Ченс ничего не ответил. Боннер заказал выпивку. Он все так же пил дорогой скотч неразбавленным. Ченс выбрал пиво, которое пил не спеша, ведь ему еще возвращаться на машине домой. Разглядывая сидящего напротив мужчину с дурным предчувствием, он предпочитал оставаться начеку.
Со времени их последней встречи Боригард Боннер постарел. Белокурые волосы поседели, морщины около глаз стали глубже. Но рокочущий говор, несомненно, принадлежал подлому богачу, которого Ченс слишком хорошо помнил.
— Гадаешь, почему я здесь? — спросил Боннер, отпив половину из своего стакана.
Ожидая объяснений, Ченс разглядывал свое пиво. Из музыкального автомата звучала рождественская песня, на черной поверхности барной стойки отражались разноцветные огни. В другом конце бара стояла украшенная жестяными пивными банками елка и кукольный Санта Клаус с бутылкой пива в мешке.
— Дело в моей дочери, — начал Боннер.
— Ребекке? — Ченс резко поднял голову.
Последнее что он слышал, что Ребекка вышла за адвоката с востока, который в то время работал на ее отца. Они жили в большом доме под Хьюстоном и имели троих детей.
— Не Ребекке, — Боннер скорчил гримасу. — Дикси.
— Дикси?
Сестренке Ребекки? Ченс вспомнил веснушки, огромное количество веснушек, пластинки на зубах и хвостики. Шаловливую проказницу, которая доставила немало проблем, когда он встречался с Ребеккой.
— Дикси, возможно, попала в беду, — ответил Боннер и злобно посмотрел на свой стакан.
Ченс никак не мог понять, какое это имело отношение к нему. Так и сказал.
— Хочу нанять тебя, чтобы ты ее отыскал.
Ченс отпрянул, удивившись еще сильнее.
— В Техасе нет частных детективов?
— Она не в Техасе, а в Монтане. По крайней мере, отсюда поступил последний звонок похитителя.
— Похитителя? — чертыхнулся Ченс.
— Хочу, чтобы ты нашел ее. Я волнуюсь, потому что в этот раз требуют миллион долларов выкупа.
— В этот раз? А сколько просили в прошлый раз? — спросил Ченс, наполовину в шутку.
— Когда Дикси было три — сто долларов. Затем сто тысяч в школе. Пятьсот тысяч в колледже. Думал, что Дикси слишком умна, чтобы просить миллион.
Ченс не мог поверить ушам.
— Вы обращались в полицию? ЦРУ? Неужели они ее не ищут?
— Ты должен кое-что понять насчет Дикси. В последний раз она устроила свое похищение в колледже, когда я урезал ее содержание из-за небольшой ссоры. Подключили ЦРУ. Было мерзко. Она встречалась с каким-то неудачником… — он осушил свой стакан и подал сигнал бармену повторить.
Ченс показал, что ему не нужно.
— Неудачником? — повторил он, вспоминая, как Боннер называл его так же. В то время, когда он начал встречаться со старшей сестрой Дикси — Ребеккой. Ченс подозревал, что для Боннера он так и остался неудачником. Тогда зачем проделывать такой путь, чтобы нанять его?
Потирая рукой лицо, Ченс спросил:
— Значит, вы говорите, Дикси на самом деле не похищали. Вы в этом уверены?
— Не могу ни в чем быть уверенным, если это касается Дикси, — Боннер опрокинул стакан и сделал глоток. — Вот поэтому я и хочу, чтобы ты ее нашел. Доверяю тебе больше, чем полиции и ЦРУ. Ты можешь сделать это с большей деликатностью.
Ченс покачал головой.
— Для начала, у меня нет ресурсов, которыми обладают полиция и ЦРУ. И сейчас я не работаю. Отдыхаю на праздники.
— Слышал, что тебя ранили, — кивнул Боннер и улыбнулся, увидев реакцию Ченса. — Следил за тобой все эти годы.
Ничего не могло удивить Ченса больше, но он постарался не подать виду.
— Тогда вы знаете, что я сейчас ничем не занимаюсь.
— Знаю, что тебя чуть не убили, но стрелявший мертв и, благодаря тебе, больше не причинит никому вреда, — сказал Боннер.
— Только не надо превращать убийство человека в добродетель, ладно?
— У тебя не было другого выбора, — возразил Боннер. — Я читал полицейский отчет. Кроме того, знаю, что твое плечо почти зажило. — Он улыбнулся, блеснув глазами. — Деньги все могут…
Ченс выругался себе под нос. Боннер ни капельки не изменился. Все так же верил, что может все купить. И в большинстве случаев ему это удавалось. Боригард был техасской легендой. Выросший на ферме, где приходилось на несколько дней растягивать одну курицу, бедный как церковная мышь он в одночасье стал несметно богат, когда на оставленном ему отцом участке обнаружили нефть.
С тех пор Боннер использовал деньги, чтобы контролировать как можно больше людей. И наоборот, если верить тому, что он рассказывал о своей младшей дочери.
— Идите к властям, — раздраженно сказал Ченс. — Вы не туда обратились.
— Не могу, — ответил Боннер, снова опустив глаза. — Они не воспримут мои слова всерьез. Кто их будет винить, если Дикси уже выкидывала подобный фортель, и нет никаких доказательств, что ее похитили.
— Что насчет требования выкупа и факта ее исчезновения? Ведь было же требование выкупа?
— Только мужской голос по телефону с требованием миллиона долларов еще до того, как я узнал об ее исчезновении, — признался Боннер. — Думал, что это просто шутка. Звонок поступил из телефона-автомата в Биллингсе, Монтана.
Долгое время Ченс пристально изучал пожилого мужчину.
— Что вы мне не договариваете?
Боннер вздохнул.
— Мне просто нужно найти ее, по возможности не привлекая внимания. Я сейчас занимаюсь весьма щепетильными сделками из-за которых, уверен, она и придумала все это.
Ченс уставился на него.
— Хотите сказать, что сделка важнее дочери?
— Не будь придурком, конечно, нет, — огрызнулся Боннер. — Думаешь, я не нажал на тайные пружины лишь бы узнать все, что смогу? Последние операции по кредитке подписывались лично ею. Если проследить за характером использования, она вернулась к прежним уловкам.
Ченс застонал.
— Она снова себя похитила?
Снова. Хотя почему на этот раз она выбрала Монтану?
— Почему бы вам просто не дать ей миллион? Черт, да она же когда-нибудь унаследует значительно больше, ведь так?
Боннер взглянул на него и покачал головой.
— Дикси просто его отдаст, чтобы спасти какую-то маленькую страну, группу чертовых китов или, возможно, освободить политических заключенных. Она похожа на моего брата Карла. Честное слово, они словно чувствуют себя виноватыми за то, что у нас есть деньги, и хотят их раздать.
— Щедрость, конечно, очень плохая черта. Не удивляюсь, что вы обеспокоены.
Боннер проигнорировал его сарказм.
— Ты просто не знаешь Дикси.
Нет, не знал. Или, по крайней мере, не знал с двенадцати лет. И вовсе не планировал познакомиться с повзрослевшей версией.
