— Ты и мне помогла порвать с этим ужасным хлыщом из Уэльса. Ну, с тем, кого разбирало цитировать Шекспира всякий раз, как напьется. Ты помнишь?
— Конечно, помню. Мы написали ему сонет. И, насколько мне помнится, очень неплохой.
Ники хмыкнула:
— Он начинался «Сравнить ли мне тебя со стогом сена…».
— Ему нравились лошади и пасторальные пейзажи.
— И он был тупым и несносным.
— А почему бы тебе не делать на этом деньги, Хлоя? Ты могла бы небезвозмездно помогать другим людям, менее искушенным в такого рода делах, ставить жирную точку в отношениях с теми, кто стал им в тягость.
— Но нельзя же зарабатывать деньги на развале почти семейных отношений! — сказала Миранда.
— А почему бы и нет? Мы отдаем в стирку белье, мы платим чужим людям, чтобы они управляли нашими финансами, покупали нам продукты, готовили нам еду, ремонтировали машины. Почему же не заплатить специалисту за то, что он сделает за вас эту работу — порвет с кем-то, кто вам надоел? — возразила Ники. Пусть Ники и была самой ленивой девушкой в Лондоне, «о все же в ее словах был резон. — И если тебе удастся проделать это так, чтобы другому не было слишком больно, возможно, тебе удастся на этом заработать.
— Да, верно. Ты могла бы предложить клиентам разрыв в авторском исполнении, разрыв на заказ, так сказать. В сущности, все подготовленные и исполненные тобой разрывы таковыми и являются — они уникальны и неповторимы, — поддержал Ники Джеральд. Он был полон энтузиазма, насколько сие применительно к Джеральду.
— Расширь концепцию. Тебя скорее всего захотят нанять для разрыва связей малоприятных во всех отношениях, таких, из которых, как понимают все друзья данной пары, все равно ничего путного не получится.
— Таких, как у Генриетты с Джереми?
Засмеялись все, включая Джереми.
— Но… слишком многие тут меня знают, — вздохнула Хлоя, немедленно заметив порок в этом практически безупречном плане.
— Конечно, ты не можешь вести свой бизнес здесь, дорогая, — сказала Ники.
Хлоя почувствовала, как приятное возбуждение отступает под натиском суровой действительности. Она обвела взглядом толпу своих друзей.
— Уехать из Лондона?
— Не из Лондона, дорогая. Из Англии.
— Но куда я поеду? Слово взял Джереми:
— Тебе придется уехать в Америку. Тебя там полюбят. Американцы, знаешь ли, очень предприимчивый народ.
— Поехать в Америку? — Как-то так сложилось, что Хлоя никогда не бывала за океаном.
— Там ты сможешь начать с чистого листа.
На миг ее охватила паника при мысли о том, что придется бросить все такое знакомое и родное, но тут же, практически сразу, на нее накатил восторг.
— Америка? Ну конечно!
Америка — превосходное решение. Лучший ответ на все вопросы. Там она обязательно найдет широкое применение своим талантам. К тому же ей хотелось пробежаться по магазинам на знаменитой Родео-драйв, да и многим из ее друзей нравился Нью-Йорк. А если о стране можно судить по всем этим американским телешоу, то американцам явно не помешала бы ее помощь в решении проблем межличностных отношений.
— Я стану настоящей бизнесвумен со своей собственной компанией.
— И сколько же ты будешь брать за свои услуги? — поинтересовалась Ники.
Хлоя с минуту помолчала и выдала ответ:
— Я обзвоню несколько брачных агентств. И назначу цену вдвое выше той, что берут они.
— Вдвое выше?
— Конечно. Все мы знаем, что гораздо проще вступить в ненужные вам отношения, чем потом от них избавиться.
Джеральд захохотал:
— Ты знаешь, а я верю, что у тебя с этой твоей компанией в Америке дела пойдут успешно!
— Моя компания, — не без гордости повторила Хлоя. И озадаченно сдвинула брови. — Но как я ее назову? — Последний вопрос был обращен ко всем присутствующим экспертам.
Джеральд поднял бокал:
— За Хлою Флинт — виртуоза разрыва.
Англия, если задуматься, и в самом деле всего лишь маленький остров. Где тут развернуться ее, Хлои, талантам! Америка манила ее к себе, громадная, распростертая чуть ли не на весь континент чудная страна с ее ковбоями и фаст-фудом, с ее скоростными автострадами и кинозвездами. Хлоя чувствовала, что в жизни уже совершила довольно ошибок, что по горло сыта насквозь продуваемыми сквозняками древними замками и здешними мужчинами, от которых одни разочарования.
Она грезила о том, как какой-то большой, крепкий скотовод в огромной шляпе закинет ее к себе на плечо и назовет своей маленькой женщиной. Конечно, ей придется немного его облагородить и внушить ему мысль, что за пределами спальни она любит, чтобы с ней обращались как с принцессой.
Итак, она оставит прошлое в прошлом и будет двигаться дальше. У Ферги[3] ведь все получилось?
Хлоя была не из тех, кто станет терять время, когда решение принято и выбран курс. Однако, как это всегда случалось в ее жизни, мужчины пытались испортить ей праздник. Папочка не был доволен ее решением.
— Нет, куколка. Я предупреждал тебя, когда ты расторгла помолвку и сбежала во Францию рисовать, что больше не стану финансировать твои сумасбродные идеи. Пора тебе взяться за ум.
Хлоя была настолько ошарашена первым «нет» отца, что все остальное уже не вполне понимала.
— Не во Францию, папа, а в Италию. Я рисовала в Италии.
Похоже, она его раздражала, но это ничего не меняло. Нравится отцу или нет, но ему придется ей уступить.
Она его заставит. До сих пор ей это всегда удавалось. Однако после получаса ее радостной болтовни отец, который к этому времени уже всегда таял, посмеивался и был готов сделать для дочери все, что угодно, сейчас едва улыбнулся.
— Найджел, ты должен наконец ей сказать, — заявила мать, потягивая уже третью порцию скотча.
— Что он должен мне сказать?
— Все дело в деньгах, дорогая. Мы не можем больше давать тебе деньги.
— Мне? Не можете? Но я же ваша дочь.
— Тебе двадцать семь лет, Хлоя. Пора становиться самостоятельной. Мы так надеялись, что у тебя все получится с тем горнолыжником и мы сумеем сбыть тебя с рук.
— Очень жаль, что я для вас такая обуза, — вздохнула Хлоя. Она пыталась держаться независимо, даже с вызовом, но внутри вся съежилась от страха. Мама и папа были ее надежной гаванью, где она могла укрыться от любой жизненной бури. С ними она всегда чувствовала себя в безопасности.
— Никакая ты не обуза, — сказал папа и сердито посмотрел на свою жену. — Конечно, мы не бедняки, дорогая, однако нам необходимо несколько сократить расходы.
