Он невозможный, нереальный мужчина, с которым хочется быть слабой, чтобы вот так грубо и нежно одновременно.
Не поняла, как он резко лег, а я оказалась на его груди, слышала биение его сердца. Это выдаёт, что он человек, а не бог, как мне казалось секунду назад. Между моих ног он такой горячий. Вдызаю, он пахнет своим умопомрачительной парфюмом, мной и сексом.
— Не нужно меня привязывать, я дам то, что ты хочешь и без этого. — и двигает бедрами вперед. — Давай без резинок, хочу чувствовать тебя каждой клеточкой. Я чист поверь.
Он просит меня, о чём-то подумать, я не могу, уже ничего не соображаю, почти была у финала, когда он прекратил жестоко трахать меня пальцами. И сейчас, он нужен мне внутри, чтобы двигался, доставая до всех точек, сводил с ума.
— Встань на ноги.
Для чего он меня прогоняет? Сейчас? Когда я так его хочу, опять, словно до этого не мы жестко трахали друг другу.
Нет я не унижусь, он не увидит разочарование в моих глазах.
Встаю на ноги. Какой он красивый, вспоминаю, как он хорош на вкус облизываюсь, вижу как он жадно впитывает каждое моё движение.
Хотела выйти, пусть мучается со своим стояком.
Он ведёт по ноге, его страсть окутывает меня, берёт в плен и не вырваться.
— Ты красивая со всех ракурсов. Гладит свой член, такой большой совершенный,
— Садись на него, моя тигрица. — поднимает его. Ах, так? Ну ладно, сам напросился.
Опускаюсь, проникает в меня, растягивает, стонем вместе. Он двигается, так сладко. Он подо мной, такой желанный, и весь в моей власти, бери, как хочешь.
Двигаюсь быстрее, ловлю его горячий взгляд, он хочет резче, глубже, быть главным, но даёт мне карт — бланш, ненадолго.
Не устоял, схватил меня за попу, сжал до боли, стал резко насаживать меня. Подтягивается, обхватывает сосок, от стонов охрипну завтра, а сейчас мне всё равно. Лишь бы так грубо…
Я на нём, вся власть должна быть у меня, а нет. Мы трахаем друг другу и мы наравне.
— Стой.
— Что? — хрипит он. Поднимаюсь, разворачиваюсь к нему спиной, сразу отпускает. Так еще острее.
— Чёрт, кошечка моя, какая у тебя попка. Мнет ее. — Хочу ещё туда.
— Не сегодня. — никогда, потому что больше мы не увидимся.
Он засовывает палец внутрь., рычит как зверь. Сладкая боль пронзает меня, он имеет меня с двух сторон, а я ему позволяю слишком много. Тело содрогается, сейчас ещё ярче, каждый раз с ним, оргазм, как маленькая смерть.
— Моя очередь. — что? Толкает меня, стою на четвереньках. Мой страх не успевает завладеть мной, потому что он резко входит в меня, рычит, бешенно двигается унося нас обоих в другую реальность, где я позволяю мужчине быть доминантом, где я покорная рабыня его страсти. И это кайф. Он мой наркотик, сладко разливается по венам, бурлит в крови.
— Кончай, киска. — подчиняюсь, разлетаюсь на куски. Стонем вместе, он обжигает мою попу своим семенем…
Привела себя в порядок, оделась.
— Я тебя не отпущу. Мы едем ко мне.
— Нет, на этом всё.
— Я не спрашиваю разрешения, ясно! — да сейчас!
Его телефон звонит во время, он выходит в соседнюю комнату быстро хватаю сумку и ухожу по-английски, не прощаясь. Это сложно, не хочется сбегать, но ему не нужно бороться с моими тараканами. Я не хочу получить разочарование. Пусть останется лучшим в моей жизни.
1.4.
Выхожу из клуба, меня встречает водитель, Адам.
— Мисс Эванс, — склоняет голову, открывает двери автомобиля. Сажусь, достаю телефон читаю сообщения. Поразвлекалась, пора приниматься за работу.
"Фотосессию перенесли."
— Куда едим? — спросил Адам.
— На взлетную площадку едет, домой полечу.
— Извините меня, но пилот заболел.
— Почему я узнаю об этом сейчас? — смотрю в зеркало дальнего вида, в нём перепуганный Адам.
— Я пытался, но вы то на студии были, потом всю дорогу разговаривали. Я не решился вас перебить.
— А оставить меня без средства передвижения ты не побоялся? — чёртовы бездельники! Даже о такой мелочи позаботиться не могут.
— Мисс Эванс, пилота на замену ищут. Завтра, максимум послезавтра, он у вас будет.
— А до этого момента, ты мне прикажешь на Карлсоне летать? — смутился.
— Не знаю. И кто такой Карлсон? — не выдержала, рассмеялась.
— Так куда поедем?
— Давай на квартиру, там перекантуюсь. — эх, а так хотелось в бассейне поплавать. Я уже размечталась.
Захожу в квартиру, скидываю по дороге туфли, снимаю украшение, складываю всё на столик в будуаре.
Смотрю в телефон, пропущенных куча. Расслабилась называется. А они все равно достают.
Перезваниваю помощнице. Она уже привыкла к моим ночным звонкам.
— Говори. — снимаю платье и вышагиваю, как-тогда, в VIP кабинке.
Воспоминания, как вспышки мелькают перед глазами, не могу сосредоточиться. Очнулась на фразе: "Мистер Смит, перенёс фотосессию на неделю позже. — сообщила помощница.
— Какого черта?! Кто он такой? У него нет таких полномочий! У нас его боевик выходит через три дня! Нафиг нам потом это реклама в женском журнале? Сейчас бомбануть нужно. — попадётся, я ему лично голову откручу.
— Он сказал, у него душевная рана. Его девушка бросила. — за девушку ему, конечно, спасибо, но это не уменьшает моего желания убить его. Теперь, это всё, что я хочу.
Кейт, — нарочито спокойно сказала я, — почему ты такую малость не можешь решить без меня?
— Простите меня… — потухшим голосом сказала помощница, — он сказал, что будет разговаривать только с вами.
— А больше ему ничего не нужно, может он хочет с президентом поговорить? Что уж мелочиться то. Я ведь могу потребовать неустойку.
— Он говорит, не против. — не против он! Денег на экшен, куда больше вбухала. Вот твари, прибью.
— Хорошо. — сказала сквозь зубы. — Я позвоню ему. Но, Кейт, в следующий раз, ты будешь уволена.
— Спасибо, мисс, я поняла. Доброй ночи.
Какой доброй то?
Звоню этому придурку. Набрав номер, слушать гудки. Смотрю на себя в зеркало. Ничего такой комплект белья, есть от чего с ума сходить.
— Да, моя госпожа. — слышу на том конце. Поморщилась, точно придурок.
— Ты какого съемки срываешь?
— Это не телефонный разговор, Давай я сейчас к тебе подъеду?
— В два часа ночи? — удивляюсь, наглый какой. — Могу через неделю поговорить с тобой о съемках?
— Какая неделя, Райан? Съемки завтра!
— Тогда я еду к тебе? Ты в квартире?
— Да, приезжай. — сука! Нет у меня сил с ним спорить, не в такое время.
Приняла душ, надела шелковый халат. И он пришёл. Открываю.
— Проходи. — отступаю назад, пропуская его. В руках Райана цветы и коробка моих любимых конфет.
Иду в комнату сажусь перед зеркалом, наношу ночной крем. Тридцатник подкрался незаметно, пока ничего, стойко переношу необратимые процессы. Но сморщится, как изюм, совсем не хочется.
Он встает на колени, утыкается лицом в живот, трется.
— Я скучаю по тебе.
Мировой кумир, по которому вся страна сохнет, да что там, весь мир, у моих ног. Мне это льстит, но я решила, всё, это конец.
В фильмах он супер: брутальный мачо, а в жизни… совсем не то. Повелась, как и все на мужественное лицо.
— Что я не так сделал? Нам же хорошо было вместе? Не бросай меня. — зубы заговаривает, а руки ползут по ноге. Встала, оттолкнула его.
— Ты полоумный. Между нами всё кончено! Не плачь, малыш.
— Ди, не надо так. Хочешь, свяжи меня. Я буду делать всё, что ты захочешь.
— Ты из-за денег передо мной так унижаешься, ради протекции? — он оскорблённо смотрит на меня. — Значит так, если завтра тебя не будет на съемках, ты заплатишь неустойку, — наклоняюсь, смотрю на него сверху вниз, своим фирменным взглядом, — и ещё, ты не будешь больше актёром, поверь, я могу это устроить.
— Принцесса я… — прерывают его.
— Тысячу раз говорила, не смей меня так называть!
— Хорошо, королева.
— Встань с колен, позоришь только.
— Я не бедный человек. — встаёт. — У меня два Оскара, — я высокооплачиваемый актер, у меня звезда на аллее славы. Мне ни к чему твои деньги. И твоя проекция мне не нужна. Мне в день по три предложения присылают.
