– Не боишься без присмотра камеру оставлять?
– Моя Муза важнее.
И неловко становится, хотя ничего такого друг не сказал. Он всегда так меня называл, уверяя, что это именно я вдохновила его на работу и вырвала из депрессии. У него было тяжелое расставание с невестой, а у меня сплошные проблемы. Мы сошлись, два одиночества с желанием творить.
Случайно всё получилось. Как случайно с незнакомцами переспала, так случайно начала танцевать посреди улицы. Со мной часто такое случалось, когда танец сам из меня лился. А там уличные танцоры вытащили в свой круг и я не смогла удержаться. Ник заметил, оценил. И предложил снять промо. Я согласилась. И уже почти три года с ним работаю.
Но сейчас-то он этот комплимент делает при других мужчинах. Которые круто перевернули мою жизнь. Даже представить не могут насколько.
– Красивая у тебя Муза.
– Знаю.
Не верю, что этот уверенный голос принадлежит мне. Раньше я от комплиментов смущалась, а теперь отвожу назад плечи и встречаюсь с наглым взглядом карих омутов. Я выросла и поменялась. И я могу принять скупую похвалу без дрожи.
А о том, как сердце бешено стучит в груди, никому знать не обязательно.
– Ник, камеру посадишь, - произношу в итоге. Всё не так идёт, как в мечтах было. Никто не спешит вспоминать о том, что между нами было. Так что в очередной раз убеждаюсь, что та ночь только для меня значение имела. Мужчины, наверное, и не узнали меня. – Хоть запись выключи. Нам ещё столько снимать.
– Сразу выключил. Я люблю тебя, ma chérie (моя дорогая), но камера в первую очередь.
– Профессиональный подход, - Алекс кивает, протягивая Нику руку. И тот уверено её жмёт. – Не знал, что ты уже прилетел. Говорили о следующей неделе.
– Уна раньше освободилась, вот решили снять рекламу для парфюма, пока есть время.
У меня уходит несколько минут, чтобы понять простую истину. Они знакомы. Из всех мужчин в мире, Ник подружился именно с моими бывшими. И пока они легко переговариваются, не обращая на меня внимания, я украдкой рассматриваю мужчин.
Ямочки на щеках Алекса, которые почти не заметны под щетиной. И как у Сэма обнажаются резцы, когда он что-то произносит. Вылитый вампир для сериалов, даже грима не нужно. Сразу бы стал любимчиком у аудитории.
Они оба красивые. Жутко, запредельно красивые. Высокие, накачанные и, конечно же, с широкими плечами. В которые так удобно впиваться пальцами, когда кружится голова.
– Как связаны танцы и духи?
– Будь смелой, будь собой. Рекламный слоган, - объясняю, чтобы не молчать. Поднимаю с песка плед, который лежал за кадром. Не смотря на лето, утром возле океана очень холодно. – У нас перерыв?
– Нет. Простите ребят, сейчас свет уйдёт. Переговорим потом?
– Конечно. Набирай, как закончишь.
Они просто уходят, даже не попрощавшись. Словно действительно не узнали. Или не придали значения. И это настолько отличается от той нежности, которую они мне дарили когда-то, что хочется захныкать. Потребовать объяснений, хотя они ничего мне не должны.
Просто ночь, которая ничего не значила.
– Можем сделать нарезкой, чтобы не так напрягалась, - произносит Ник, но я не отвожу взгляда от спин Алекса и Сэма. Они о чём-то переговариваются на немецком, но не могу разобрать слов.
– Стойте! – неожиданно громко произношу, от чего мужчины оборачиваются. Мысли путаются от собственной смелости. И говорю то, что сама хотела услышать, сбегая от них утром первого января: – Подождите, не уходите.
Глава 3
– Не уходить? – Алекс слишком быстро рядом оказывается, не давая времени собраться. – Что-то случилось?
– Нет, - головой машу, от чего в глаза лезут тёмные волосы. – Можете со съемкой помочь?
Неожиданно решение в голове всплыло, как всё решить. Когда-то в аварии я лишилась танцевального будущего. И первые роли больше не доставались, и вторые тоже. Кому нужна балерина, у которой тянет мышцы и нет возможности полную партию станцевать? А сверху гормональная терапия припечатала, превращая меня в шар.
Я не могу долго напряжение выдерживать, не могу закручиваться без боли. Но научилась находить разные лазейки, чтобы танец живым казался. И сейчас это решение запечатлено в мужском теле.
– Всего одну минуту, не больше.
– Мы не танцоры, красотка, - ласковое обращение Сэма бьёт по чувствам. А разум с извращенным садизмом подталкивает к тому, что они всех так называют. Я не была для них особенной. – Что нужно от меня?
– От него, - киваю на Алекса. И понимаю, что могла грубой показаться. – Ты выше просто.
– Уна, ты гений. Сам бы догадался. Алекс, поможешь? Реально меньше минуты займёт. А потом уйдёшь с кадра. Я бы и сам, но нужно фокус держать на камере.
– Я заинтригован. Давай, Уна, рассказывай, что от меня нужно.
Чужое имя ещё хуже делает. «Уной» меня только Ник называет и потому, что не может правильно имя выговорить. Языковой барьер, чтоб его. А у Алекса это всегда получилась прекрасно.
– Стой и не двигайся, пока не скажу.
Беру себя в руки, запрещая думать о прошлом. Сейчас должно иметь значение только видео. И гонорар, который я за него получу. Чем быстрее справлюсь и чем меньше времени потратят на обработку, тем больше я получу. Ник всегда мне от прибыли выплачивал, а не почасовую ставку.
И я знаю, что в итоге всё равно полноценный танец не войдёт в рекламу. Кусочками, самыми лучшими и выгодными для рекламы. Но тогда не так естественно движения будут смотреться. Может, никто и не заметит, но мне это важно.
Я отбрасываю плед подальше и сразу вздрагиваю от холода. Ветер делает только хуже, приходясь по влажному телу. Крепко сжимаю руки Алекса и опускаюсь вниз. Прикрываю глаза, понимая, насколько двусмысленной получается поза. Его пах как раз напротив моего лица, которое заливает румянцем.
Но я профессионал, я должна уметь абстрагироваться от такого. Тем более, что в балетной академии разные казусы случались.
– Я вместо балетного станка? – Алекс смеётся, не подозревая, насколько близок к истине. – Даже обидно. Я на многое способен.
– После аварии мне сложно танцевать, - объясняю, чтобы оборвать любые шутки. – А это связка сложная. И если я не буду долго в начально позе, то будет легче.
– Хорошо.
Алекс сам обхватывает мои предплечья, удерживая. Будто совсем ничего не вешу, когда приподнимает меня. Почти не нужно держать вес на носочках. Намного проще. И приятней от его горячих пальцев. Даже сквозь ткань боди чувствуется.
Я развожу руки в сторону, принимая нужную позицию. Выпрямляю спину, шумно дыша. Стараюсь не думать, насколько близко мы друг к другу. Столько времени не виделись, а теперь вот так всё обернулось.
– Готова?
Киваю Нику, собирая себя по кусочкам. После этого вопроса у меня есть секунд тридцать, пока он всё не проверит и не начнёт съемку. Поэтому наслаждаюсь этой странной близостью и прокручиваю в голове каждое движение. Задерживаю дыхание и поднимаюсь на носочки.
– Спасибо, - поднимаю взгляд на мужчину и слабо улыбаюсь. – За помощь.
– Всегда рад.
– Алекс, можешь отходить!
Неожиданно холодом накрывает, когда он отходит. Остаюсь одна, с ворохом мыслей и необходимостью танцевать. Музыка не даёт в себя уйти. Отсчитываю ритм и на нужной ноте вступаю.
В этот раз не позволяю себе забываться в воспоминаниях. Четкие, отрепетированные движения. Поднять руки, переплетая. Покачнуться слегка перед тем, как подняться вверх. Закружиться на месте, перепрыгивая с ноги на ногу.
Кружиться до тех пор, пока ком в горле не появится. Быстрее и быстрее, под наставлениями Ника. Прикрыть глаза лишь на миг, когда оказываюсь спиной к камере.
Лопатки жжёт чужой взгляд и я знаю, кто на меня смотрит. А ещё знаю, что выгляжу идеально. Постоянные тренировки и контроль питания убрал всё лишнее. Я снова могу сомкнуть пальцы на предплечье и чувствую себя лёгкой. Тростинка, как и подобает балерине.
