– Здравствуй, – серьезно кивнул мужчина. – Рад, что ты решила последовать моему совету, забыть о непутевом братце, и начала двигаться дальше. Не дело это, молодой и красивой хоронить себя в четырех стенах, Ольга рассказывала про твою депрессию.
– Ладно я, вот что меня действительно удивляет, так это твое спокойствие. Совсем не скучаешь по близкому родственнику? Или все же уверен, что с ним все в порядке? – я склонила голову набок и прищурила глаза. Олег, как и всегда, оставался невозмутим.
– Ни трупа, ни требования о выкупе… Да, я более чем уверен: с ним все в порядке. Думаю, у Михаила были причины так поступить.
– Какие могут быть причины у нормального человека бросить все и исчезнуть? – закричала я.
– Ира! – одним взглядом осадил меня Олег. Что-что, а смотреть он умел, его даже Мишка при почти двухметровой комплекции побаивался.
Слезы, не спрашивая дозволения, тут же проложили дорожки по щекам, дыхание сбилось. На помощь пришел Илья. Помог подняться с кресла и проводил за наш столик.
– Ты как? – поинтересовался он, когда я осушила стакан с водой, выплеснув себе на грудь не меньше половины.
– Отвези меня домой, пожалуйста, – уставшим голосом попросила я.
– Осьминога отменять или с собой возьмем? – Илья попытался разрядить обстановку, но я лишь махнула рукой.
– Извини, похоже, я испортила тебе ужин, – уже в машине сказала я, перед блондином сделалось стыдно. Кажется, теперь он получил наглядные доказательства того, что у меня кукушка поехала, в подтверждение гуляющих слухов.
– Не извиняйся, зеленый салат оказался вполне себе сытным, вдобавок я успел воды глотнуть, – фыркнул Илья.
Я улыбнулась. Не собиралась даже, но на губах сама собой заиграла улыбка.
5
– Ты в порядке? Что это был за человек? – спустя время уже серьезно заговорил Илья.
– Двоюродный брат моего… – я замялась, не зная, какое подобрать определение. – Знакомого.
– Близкого знакомого? – блондин оказался не промах, во всяком случае, в проницательности ему не откажешь.
– Мы пожениться должны были в ноябре, а за неделю до он исчез. Просто пропал. Отключил телефон, бросил все и растворился. Скажи, разве может взрослый человек так просто пропасть? – я повернулась к водителю, ища у незнакомого человека ответы на мучавшие меня вопросы.
– Знаешь, может, в этом как раз твое счастье, – как-то слишком уверенно произнес Илья. Не смотри я на него, точно бы не заметила многозначительный сочувствующий взгляд.
– Тебе что-то известно? – вцепилась я в собственную сумочку, внутри зрела уверенность, что – да.
Тот помолчал, но все же ответил:
– Ничего конкретного, кроме того, что Самойлов не очень-то честно ведет дела.
– Ты от него недалеко ушел, – разочаровано произнесла я, припомнив подслушанный разговор.
– Поверь, по сравнению с ним я сущий ангел, – поручился за себя Илья. Верилось с трудом, блондин продолжил: – Думаю, что брат его в том же котле варился.
– Намекаешь, что Михаил не чист на руку? – прищурила я глаза.
– А ты сама подумай: братец широко известен нечестными методами, да и сама история с исчезновением заставляет задуматься. Ты вот единственная, Помидорка, в эту схему не вписываешься, уж больно правильная. А лучше всего в сети покопайся, там много интересного пишут. Больше чушь, конечно, но если уметь фильтровать, можно и алмаз выкопать.
– По-твоему, я настолько тупая, что за почти год знакомства ничего не заметила?
– Влюбленные женщины слепы, – подмигнул блондин.
Я отвернулась в досаде и уставилась в окно. Вечерний город прекрасен, на набережной – особенно. Лучи золотисто-розового солнца, те, что смогли пробиться сквозь кружево облаков, играли на поверхности воды, подсвечивали сумбурную рябь, отражались искрами в брызгах. Город был монументален, что ему до любовных перипетий отдельно взятой жительницы? У него таких было не счесть… И, несомненно, еще будет. Все мы летим на огни большого города с надеждой устроиться как можно лучше, да не у всех получается. Тем не менее, величие города успокоило. Дало понять, что все житейское мелко, я отцепила руки от сумочки и повернулась к водителю.
– Поможешь мне? – неожиданно даже для самой себя произнесла я.
– С чем именно?
– Узнать, что стало с Михаилом. Сама я уже пробовала, ничего не вышло, а ты как раз знаешь Олега, про его бизнес и темные делишки. Не могу и дальше оставаться в неведении, жизнь как будто встала на паузу, а мне все никак не удается нащупать нужную кнопку.
– Боюсь, ты не по адресу, дорогуша, – покачал головой Илья. – Я в эти игры не играю.
– Тебе же нужна моя подпись?
– Серега сдал? – хмыкнул блондин, ни капли не расстроившись.
– Сама услышала, – призналась я и пообещала: – Я поставлю подпись в любом случае: в независимости от результатов и от того, что у тебя в документах написано.
Правда после этого меня могут снять с должности, кто его знает, что там у блондина в бумагах, но это будет уже неважно.
– Значит, любишь шастать по мужским туалетам? – Илья явно тянул время. – Так себе привычка для прекрасной леди.
– В женском очередь часто, – почему-то смутилась я, Илья же удивил:
– Семь дней, – отрезал он. – Семь дней я с тобой, а после мы расходимся без взаимных претензий.
– Ты же давал себе десять?
– Ставки меняются. Так что, по рукам? – сверлил меня взглядом блондин.
– По рукам, – вздохнула я и отбила подставленную широкую ладонь.
Илья напросился ко мне в гости. Осьминога он взял с собой и пообещал продолжение ужина.
– Снимаешь или ипотека? – вертел головой новоиспеченный помощник в коридоре моей «однушки».
Вообще, до его насмешливого вопроса собственной квартирой в новостройке я гордилась, как и тем фактом, что в одиночку плачу за нее кредит.
– С чего ты взял? – не спешила я признаваться.
– Так ты же взятки не берешь, – пожал плечами тот. – Я поначалу думал: мужененавистница, но теперь вижу – просто честная дура. Хотя лично мне это даже на руку.
– Мы, по-моему, Михаила искать собирались, а не мои деловые качества обсуждать.
– Да ладно, я ж не в обиду, наоборот, молодец! – Илья на приятельский манер ткнул меня кулаком в плечо и, не дожидаясь разрешения, прошел в ванную. – Мило, – тут же донеслось оттуда, а я вспомнила, что на крючке рядом с полотенцем у меня там висит сорочка. Бордовая шелковая сорочка.
6
Кажется, мое лицо по цвету приблизилось к ней. Я приткнула монстробукет в уголок и поспешила в ванную, втиснулась между мужчиной и вешалкой, прикрывая обзор на интимную вещь собственным телом, и не покидала свой пост, пока блондин не вытер руки.
На кухне он выложил на стол осьминога. Вообще, звучало многообещающе, и я даже собиралась непременно попробовать, но когда узрела воочию эти закрученные в кольца фиолетовые щупальца с молочного цвета присосками, то еле сдержала рвотные позывы.
– Я это есть не буду, – стиснув рот ладонью, промычала я. – Убирай гадость немедленно. Ну ты и извращенец!
– Вижу, впечатление я на тебя действительно произвел. Не то, на которое рассчитывал, правда, но все же… – Илья, смеясь, засовывал контейнер обратно в бумажный пакет. – Хотя с тобой все идет не по плану, как я успел заметить. Чем теперь ужинать прикажешь?
– Могу тебе бутерброд с колбасой предложить, – проворчала я.
Илья, что удивительно, не отказался.
– Расскажи, что тебе известно о Самойлове? – попросила я, когда мы устроились с чаем друг напротив друга, по центру на столе стояла тарелка с горкой совсем не шеф-поварских бутербродов.
– Сперва ты о нем расскажи.
Я пожала плечами, схватила кусок докторской и начала:
– На самом деле ничего особенного я не знаю. Он всегда был для меня братом Миши, да и пересекались мы не так чтобы часто. Его работой я не интересовалась, знаю, что фирмой вроде владеет, судя по шикарному загородному дому – успешно. Он нас с Мишей как-то на шашлыки приглашал. С его женой, Ольгой мы лучше сошлись, простая, приятная. У них сын общий растет. И вроде как взаимных претензий у нас с Олегом не было, да и откуда бы им взяться? Ровно до тех пор, пока Миша не пропал. Меня возмущала спокойная реакция Самойлова, его же – моя настырность и нежелание оставить все, как есть. Первое время я самостоятельно пыталась докопаться до правды, ходила по Мишиным друзьям, коллегам, но везде будто натыкалась на глухую стену: никто ничего не знал, не видел и не слышал. Даже полицию трясла. Но те пришли к выводу, что мой жених скрылся по доброй воле, и особо на мои увещевания не реагировали. Смеялись, что я слишком уж замуж хочу. Там мальчишки были, лет по двадцать пять, не больше, я слышала, они смеялись, что после тридцати каждый шанс, как последний. Руководствуясь этой глупостью, они и сделали насчет меня вывод. А разве это стыдно – искать любимого человека?
