— В физиотерапии и реабилитации. Вас реабилитировать не нужно?
— К счастью, нет. А вот профизитерапевтироваться я бы не отказалась. А то от долгого сидения за компьютером спинка бо-бо, — пожаловалась Котя.
— Бедная, бедная спинка, — пожалел ее тамерлан, поднырнув под расстегнутую курточку и проведя по позвоночнику уверенной рукой. Позвоночник сообщил, что ему мало, и что лично он готов отдаться в руки незнакомца прямо сейчас.
К сожалению, диалог с внутренними частями тела был прерван нетерпеливой работницей аэропорта. Котя взяла себя в руки и положила на стойку документы.
— Нас, пожалуйста, рядом, — произнес тамерлан с сияющей улыбкой. Но что-то в его интонации убедило девушку, что возражать ему, а тем более спорить с ним, не будут. Рука неотразимого потомка предводителя татаро-монголов, кстати заметила девушка, со спины никуда не исчезла.
— Подожди меня, — констатирующим тоном произнес тот, когда Котя получила свой посадочный талон и отправила чемодан в одиночное плавание дорогами багажных транспортеров.
«Хорошо, что Израиль большой. А то не видать бы нам воздуха свободы,» — заметила Пятая Точка.
«А может и ну его нафиг, этот самый воздух, мы им и дома надышимся,» — заныло то место, которое ВООБЩЕ НИКТО НЕ СПРАШИВАЛ.
Тем не менее, по непонятным для нее самой причинам, Котя не ослушалась. И даже не съязвила в ответ в своей обычной манере.
Повторно пройдя досмотр и поставив штампики в загранпаспортах, парочка оказалась в загончике для ожидания.
Тут Котя поняла, что терпение и смирение — две добродетели, которые действительно вознаграждаются свыше.
Мужчина подошел к стене, расставил ноги пошире и притянул девушку за руку к себе. На несколько удивленный — не сказать офигевший — взгляд, он пояснил:
— Ну мы же решили профизиотерапевтировать тебе спинку?
Кто же устоит перед таким соблазнительным предложением?
Тамерлан прижал девушку к груди и запустил обе руки под курточку.
— Расслабься, — велел он, и Котя фактически повисла на нем, уложив голову на мускулистое, но вполне удобное плечо.
Руки азиата легко и уверенно скользили по тоненькому свитерку, пробегая твердыми пальцами вдоль позвоночного столба, обрисовывая позвонки, проходясь крабом между ребрами, разминая мышцы местами до боли, но после утешая их ласковыми поглаживаниями. Разомлевшая Котя лишь тихонечко постанывала ему в пиджак. Дорогой пиджак, кстати сказать.
Может и в правду, ну бы его, этот воздух свободы, размышляла Котя. Но все равно, не время и не место, решила она.
Судя по жару, который разливался от того места, где ее тело соприкасалось с ширинкой азиатского кудесника, он тоже был не совсем в восторге от времени и места. Но уж тут ничего не поделашь…
Руки тамерлана нежно прошлись по ее плечам, губы чуть коснулись макушки:
— Мадемуазель, транспорт подан, — произнес он тихим, чуть охрипшим голосом.
Котя очнулась и поняла, что пассажиры уже толпятся возле выхода.
Ее компаньон безо всяких слов закинул за спину Котину сумку с ноутом и потянул ее в народные массы, ощутить плечо, а то и локоть, ближнего своего.
Преодолев поездку в автобусе, подъем по трапу и общение с бортпроводницей на входе, они наконец-то оказались у своих сидений. Понятливая девушка-регистраторша разметила их сбоку, ближе к хвосту, где сидения располагались по два в ряд.
— Можно, я… — не сговариваясь, начали оба.
Мужчина сделал международный жест «Lady first».
— Можно, я сяду возле окна? — виновато попросила Котя.
— А можно, я сяду возле прохода? — улыбнулся тамерлан.
Пока ее спутник не передумал, Котя быстренько пробралась к иллюминатору.
— А почему ты хочешь сидеть у прохода? — все же поинтересовалась она.
— У меня ноги, — ответил тот, пожав плечами.
— Ну надо же. У меня тоже. Целых две.
— В смысле, у меня они длинные.
— И у меня не короткие.
— А у меня длиннее!
— Что за дурацкая мужская привычка вечно всем мериться… — флегматично произнесла Котя, закатывая глаза.
Ее собеседник рассмеялся.
— Короче, в проход их можно вытянуть. Тебя как зовут?
— Котя. То есть Катя. В смысле, зовут меня Катя, но обычно меня называют Котя, — окончательно смутившись от собственной неловкости, проговорила девушка.
— А я Тимур.
— Красивое имя. Кажется, оно означает не то «твердый», не то «железный»? Тебе подходит.
— Вот и выросло поколение детей, которые не читали Аркадия Гайдара.
— Я читала. А что?
— Просто обычно у меня после того, как я называю имя, спрашивают, а где моя команда?
— Кто я такая, чтобы нарушать вековые традиции? Так где команда?
— Умеешь ты, Катя, сделать комплимент… Команда работает. Не всем же ездить на заграничные семинары, правильно? А откуда ты знаешь значение моего имени?
— Работа у меня такая. В рекламе важно понимать значения слов, чтобы не попасть впросак. А то, представь, назовут магазин мягкой мебели «Тимур». Оксюморон, — развела Котя руками.
— Ты не высказывайся так в приличном обществе, — подмигнул девушке ее несгибаемый, как выяснилось, спутник. — Вокруг же люди сидят.
— И то хорошо, — согласилась девушка. — Во всяком случае, не упадут.
— Ты копирайтер, что ли?
— Да и копирайтер, и швец, и жнец, и на дуде игрец.
— На дуде игрец — это хорошо, — мечтательно протянул Тимур и тут же получил подзатыльник от сидящей по соседству.
— За что? — невинно поинтересовался тот.
— За классическую китайскую прозу, — пробубнила Котя себе под нос, и хихикнула, вспомнив как-то вычитанное на просторах Интернета:
«Я чувства свои не умею
Облечь в золотые слова…
„Целуй одноглазого змея“?
„Вторая вас ждет голова“?
„Сыграй мне на кожаной флейте“?
„Ждет вашей слюны моя рать“?
Вы сами, пожалуй, сумейте
Такое девице сказать!»
ТАк, за в большей или меньшей степени приличным трепом подошло время самолетного перекуса, после которого Котя стала откровенно зевать.
— Мне с вами скучно, мне с вами спать хочется? — процитировал Тимур.
— И спать тоже, — согласилась Котя, устраиваясь на плече соседа.
Перед сном ее мысли крутились вокруг темы, нужно ли считать самолет общественным транспортом?
В принципе, Тимур любил заграницу. Прежде всего за доброжелательную улыбчивость, вежливость и чистоту. Финляндия не в счет: там те же мрачная решимость вкупе с озадаченной озабоченностью. Но, с другой стороны, какая же из Финляндии заграница? И сидя в аэропорту Тим в очередной раз сравнивал «дым отечества» с миром по ту сторону полосатых столбов. Сравнение выходило не в пользу отечества.
