— А вам-то что до этого? — злобно огрызнулась она.
Уголки его рта слегка изогнулись в той же странной улыбке.
— Хороший вопрос.
Но ответа не последовало, и Хонор снова предприняла попытку освободиться.
— Послушайте, если вы полицейский агент под прикрытием или что-то в этом роде и я перешла вам дорогу, то простите. Я не намеревалась мешать операции, предназначенной убрать Грейнджера с улиц! Поверьте, никто больше меня не желает видеть его за решеткой!
Ландри кивнул:
— Не желаете сказать почему?
— Не понимаю, какое вам до этого дело?! Вы не показали мне ни значка, ни удостоверения. — И, тотчас же испугавшись, Хонор пошла на попятный, чтобы не быть втянутой в объяснения. — Я до сих пор представления не имею о том, кто вы такой на самом деле, верно?
— Вы тоже не представились.
— Я и не собиралась. Похоже, вам и так много чего обо мне известно.
Хонор вдруг обнаружила, что она получит большое удовольствие, если ей удастся сбить спесь с этого господина. Константин Ландри был слишком самоуверен.
— Думаю, — произнес Ландри подчеркнуто спокойно, — самое время вам назвать себя.
— Вы спрашиваете по служебной надобности? — требовательно спросила она с показной бравадой.
Интуиция подсказывала ей, что ситуация ни коей мере не изменится, если она назовет свое имя. Было похоже, что его скорее интересует, каким образом она скомпрометировала себя знакомством с таким типом, как Грейнджер. Как ни странно, но она могла бы поклясться, что он уже знает, кто она такая, и спрашивает только для того, чтобы она об этом не догадалась. Она отмахнулась от этой тревожной мысли. Конечно, откуда бы ему знать это.
— Я спрашиваю не по служебной надобности.
Они остановились в тени длинной конюшни, И она изучающе посмотрела на него снизу вверх, и неожиданно для себя она поняла, что, в конце концов, ответит ему. У нее возникла уверенность в том, что он и прежде получал от людей ответы, таким уж он был человеком. Нет смысла противиться его настойчивости.
— Кажется, я уже сказала, что, судя по всему вам и так уже известно слишком много, — ответила она спокойно. — Разве что для протокола: мое имя — Хонор Мейфилд.
— Да.
Он снова взял ее за руку и повел в конюшню. В этом единственном слове слышалось удовлетворение.
Только «да». Просто и уверенно. Как будто она подтвердила то, что он уже знал.
«Что же тут происходит?» — спрашивала себя она.
— Откровенность за откровенность, мистер Ландри, я ответила на ваш вопрос. А теперь скажите, какова ваша роль во всей этой истории. Вы должны мне ответить.
— Неужели?
Он остановился перед просторным стойлом. Изнутри послышался тихий шорох, и через несколько секунд возникла любопытная лошадиная голова.
— Привет, Наследник. Надеюсь, ты сегодня в настроении для хорошей пробежки.
— Наследник?
Хонор шагнула вперед, вытянув руку, чтобы прикоснуться к носу лошади, наблюдающей за ней с интересом.
— Это Наследник?
Она рассматривала прекрасного гнедого жеребца и на мгновение забыла о Грейнджере и связанных с ним проблемах.
Холодные глаза Ландри отметили ее реакцию на лошадь.
— Это мой жеребец.
— Понятно.
Хонор не могла придумать, что сказать. Она мыслями углубилась в свое прошлое, эти воспоминания чуть не выбили ее из колеи.
— Не знала, — продолжала она бесстрастно. То есть, я хочу сказать, не знала, что вы владелец. Я видела его имя в программке. Бежит в пятом забеге, верно?
— Верно.
Хонор убрала руку, и лоснящийся чистокровка последовал за движением ее руки.
— Он очень красивый.
— Очень.
— Он сегодня станет фаворитом, не так ли?
Она не могла отвести глаз от животного.
— Вряд ли. Это всего лишь его вторые бега. Но ему еще предстоит показать, на что он способен.
Хонор отступила назад, подальше от любопытного лошадиного рта, который начал заинтересованно покусывать рукав ее шелковой блузки.
— Уверена, он справится.
— Он — хорошей породы, — отметил Ландри.
— Потомок Стиляги. — Хонор не осознавала, что произносит эти слова вслух, пока Ландри не ответил:
— Кажется, вам что-то известно об этой лошади.
Она покрутила головой:
— На самом деле не очень много. Я не слежу за подробностями скачек, просто время от времени хожу на ипподром. Девочкой я увлекалась лошадьми. Впрочем, обычно все женщины любят лошадей.
— Но вам известно о Стиляге?
Хонор вздохнула. Ничего не случится, если она скажет правду.
— Мой отец когда-то был его владельцем. То есть он и еще один человек. А что, Стилягу до сих пор используют как производителя?
— Да. Ему уже восемнадцать лет. Но до сих пор от него родятся только победители.
Ландри погладил теплую шею гнедого, и Наследник обнюхал его грудь, упакованную в рубашку кофейного цвета. Конь явно наслаждался тем, что находится в центре внимания.
— Итак, ваш отец когда-то был владельцем Стиляги?
— Это было давным-давно. Он и его партнер… — Хонор замолчала на полуслове. — Послушайте, мистер Ландри, ваше поведение кажется мне несколько странным. Пожалуйста, расскажите мне, какое отношение вы имеете к Грейнджеру. И действительно ли он попал в ловушку на парковке?
— Большинство из нас попадаются в ловушку в определенный момент жизни.
— Я сейчас не в настроении для того, чтобы выслушивать ваши загадочные рассуждения!
Наследник отреагировал на ее резкий тон, прядая в раздражении чувствительными ушами. Ландри успокоил его:
— Спокойно, мальчик. Она слегка нервничает только и всего.
— Я имею право нервничать, — буркнула Хонор, бросив взгляд на ряд стойл.
Высунулось несколько любопытных лошадиных морд, полдюжины пар заинтересованных карих глаз рассматривало сцену в дальнем углу затененной конюшни.
— У вас было бы больше причин нервничать, если бы вы сейчас торчали на парковке вместе с Грейнджером, — сказал ей Ландри.
Хонор беспокойно повела плечами:
— Если то, что вы говорите, правда, то, по-видимому, я должна быть вам благодарна за то, что вы остановили меня.
Ландри наклонил голову:
— Да, должны. Вы благодарны мне, Хонор?
— Еще не уверена. В основном потому, что я не знаю, какое вы имеете отношение ко всему этому.
— Никакого. Я просто шел мимо. Только и всего. Но мне известны слухи о том, что сегодня приготовили для Грейнджера. Завсегдатаи ипподрома живут слухами. Когда я увидел, как вы следите за этим человеком, я решил помешать и тем самым избавить от неприятностей. Вы почему-то показались мне не похожей на тех, кто по шею увяз в ростовщичестве и торговле наркотиками.
