— Ты извини, тут у меня малость не прибрано, — сказал Белов, зажигая свет, — дома бываю мало.
На столе валялись бумаги, зеркало, электробритва, на неприбранной постели грудой лежала одежда. Белов вытащил из нее длинный махровый халат, протянул девчонке.
— Там ванна, туалет... Иди.
Белов включил магнитофон, открыл бар, плеснул в стакан джин с тоником, устало опустился на диван, выпил, закурил и закрыл глаза. Квартира наполнилась мягкими звуками скрипки. Он слушал музыку, стараясь отвлечься от своих недавних переживаний, от надоевшей суеты, и в какой-то момент забыл обо всем, словно перейдя в другое измерение, где нет ничего земного, а есть только музыка, свобода и покой.
К действительности его вернул голос девушки.
— Вы любите Вивальди? — спросила она, стоя перед ним чистенькая, аккуратненькая, с гладко зачесанными волосами, обернувшись почки вдвое его халатом и туго перевязав его поясом.
— Ты разбираешься в музыке? — удивился Белов.
— Не знаю. Просто я слышу, что это Вивальди, вот и все...
Белов поглядел на нее с еще большим удивлением, и обнаружил вдруг, что она не просто хорошенькая, а необычайно хороша. Открытое лицо, высокий красивый лоб, светлые ясные глаза. Правда, худовата, но это только придавало ей особое изящество. Пожалуй, на проститутку не похожа. Хотя внешность еще ни о чем не говорит. С такой внешностью можно быть студенткой, фотомоделью, артисткой, скрипачкой, певицей, путаной — кем угодно! На вид лет двадцать, не больше, хотя у женщин наружность зачастую бывает обманчива. Господи, да кто же она? И что с ней делать, если она и дальше ничего о себе не расскажет? Задал сам себе головоломку, психолог хренов!
— А где ваша дочка? — вдруг спросила девушка, обращаясь теперь к нему только на «вы».
— Нету. То есть здесь нет. Осталась с матерью. Мы разошлись.
— А почему?
— Сложный вопрос... Долго рассказывать, да и не очень интересно...
— А мне интересно. Мне интересно, почему люди живут вместе, а потом вдруг расстаются...
— Для этого существует миллион причин.
— А какая причина у вас?
— Да что ты пристала, ей богу! — рассердился Белов. — Разошлись и разошлись! Тебе-то что с этого? И вообще, не я тебе должен рассказывать о своей жизни, а ты мне!
В это время зазвонил телефон, Белов взял трубку.
— Привет, Леньчик! — радостно пробасил приятель. — Хорошо, что ты дома. Мы сейчас к тебе завалимся!
Белов поглядел на часы. Было без четверти четыре утра.
— Нет, Саша, сейчас невозможно... — пробормотал Белов.
— Да ты что, дрыхнуть собираешься, что ли? Давай просыпайся!
— Не в этом дело... Во-первых, я смертельно устал. А во-вторых, я не один, понимаешь...
— Рад за тебя! А я ее знаю?
— Нет...
— Прекрасно! Познакомишь с новой дамой! — захохотал приятель в трубке.
— Да нет, совсем не то! Встретимся завтра. Я все объясню. Идет?
— Ну, ты темнила! Ладно, нагрянем завтра вечером, пока!
Белов положил трубку, посмотрел на девушку.
— Мы с тобой вместе уже несколько часов, а я даже не знаю, как тебя зовут.
— А вы дайте мне имя, какое вам нравится, — впервые за все время она слабо улыбнулась.
— Ты правда не помнишь? — спросил Белов серьезно.
Она помотала головой.
— Ладно. Назовем тебя Юлей. Устраивает?
— Конечно, если вам нравится...
— Нравится. Так звали одну девочку, которую я очень любил, когда в школе учился...
— Я на нее похожа?
— Не очень...
— Вы расстались?
— Да.
— Почему?
— Тебе обязательно надо знать? — устало спросил Белов. — Понимаешь ли, это было очень давно, и расстались мы из-за какой-то глупости. Каждый из нас встал в позу и не захотел сделать встречный шаг. А потом прошло время, она вышла замуж, я женился. Банальная история, каких много. Ты удовлетворена ответом?
— Нет... — прошептала Юля. — Почему люди расстаются, если хотят быть вместе? Я не понимаю...
— А что ты вообще понимаешь? — спросил Белов, с трудом сдерживая раздражение. — Ты вот все притворяешься, что ничего не помнишь, а сколько это может продолжаться? Ты ведь где-то живешь, наверное, кто-то тебя уже ищет. Не можешь же ты всегда здесь оставаться!
Она нахмурила лоб, прищурила глаза, на ее лице появилось мучительно страдальческое выражение. Белов подумал, что она может быть и старше, чем ему показалось сначала. Сейчас она выглядела вполне взрослой женщиной, успевшей многое пережить в этой жизни. Вдруг взгляд ее прояснился, выражение лица снова стало доверчиво детским, она поглядела в глаза Белову и заявила с неожиданной прямотой.
— А я бы осталась...
— Что?
— Я бы осталась здесь навсегда... — тихо повторила она.
— Интересно получается, — усмехнулся Белов, — и в каком же качестве?
— В любом...
— И как ты себе это представляешь?
— Не знаю...
— А что ты знаешь?! — не сдержавшись, заорал Белов.
Она вздрогнула, помолчала, потом сказала.
— Знаю, что мне здесь нравится... Нравится слушать музыку, нравится разговаривать с вами, нравитесь вы... Даже когда кричите...
— Ничего себе! — произнес Белов, растерявшись от такого неожиданного признания. — Ладно, Юля, ложись спать, как пишут в народных сказках, утро вечера мудренее. Хотя какой тут вечер! В общем, давай выспимся хорошенько, а потом будем разбираться, что к чему. Не возражаешь, если я уложу тебя на кухне?
— Как скажете. — Тихо ответила она.
Какая покорность, однако! Белов раздвинул маленький кухонный диван, быстро постелил белье.
— Все. Ложись. Пока.
Он вернулся в комнату, буквально рухнул в постель и мгновенно провалился в глубокий сон. Он не знал, сколько проспал, но вдруг что-то внезапно разбудило его, какой-то странный звук, странное ощущение. С трудом открыв глаза, он с удивлением увидел Юлю в своей постели. Она лежала рядом, в его халате, робко прижавшись к нему, положив голову на его плечо, напряженная, съежившаяся, и тихо плакала, вздрагивая всем телом.
— Господи, да что с тобой? — пробормотал он спросонок.
— Мне страшно... Я боюсь одна... — прошептала она сквозь слезы. — Вы... вы простите меня?
— Перестань реветь, тогда прощу, — сказал Белов. И вдруг, сам тому удивляясь, почувствовал прилив отчаянной жалости, и нежности к этому странному существу, о котором он не знал ровном счетом ничего, и даже не мог строить догадки из-за полного отсутствия информации. Но он понял одно, и в этом интуиция и профессиональный опыт не могли его обмануть — эта девушка была сильно чем-то напугана и нуждалась в его защите. Он крепко обнял ее, прижал к себе... Она перестала плакать, успокоилась, прильнула к нему... Он осторожно распахнул на ней халат, ласково провел рукой по ее худенькому телу. Она совсем не сопротивлялась, напротив, ее скованность исчезла. И тогда, отбросив все доводы рассудка, он дал волю нахлынувшему чувству. Все было так просто и естественно, и близость, возникшая между ними как бы сама собой, доставила Белову необычайную радость. Он вдруг, впервые за много лет, почувствовал себя по-настоящему счастливым. От него ничего не требовали, ни в чем не упрекали, он был самим собой и именно таким он нравился своей загадочной юной возлюбленной. Но в ощущение радости подсознательно вкрадывалось чувство тревоги, а вместе с ним нарастало раздражение на нелепую ситуацию и на самого себя. В чем дело? Что может быть плохого в близости между мужчиной и женщиной, которых потянуло друг к другу? Подумав так, он тот час усмехнулся своей уловке. Конечно, дело не в близости, а в ответственности, которая внезапно обрушилась на него и которой он, как и большинство мужчин, подсознательно старался избегать. Возможно, это странное человеческое существо, которое вдруг подарило ему себя и вверило ему свою судьбу, внесет в его жизнь какие-то перемены, которых он так ждал, но к которым, по правде, не очень-то был готов...
