Стефани хотела побеседовать с девушкой-агентом без свидетелей. Если Синти узнает, что родная мать собирается организовать слежку за ее ненаглядным Брэдом Клоузом, скандала не миновать. Ведь с тех пор, как Брэд пригласил Синти потанцевать на одном великосветском приеме, у девчонки совсем крыша поехала. Только и разговоров, что об этом парне. Какой Брэд красивый, какой галантный, как тонко шутит и сколько всего знает!
Бесспорно, внешность у парня привлекательная. К тому же, если верить прессе, пару последних лет он одевается исключительно у самого модного мужского дизайнера, для чего регулярно летает в Париж. Что же касается остроумия, то это вопрос субъективный. Стефани не могла судить о подобных вещах прежде всего потому, что никогда лично не беседовала с Брэдом.
Зато с его отцом, Мартином Клоузом, ей доводилось общаться. Тот показался Стефани человеком сухим и скрытным. Возможно потому, что был известным банкиром и у себя в Сити, на Ломбард-стрит, ему редко приходилось шутить. Да и вообще, часто ли встретишь веселого финансиста?
В отличие от отца Брэд веселился, как и где только мог. Порой его имя попадало даже в колонки скандальной хроники. Приятели Брэда принадлежали к узкому кругу выходцев из состоятельных семей. Кроме того, он часто появлялся в обществе самых красивых женщин, в том числе топ-моделей и актрис, а на страницах желтой прессы нередко можно было встретить статейки о его амурных похождениях.
Такого мужа Стефани своей дочери не желала. Но разве втолкуешь дурехе, что Брэд ей не пара? После памятного великосветского приема Синти и Брэд еще несколько раз встречались на разного рода вечеринках, затем тот пригласил ее на ужин в ресторан, после чего она вбила себе в голову, что между ними серьезные отношения. И убедить девчонку в обратном нет никакой возможности.
Большие дети — большие проблемы. Стефани вздохнула и открыла лежащую перед ней на кофейном столике сложенную вчетверо газету, между двух половинок которой находилась вырезанная откуда-то дочерью фотография Брэда.
Этот снимок предстояло показать девушке из агентства, а потом вернуть в спальню дочери, пока та спит.
Около половины одиннадцатого напряжение Стефани достигло такого уровня, что она едва не подпрыгнула, когда наконец раздался негромкий стук в дверь гостиной.
Стефани нервно захлопнула газету, встала и шагнула вперед, не заметив, как под воздействием резкого движения воздуха снимок Брэда выскользнул из сложенных страниц и спланировал на ковер, почти полностью скрывшись под стоящим рядом с диваном креслом.
— Войдите! — громко произнесла Стефани.
— К вам посетительница, мэм, — сообщила горничная, заглядывая в гостиную.
— Пригласите.
Через минуту порог перешагнула миловидная девушка с рассыпанными по плечам темными волосами и фиалковыми глазами. Одета она была в длинную узкую белую юбку и голубой хлопчатобумажный топ.
— Добрый день, миссис Кертис. Я Викки Слейтен из агентства Меган Райли.
Стефани быстро подошла к двери и проверила, плотно ли горничная закрыла ее. Затем обернулась.
— Здравствуйте, дорогая моя. Прошу, присаживайтесь. В кресло или на диван, как вам удобнее, а я сейчас... — Так же быстро Стефани пересекла гостиную и зачем-то выглянула из окна. — Давайте договоримся, если вдруг кто-то войдет — вы явились на собеседование, чтобы устроиться к нам на место второй горничной. Никто не должен догадаться об истинной цели вашего визита.
— Ясно, — сказала Викки, усаживаясь на диван.
Стефани осталась у окна, периодически бросая взгляды на улицу. Заметив в глазах Викки вопрос, она пояснила:
— Боюсь, как бы неожиданно не вернулся из офиса муж. Порой такое случается. В общем, нам нужно сократить встречу до минимума. Вы ведь понимаете, что от вас требуется?
Викки кивнула.
— Вывести на чистую воду некоего молодого человека, который вскружил голову вашей дочери.
Стефани невесело усмехнулась.
— Это вы точно заметили! Вскружил. Наша же задача доказать, что в мужья он ей не годится. Моя дочь должна понять, что с этим человеком обречена на страдания. Его будут больше интересовать парусные гонки, чем жена и дети. К тому же сейчас у него столько подружек... Вряд ли, женившись, он изменит своим привычкам. Словом, я не хочу, чтобы сердце моей двадцатилетней дочери было разбито.
— Насколько я поняла, речь идет об известной личности?
— О да! Весьма. Откройте-ка лежащую перед вами газету. Видите? Только в руки не берите. Если кто-нибудь войдет, сразу прикройте, хорошо?
— Конечно, — кивнула Викки. — Не беспокойтесь.
Она открыла половинку сложенной газеты и действительно увидела знакомое изображение. На странице был оттиснут снимок известного фотохудожника, чье имя за последние годы обрело известность не только на родине, но и за ее пределами. Под фотографией помещалась статья, озаглавленная: «Гейзер идей». Ниже было набрано более мелким шрифтом: «Неиссякаемый Саймон Фэри».
— Ну что, знаком вам этот человек? — спросила Стефани, косясь в окно.
— Конечно. В последний год о нем столько пишут...
— Да уж. Только лучше бы он поменьше давал для этого поводов.
— Ну, он сейчас очень популярен. Или подобная известность вам не по душе?
— Популярность популярности рознь, — резко произнесла Стефани. — Все это было бы мне безразлично, если бы не касалось моей дочери. Но, когда о человеке идет такая молва, это вряд ли свидетельствует в пользу того, что из него может получиться хороший муж. Согласитесь!
— Э-э... наверное, — пробормотала Викки, вглядываясь в лицо Саймона Фэри.
Образ этого человека и раньше привлекал ее внимание. Его лицо можно было назвать одухотворенным. В театре и кино актерам с такой внешностью поручают роли героев-любовников. Хотя в лице Саймона Фэри совершенно отсутствовала слащавость, чем не могли похвастаться некоторые записные красавцы из коллег Викки по цеху.
Неудивительно, что дочка этой дамы влюбилась в такого человека, подумала она. Перед ним не устояла бы и более искушенная женщина. Десятки известных персон выстраиваются в очередь, чтобы сфотографироваться у самого Саймона Фэри. И среди них наверняка немало дам, которые имеют в виду не только невинное позирование.
— И пусть бы он прославился на каком-нибудь полезном поприще, в сфере чего-то существенного, важного, — продолжала Стефани. — А то одна смазливая внешность, и все. Достаточно лишь для того, чтобы стать звездой бульварных таблоидов. Вот отец у него, хоть и не очень общительная личность, но труженик, каких мало. А этот срывает цветы жизни, пользуясь моментом и не задумываясь о будущем!
