Мы не позволим ему уйти, - он будет с нами.
У меня появилась куча вопросов. Эйприл извинилась и удалилась к себе в комнату, сказав, что она хочет прилечь. Я знаю, - сестра просто хочет посидеть в Facebook, так как она не может страдать в одиночестве.
Я взяла папин жетон. Там был нацарапан полис страхования. Где он хотел, чтобы мы его похоронили? Какой гроб он хотел? Был ли кто-то с ним еще? Есть ли банковский счет, в котором оплачивается его страховка? Должны ли мы лететь в Дувр, чтобы забрать его останки подготовленные армией.
Дувр. Лететь туда, все равно, что пересечь реку Стикс.
Мама молча смотрела на выключенный телевизор, в то время как я искала ответы. Очевидно, ни один вопрос не может вытянуть маму из отчаяния. Я одна.
– Кто может решить все за твою мать? – его губы сжались, и он посмотрел на маму.
Я не знаю, сколько шокированных вдов он видел на работе, но для меня мама – первая.
Бабушка была в сутках езды. Ее - мать моего отца – уведомили об этом, как и нас. Безусловно, она уже на пути к нам, но пока она не приехала, - мы одиноки. Маминых родителей уже нет в живых. Ее брата никогда не было рядом с нами, сейчас тоже не хороший повод воссоединяться с ним.
– Только я.
Но я не собираюсь брать ответственность на себя, это должна делать моя мать.
– Эмбер, – тихий голос Гаса позвал меня. – Что случилось?
Я погладила мамины руки. Не то, чтобы она заметила, что я держала их все время в своих руках. Глубоко вдохнув, я подошла к моему братику. Сев рядом с ним на ступеньки я вслух начала вспоминать все, что мы знали вместе об отце за все семь лет жизни Гаса. Но мне пришлось сказать то, что он пока не знал.
– Гас, папа не вернется.
Маленькие голубые глазки наполнились слезами, нижняя губа задрожала.
– Плохие дяди забрали его?
– Да, малыш. – Взяв его на руки, я начала качать его, как это делали родители в детстве и, поправляя волосы, поцеловала его лоб.
– Но твой день рождения. – Моя рубашка пропиталась его слезами, я держала его так крепко, насколько это было возможно.
Я бы сделала все, чтобы забрать его страдания. Все, что должно быть сказано, уже сказано. Но я не могу забрать папину пулю.
В то время как Гас плакал, капитан Уилсон пытался проверить состояние моей матери. Когда я поинтересовалась, как долго это будет продолжаться, из уст капитана прозвучали такие слова как «психология» и «медицина». Я знала, что моя мать была сильным человеком, но она всегда опиралась на моего отца.
Когда Гас стал утихать, я спросила его, в чем он нуждается.
– Я хочу торт и мороженое. – Подняв голову, он сжал мою руку. – Я хочу, чтобы у тебя было день рождение.
Паника нахлынула на меня, пульс участился, и на глазах появились слезы. Что-то жесткое и страшное схватило мои внутренности, требуя освобождения. Я улыбнулась и кивнула Гасу. Посмотрев на капитана Уилсона, я попросила.
– Дадите нам десять минут?
Капитан медленно кивнул.
– Чем-нибудь могу помочь?
– Пожалуйста, позвоните моей бабушке и проверьте ее. Она потеряла мужа во Вьетнаме... – это все, что я смогла сказать; мое тело кричало от напряжения.
– Хорошо.
Я поцеловала в лоб Гаса, схватила ключи и быстро выбежала на улицу, чтобы не расплакаться. Сев в Volkswagen Jetta,- подарок моих родителей на окончание средней школы, так как папа хотел, чтобы я была в безопасности, пока ехала из университета Колорадо в Боулдере; жаль, что он не был защищён в Афганистане, – я выехала с подъездной дорожки и рванула вниз по дороге, не обращая внимания на то, как быстро еду, впервые, после получения прав. На светофоре загорелся красный; я почувствовала холод, который прошелся по моим пальцам, - снаружи было семнадцать градусов, а я была одета в легкую одежду и забыла взять пальто. Припарковав Jetta, я зашла в продуктовый магазин.
Найдя отдел хлебобулочных изделий, встала, скрестив руки на груди. Торт. Гас попросил торт. Шоколад, ваниль, взбитые сливки, крем - огромный выбор. Мне просто нужен чертов торт! Почему здесь их так много? Кого это заботит? Схватив первый попавшийся торт, я направилась к отделу с мороженым, в котором по привычке захватила килограмм шоколадного.
По пути к кассе я встретила одну семью. Среднестатистическая семья: мать, отец, сын и дочь. Они смеялись и обсуждали вчерашний фильм про Санта Клауса. Как эти люди могут просто разговаривать? Они не понимают, что мир только что рухнул?
– Тебе могут написать на нем твое имя, – вытащил меня из своих мыслей мужской голос.
Я посмотрела на знакомые карие глаза, которые торчали под изношенной шапкой. Я знала его, но не могла вспомнить, но его яркая внешность, определённо, была мне знакома. В конце концов, в университете сорок тысяч студентов, не могу же я помнить всех! Но не могла ведь я забыть парня с таким примечательным лицом и телом. Он ждет моего ответа.
– А, да, торт, – все мои мысли куда-то подевались, но я отчаянно держалась за их остаток.
Кивнув головой, я поблагодарила его и вернулась в отдел выпечки. Слава Богу, мои ноги двигались сами по себе.
Крупная женщина за прилавком взяла мой торт.
– Можете написать «С днем рождения»?
– Конечно, могу, милая. Это особенный день рождения?
Особенный? Этот день адский. Я стояла у прилавка в продуктовом магазине с тортом в руках, который даже меня не волнует, и понимала, что это определенно самый худший день в моей жизни. А что если этот день еще не самый худший? Что если завтра за углом меня ждет то, что доведет меня до конечной точки?
– Мисс, – я старалась сосредоточится на пекаре. – Чье имя написать?
– Дисэмбер.
–Да, декабрь. Но чье имя написать?
Паника в горле снова угрожала мне.
– Мое. Меня зовут Дисэмбер.
Послышался смешок пекаря.
– Да, но это Mutant Ninja Turtles. Торт для мальчиков!
Во мне что-то сломалось, - как плотина, и река вытекла из берегов; слово «хаос» пришло на ум.
– Мне плевать, какой это торт!
– Хорошо. Писать "Счаст...
Я перебила ее.
– Нет. Я не счастлива. Знаете, что сделало бы меня счастливой? Я хочу вернуться в постель и осознать, что ничего еще не произошло. Я не хочу стоять посреди этого магазина и покупать торт, лишь для того, чтобы мой брат не думал о только что умершем отце. Так что, мне все равно будь то это Черепашки-Ниньзя, Барби или Губка Боб долбанные квадратные штаны!
Губы женщины задрожали и сквозь слезы она медленно сказала.
– Счастливого... дня рождения... Дисэмбер.
Она протянула торт через прилавок, а я кивнула в знак благодарности.
Мне пришлось обернуться, чтобы посмотреть на парня в шапке, но он не смотрел в мою сторону, - не удивительно, - своей вспышкой гнева я напугала всех в этом магазине.
