Ознакомительная версия.
– Маша, прости, из-за жутких пробок я еле добралась… Прости-прости-прости…
– Ну, слава богу, с тобой все в порядке! – с облегчением в голосе произносит подруга. – А я уже волновалась, что произошло… В офисе день без эксцессов прошло, я сказала, что у тебя жутко заболел зуб и ты срочно уехала к стоматологу. А комп твой я выключила, – отчиталась Маша, передохнула и спросила: – Платье-то у тебя?
– Ага, – сообщила я без особой радости. Потому что в данный конкретный момент меня больше всего волновали мои мокрые ноги, которые за пять минут, проведенных на улице, уже успели изрядно замерзнуть. – А ты комп зачем выключила?
– Так уже рабочий день закончился, домой собираюсь, – немного удивленно сообщила Маша. Я взглянула на часы – действительно, поездка за платьем забрала у меня несколько часов. Мне оставалось лишь добраться домой, согреться в горячей ванне, выпить большую чашку имбирного чая и, наконец, примерить платье!
Домой я доехала на удивление быстро. Ни тебе пробок, ни очередных луж. А уж лужи-то, поверьте, я умею отыскивать с мастерством героев фильма «Невезучие». Еще когда я была маленькой, едва увидев, что идет дождь, бурно радовалась. А мама ворчала:
– Тебя хлебом не корми – дай по лужам побродить! Может, ты у нас не маленькая девочка, а маленький поросенок?
Мне было все равно, как называться, потому что прогулки по лужам вызывали восторг, сравнимый с персональным килограммом конфет под новогодней елкой. Последствия тоже были похожими: после конфет – больной живот, после луж – больное горло. В конце концов, мама решила, что педагогичнее смириться и поддержать мое нетривиальное увлечение, чем делать из луж сладкий запретный плод. Она купила мне резиновые сапоги и благословила на самостоятельное «плаванье» по выдающейся луже неподалеку от выезда из нашего двора – там испокон веков располагалась большущая яма, в каждый дождь, а также в каждый снег превращающаяся в средних размеров болото. Там я и проводила самые упоительные минуты незамысловатого детского досуга.
Со временем страсть угасла, возродившись вновь в совершенно другом проявлении. Совсем как в известном изречении, которое, кажется, звучит так: «Все случается с нами дважды – один раз в виде трагедии, другой – в виде комедии». Может, я процитировала не совсем точно, но в моем случае все именно так и было. Если в детстве я любила лужи, то, когда я повзрослела, лужи полюбили меня. Я старалась их обходить стороной, – но проезжающие мимо машины обязательно обдавали меня всем содержимым окрестных мелких временных резервуаров дождевой воды. Общественный транспорт всегда останавливался аккурат перед лужами, и в дождливый день я была обречена ходить с мокрыми ногами. Конечно, по-хорошему, мне давно пора было уже смириться с кармическим проклятием, купить себе экипировку вроде рыбацких сапог и водолазного костюма и перестать, наконец, хронически промокать.
Однако я люблю одежду светлого цвета, туфли и ботиночки, а вовсе не черные плащи и рыбацкие сапоги. Поэтому продолжаю спорить с кармой, а после очередного дождя лечить больное горло и тратить ползарплаты на химчистку.
Так вот, на этот раз, несмотря на сильный мокрый снег, я чудом умудрилась добраться домой, ни разу не ступив в очередную лужу.
Но дома, конечно, меня ждали причитания, суета, ванная, горячий чай и такая же горячая любовь близких. Мама с бабушкой и собакой Жужей белой масти встречали меня чуть ли не на лестничной площадке, чтобы согреть и пожурить. Они ведь знали, чем заканчивается мое взаимодействие с мокрым снегом.
– Ну вот, опять вся промокла, – причитала бабушка, помогая снять пальто.
– И в грязи, как обычно, – добавила мама, принимая пальто из бабушкиных рук и критически его оглядывая.
– Гав! – вставила свои пять копеек Жужа и даже не стала меня обнимать. Обычно она не лает на каждого входящего, как делают все нормальные собаки. Нет, Жужа сразу лезет обниматься, ставя свои могучие лапы на грудь гостя. Но лапы у нее всегда чистые, потому что мы их тщательно моем после каждой прогулки. А заодно и всю Жужу, потому что она, если нет луж, умудряется вываляться в грязи даже на чистом асфальте. В этом смысле собака, конечно, пошла гораздо дальше меня.
Но в этот раз Жужа обниматься не полезла – наверное, побрезговала. Я присела на корточки, почесала ее за ушами и сказала:
– Здравствуй, подружка. Как дела?
Жужа подозрительно покосилась на мои ботинки – мол, снимай уже этот ужас и приводи себя в порядок, а потом и поговорим.
Я вздохнула, признав правоту нашей собаки, поэтому быстро завершила процесс разоблачения из грязной верхней одежды и сразу же ушла в ванную греться. Заботливые родственники ее уже наполнили, мне оставалось только наслаждаться. Но, едва приступив к упоению блаженством, я тут же выскочила из ванны, как ошпаренная: платье! Где мой пакет с платьем?!
Кое-как завернувшись в полотенце, я прошлепала в прихожую под аккомпанемент маминого голоса:
– Янка, ты после прогулки в мокрых ботинках начала превращаться в человека-амфибию? Ноги уже долго не могут пребывать без воды? Может, лучше с жабр начнешь – так хотя бы луж оставлять не будешь? Аквариум на голову наденешь – и гуляй себе… – мама взяла швабру в кладовке и принялась убирать за мной мокрые следы, развлекая себя продолжением монолога о «дочери-амфибии» и «Яне-водяне».
– Тебе лишь бы поглумиться над дочерью, – беззлобно проворчала я, роясь в тесной прихожей в поисках пакета. Маме нравится ёрничать. Это, можно сказать, ее любимый вид интеллектуального досуга. Наверное, отца до раннего инфаркта довел именно ее острый язык.
Елки-палки, пакета не было!!! Неужели в маршрутке забыла?! Я похолодела.
– Мама, ты не помнишь – я с пакетом приходила или без?
– Не помню, – честно призналась мама.
– Т-там… Платье… – тихо произнесла я дрожащими губами.
– Это, что ли, платье? – внезапно в прихожую, и без того тесную, зашла бабушка. В руках она держала серо-голубое, переливающееся мягким светом, новое, чистое, – короче, совершенно обалденное платье!
– Да! – завопила я, не помня себя от счастья. Ведь подумала было уже, что потеряла!
И тут для полноты картины на пороге возникла радостная Жужа. В зубах у нее был зажат пакет из-под платья. Мне сразу стало нехорошо, но бабушка не дала мне упасть в обморок:
– Не бойся, твой наряд она не повредила. Я сразу заметила, что собака какой-то пакет тащит. И хвостом изо всей силы виляет – верный знак, что сейчас терзать начнет. Ну, я твое платье сразу и спасла, – гордясь своим подвигом, рассказывала бабушка.
Ознакомительная версия.
