и оставил его в покое. А вот мама категорически не желала наблюдать, как сын позорит семью, прозябая в лаборатории какого-то института и занимаясь непроизносимой хренью. Она искренне верила, что если найти Андрюшеньке нормальную, правильную жену, то она вправит ребёнку мозг и вернёт в бизнес. Иногда Андрей подозревал, что мать и сама не совсем чётко понимает, какой именно должна быть «правильная жена». Те редкие случаи, когда у Троекурова начиналось нечто отдалённо похожее на зачатки романа, в дело вмешивалась бдительная Анна Ивановна и дербанила зарождающееся чувство, как голодный медведь – муравейник.
Анна Ивановна обожала моменты, когда ей удавалось застукать у сына гостью. Причём почти каждая новая девица изо всех сил старалась понравиться будущей свекрови и демонстрировала удивительные терпение и такт. Троекуров смутно догадывался, что маман не столько проверяет претенденток, сколько забавляется. А что? Должны же у женщины быть какие-то развлечения? Жизнь её состояла исключительно из походов в салоны красоты и трёпа с подружками. Подружек было не так уж много, так как в их кругу мужчины имели неприятную привычку менять старых жён на новых, а «новые» изумляли сквозняком в голове и полнейшей незамутнённостью сознания. Анна Ивановна не желала иметь с этими погремушками ничего общего, довольствуясь встречами на официальных мероприятиях, а для души общалась с теми, кто был к ней ближе по возрасту и интересам. Таковых можно было пересчитать по пальцам одной руки, вот поэтому она в перерывах между сплетнями и посещениями косметолога воодушевлённо шугала девиц сына. Вернее – не шугала. Она прекрасно понимала, что любое действие непременно вызывает противодействие, поэтому просто создавала обстановку, при которой очередная пассия сама исчезала с горизонта.
Обычно это выглядело так. Маменька, без приглашения ввалившаяся в апартаменты сына, радостно всплёскивала лапками и щебетала о том, как ей приятно познакомиться с очаровательной барышней.
– Вы знаете, – Анна Ивановна доверительно понижала голос, – он же вообще не интересуется девушками. Вы первая! Мы с отцом даже стали переживать. Надеюсь, что вы ему нужны не для прикрытия, а то, знаете, сейчас мир перевернулся с ног на голову, и мужчины…
Тут она деликатно прикрывала напомаженные губы ладошкой, ахала и резко переводила тему.
Если намёк до гостьи не доходил, Анна Ивановна меняла тактику и вытаскивала семейный альбом. Троекуров подозревал, что в составлении альбома маме помогал опытный психолог, так как вынести рассказы о семействе, начиная с прапрапрадеда и заканчивая подробной биографией Троекурова-старшего, могла только самая стойкая или очень упёртая в своей цели барышня. Если и это не отпугивало предполагаемую невестку, то Анна Ивановна переходила к детским фото Андрея. Больше всего она любила демонстрировать кандидата наук в возрасте до года, когда он лежал, растопырив пухлые ножки, и, как выражалась маман, «теребил бубенчики». Стеснительные девушки после такого покрывались красными пятнами, пугливо косили глазками и начинали продвигаться к выходу. Более стойкие понимающе кивали и изъявляли желание услышать ещё какие-нибудь интимные подробности. Но Анну Ивановну на пути достижения цели было не остановить, как не остановить несущийся под горку асфальтовый каток без водителя. Под занавес она гордо рассказывала о полной финансовой самостоятельности Андрюшеньки и, как следствие, его материальной несостоятельности.
– Вы представляете! – сверкала глазками Анна Ивановна. – Это настоящий, прирождённый учёный! Даже то, что отец лишил его наследства и не даёт ни копейки, не сломило Андрея. Он живёт на гроши, которые получает в своей лаборатории, но всё равно не отказывается от науки! Завещание уже написано в пользу фонда защиты окружающей среды! Вы – святая женщина. Я так счастлива, что вы готовы связать свою судьбу с Андрюшенькой безо всякой корысти. Это такое счастье, что нашлась женщина, настоящая жена декабриста, готовая на нужду и лишения!
Тут Анна Ивановна пускала слезу и восхищённо жала руку одуревшей невесты.
Несмотря на все её усилия, две девицы всё же стойко дотерпели представление до конца и остались при Андрее. Тогда мама просто свалилась с сердечным приступом и стонала что-то из серии «или она, или я». Но оба эти раза случились давно, когда Андрей был моложе и глупее, поэтому Троекуров-младший маменьку на каких-то там девиц менять не стал, поскольку, как бдительно подсказывала ему Анна Ивановна, мать одна, а девок целые табуны.
Ознакомительная версия.
