«Но я обещала Джону освободиться сегодня пораньше», — спохватилась Стефани.
Она вновь принялась просматривать бумаги, сличать столбики цифр. Конечно, на бумаге все выглядело безукоризненно, все сходилось.
«Но жизнь — это же совсем другое, — думала Стефани, — все может повернуться по-иному. И тогда невозможно будет вернуться назад. Если механизм запустят, то ничто его уже не остановит. И тогда… Нет, все-таки я правильно сделала» — утешала себя миссис Харпер.
Но чтобы увериться в своей правоте, Стефани вновь вызвала Хилари.
Та подошла к самому столу.
— Садись, Хилари, — предложила ей миссис Харпер.
Девушка удивленно посмотрела на президента компании и села в кресло. Она никогда не задавала лишних вопросов.
— Хилари, как ты относишься к мистеру Смайлзу?
Хилари даже не повела бровью.
— Он мне не нравится, — сказала она.
— Почему? Ведь он проработал в нашей компании уже почти год и очень много для нее сделал.
— Знаете, миссис Харпер, он, по-моему, сделал много не столько для компании, сколько для себя.
— Но это-то не очень должно тебя волновать. Ты, наверное, думаешь о чем-то другом?
— Да, мне не нравится, как он смотрит на меня, когда заходит в ваш кабинет или же когда выходит.
— А что именно тебе не нравится в его взгляде?
— Это трудно объяснить, миссис Харпер. У меня такое впечатление, что он прямо-таки раздевает меня взглядом, и я ничем не могу защититься от него.
Стефани улыбнулась:
— А почему тебя, Хилари, это расстраивает? Ты должна радоваться, если мужчина так на тебя смотрит.
— Нет, конечно, миссис Харпер, не только один мистер Смайлз смотрит на меня таким взглядом. Но в нем я чувствую что-то враждебное, он старается увидеть меня насквозь, и в то же время я чувствую, что сам он закрыт для меня.
— Ну что ж, Хилари, спасибо тебе за откровенность.
— И еще, миссис Харпер, мне всегда кажется, он что-то не договаривает, всегда оставляет при себе последние слова фразы, самые главные, те, которые изменят ее смысл.
— Не преувеличивай, Хилари, не такой уж таинственный этот мистер Смайлз. По-моему, он просто слишком деловой человек, немного суховат, расчетлив. Может, слишком напорист, но в нашем деле это не мешает. Без этого нельзя.
— Вы просили меня сказать свое мнение, и я его сказала, — Хилари поднялась и вопросительно посмотрела на Стефани.
— Хорошо, можешь идти, Хилари.
Девушка забрала пустую чашку, поставила ее на поднос.
— Миссис Харпер, а когда вы уезжаете?
— Куда?
— Ну как же, в свадебное путешествие. Без этого ведь нельзя. Так не бывает, чтобы выйти замуж и остаться сидеть на прежнем месте.
— Уедем, Хилари, скоро уедем, только мы еще не решили куда. Как только это выяснится, мы сразу двинемся в путь.
Девушка уже подошла к самой двери, но, стоя на пороге, обернулась:
— А вот мистер Кински мне очень нравится.
— Ты, Хилари, говоришь мне это только для того, чтобы польстить.
— Да нет, в самом деле, у него очень приятное лицо, но только немного грустный взгляд.
— Если у него, Хилари, и грустный взгляд, то в этом я не виновата, — произнесла миссис Харпер, вновь углубляясь в чтение бумаг.
Мистер Смайлз зло хлопнул дверью своего кабинета. Он уселся за стол и уставился в потолок, туда, где пятью этажами выше сидела над ним миссис Харпер.
— Проклятая баба! — прошептал мистер Смайлз. — Я столько сил и здоровья угробил на этот проект. Все шло отлично, и тут она. Она стала у меня на дороге. Что я отвечу «Вест Петролеум»?
Он потянулся за телефонной трубкой, но долго не решался набрать номер. Он так и сидел, нервно куря одну сигарету за другой, пока телефон не зазвонил сам.
Он поднял трубку.
— Ну что, Леонард? — услышал мистер Смайлз, — можно тебя поздравить?
— Да нет, — через несколько секунд неохотно ответил мистер Смайлз, — меня поздравлять, Роберт, не с чем. Да и тебя, кстати, тоже.
— А в чем дело? — спросил его собеседник.
— Я сейчас не хотел бы об этом говорить.
— А когда мы еще сможем поговорить? Ведь дело не терпит отлагательств.
— Нет, я имею в виду, что я не могу с тобой говорить сейчас по телефону, настолько серьезный оборот приняли наши дела. Мы с тобой должны встретиться.
— А я-то думал, все пойдет нормально, ты же мне обещал.
— Я все объясню при встрече. Так где мы можем поговорить?
— Давай подъезжай, если можешь, конечно, через полчаса ко мне домой.
— Хорошо, Роберт, я обязательно буду.
Вице-президент нефтяного концерна «Вест Петролеум» Роберт Прайз недовольно бросил трубку.
— Этого еще не хватало, — пробормотал он себе под нос. — Ну что ж, придется разобраться с Леонардом Смайлзом. Что-то он слишком нерешителен. Но, думаю, после разговора со мной он поймет, что нельзя действовать так, как раньше. Роберт Прайз упаковал свой кейс и вышел в приемную.
— Если меня будут спрашивать, — обратился он к секретарше, — то сегодня я уже не вернусь в концерн.
Роберт Прайз спустился в подземный гараж. Он решил поехать на своем личном автомобиле, без шофера. Он сел в машину, вставил ключ зажигания, несколько мгновений раздумывал, но потом отжал сцепление, и его шикарный автомобиль медленно выехал из гаража на людную улицу.
«Хорошо, что я захватил бумаги на Леонарда Смайлза, я думаю, они убедят его и заставят действовать куда более решительно, чем любые уговоры и посулы».
Он проехал несколько кварталов, потом свернул на улицу с односторонним движением. Теперь ему не приходилось так часто смотреть по сторонам. Он мчался сквозь город, минуя один путепровод за другим.
Наконец, небоскребы сменились небольшими домами, утопавшими в зелени. Роберт Смайлз остановился возле невысокого особняка и вошел внутрь. Вокруг чувствовалась прохлада, кондиционеры работали почти бесшумно. Вице-президент нефтяного концерна скинул пиджак и, оставшись в белой рубашке, уселся за стол. Он открыл свой кейс и положил перед собой пластиковую папку с документами.
Через некоторое время в гостиную вошел Леонард Смайлз. В его руках был блестящий кейс, почти такой же, как и у мистера Прайза.
По лицу Леонарда Прайз сразу понял, что тому не удалось договориться со Стефани Харпер.
— Давай для начала выпьем, — предложил Роберт и, не дожидаясь согласия мистера Смайлза, плеснул бренди в два низких стакана.
Леонард молча взял тот, который стоял ближе к нему, и слегка смочил губы холодным бренди.
— Ну так что, Леонард, она не согласна?
— Знаешь, Роберт, я думаю, что все будет отлично. Я уговорил всех членов правления, с каждым я беседовал поодиночке, и они были готовы поставить свои подписи под нашим совместным проектом.
