— Скажи «да», Кори, — шепнул Спенсер. Его рот был так близко, что Кори чувствовала его дыхание на своем лице. — И тогда добрый судья разрешит нам поцеловаться.
Наконец Кори со смехом уступила его настойчивым требованиям.
— Да, — произнесла она, — но смотри, чтобы это был хороший…
Его губы закрыли ей рот, заставив замолчать; он крепко прижал ее к себе, почти задушив в объятиях, и судья наконец произнес заветные слова:
— Объявляю вас мужем и женой. Надень ей кольцо. Гости разразились смехом и аплодисментами. Страстный поцелуй застал Кори врасплох, голова закружилась, и она с трудом удержалась на ногах. Но тут же овладела собой и уперлась ладонями в грудь Спенсеру, отталкивая его.
— Перестань, — шепнула она, вырываясь из его объятий. — Честное слово, довольно.
Он выпустил ее, но крепко ухватил за руку и надел ей на палец что-то жесткое и царапающее.
— Мне надо поскорее переодеться, — сказала Кори, как только они вышли из беседки.
— Прежде чем вы уйдете, мы должны… — начал судья Латтимор.
— Можешь поздравить меня через пару минут, Ларри, — перебил его Спенсер. Давай встретимся в библиотеке, там потише, но сначала я провожу Кори в дом.
После машина доставит тебя домой, Ларри.
Странная перемена произошла в настроении Кори, пока они со Спенсером добирались до «апартаментов Герцогини». Если сначала она была полна ликования по поводу удачных снимков — а в том, что это были выдающиеся снимки, у Кори не было никаких сомнений, — то когда они вошли в дом, ее настроение почему-то сильно испортилось. Кори попыталась объяснить это нервным напряжением и тяжелой работой, которой с утра был заполнен день. Она не могла ни в чем обвинить Спенсера. Он уверенно и с подъемом сыграл роль жениха и держался как нельзя лучше.
Кори все еще пыталась разобраться в своих чувствах, когда Спенсер открыл дверь «апартаментов»и отступил, пропуская ее вперед. Она уже почти вошла в комнату, но он остановил ее на пороге.
— Что тебя тревожит, любимая? — спросил он.
— Прошу тебя, не надо трогательных слов, а то я расплачусь, — сказала она со смешком.
— Ты была потрясающей невестой.
— Я же предупредила тебя: не надо распускаться. Он вдруг обнял ее и прижал ее лицо к своей груди в том месте, где билось сердце, с такой нежностью, что Кори с трудом сдержала слезы.
— Это был жалкий спектакль, — прошептала она.
— Свадьбы обычно не более чем спектакль, — заметил Спенсер. — Важно то, что следует за ними.
— Наверное, ты прав, — рассеянно подтвердила Кори.
— Вспомни свадьбы, на которых ты была, — продолжал он, не обращая внимания на удивленные взгляды гостей, которые, проходя мимо, невольно видели их через открытую дверь. — Жених по большей части еще не пришел в себя после мальчишника, а невеста страдает от утренней тошноты. Весьма убогое зрелище.
Плечи Кори затряслись от смеха, смешанного со слезами, и Спенсер тоже улыбнулся, радуясь ее смеху, как это было всегда. Он любил заставлять ее смеяться, потому что чувствовал себя сильным, добрым и лучше, чем был на самом деле.
— И все же ты должна признать, что это была почти образцовая свадьба, сказал он.
— Я так не считаю, мне бы хотелось, чтобы моя свадьба была на Рождество.
— Значит, сейчас ты недовольна только одним — ты предпочла бы другое время года? Скажи, может быть, я могу тебе в этом помочь?
«Можешь, но для этого ты должен любить меня», — подумала Кори, прежде чем успела остановить себя.
— Ты уже сделал все, что мог, и даже больше того, — сказала она вслух. Не знаю, отчего я так расчувствовалась и капризничаю. Свадьбы всегда плохо на меня действуют, — солгала она и высвободилась из его объятий.
Он не стал ее удерживать.
— Я поговорю с Латтимором и отправлю его домой. Мне надо еще переодеться.
Я пришлю сюда шампанское, и после мы выпьем здесь с тобой. Ты не против?
— Отчего же, — согласилась Кори.
Душ немного освежил Кори, и она принялась перебирать наряды в стенном шкафу, не зная, что больше подойдет фальшивой невесте, которую пригласил выпить шампанского фальшивый жених после того, как они отпраздновали фальшивую свадьбу.
— Пожалуй, это подойдет больше всего, — сказала Кори, извлекая из шкафа кремовые шелковые шаровары и такую же длинную тунику; она захватила их с собой, потому что они подходили для любого приема или вечера в особняке подобного класса.
Она причесывала волосы щеткой перед зеркалом в ванной, когда Спенсер постучал в дверь и сразу вошел.
— Подожди минутку, — крикнула она и надела серьги с жемчужинами. Кори отошла от зеркала и посмотрела на себя. Она выглядела довольной и счастливой, а на самом деле ей казалось, что она существует в некоем призрачном, выдуманном мире. Сегодня в подвенечном платье и фате она стояла в увитой розами беседке рядом со Спенсером, и он держал ее за руку и нежно смотрел ей в глаза. Он даже надел ей на палец кольцо… Разве сможет она когда-нибудь, забыть их «свадьбу»?
Она навеки запечатлелась в ее памяти… Нет, не навеки, поправила она себя, а только на время. Очень скоро действительность вытеснит воспоминания. Свадьба была обманом, кольцо — куском проволоки, а от реальности становилось холодно на душе.
Спенсер снял смокинг и бабочку и расстегнул верхние пуговицы белой плиссированной рубашки. Он выглядел таким же элегантным и привлекательным, как и на свадьбе, только куда-то исчезла его раскованность. Его губы были сурово сжаты, движения резки, и, забыв о шампанском в ведерке со льдом, он достал из бара графин, выдернул пробку и налил жидкость в хрустальный стакан.
— Что ты делаешь? — ужаснулась Кори, увидев, что он пьет неразбавленное виски.
Спенсер отнял стакан ото рта и повернулся к ней.
— Это отвечает моему настроению, — пояснил он. — Я и тебе сейчас налью.
— Нет, не надо, — поспешно отказалась Кори. — Я бы предпочла шампанское.
— А я тебе советую выпить чего-нибудь покрепче, — настаивал он.
— Почему?
— Потому что это тебе пригодится.
Он сделал виски с содовой и со льдом и подал ей стакан. Кори отпила немного в ожидании объяснения, но он молчал, глядя на стакан в своей руке.
— Спенс, — обратилась к нему Кори, — лучше уж не молчи, а то я подумаю, что случилось нечто непоправимое, а такого не может быть.
— Посмотрим, что ты скажешь через несколько минут, — мрачно заметил Спенсер.
— Так что же случилось? Кто-нибудь тяжело заболел? — настаивала Кори.
— Нет.
Он поставил стакан на стол, подошел к камину и, опершись о каминную полку, устремил взгляд в холодный очаг. В его позе было столько безнадежного отчаяния, что в душе Кори поднялась волна нежности. Она подошла к нему и положила руку на его широкое плечо. Впервые после приезда в Ньюпорт она прикасалась к нему по собственной воле, если не считать тех поцелуев под деревом у воды, и Кори почувствовала, как он напрягся под ее ладонью.
