Но шестьдесят секунд проходят со скоростью света. А я по-прежнему не готова лишиться прикосновений… разорвать связь… велеть ему оставить меня в покое. Застывая на грани между ужасом от осознания смысла произносимого и предвкушением будущего удовольствия, я не верю, что слышу свой собственный голос:
— Так бери. Бери всё, что хочешь, — это фактически мольба. Прошение. Мне всё равно, что придётся сделать потом. Просто плевать. Я просто снова хочу его внутри… И первой тянусь к очередным брюкам. Импульсивно и торопливо. Возможно, думая, что если чуть опоздать, то Райан Андерсон заставит меня опуститься на колени, лишь бы гарантированно получить причитающееся. Но нет, он стягивает мои джинсы с не меньшей отдачей, чем мои пальцы сражаются с ремнём и прочими деталями его одежды, и, надев презерватив, тут же оказывается во мне. Глубокие, необузданные движения окончательно впечатывают меня в прохладу зеркала, пытаясь за что-то уцепиться, я задеваю вазу с искусственными цветами, но грохот разлетающихся осколков… этот громкий и звенящий звук лишь вызывает большее желание. Потребность дотронуться. Вновь почувствовать то, как незначительная щетина царапает кожу. Райан Андерсон же будто читает мысли. Потому что сдавливает мои запястья поверх крышки комода, и из-за этого тот начинает ходить ходуном.
— Тебе не понравилось? — рычащий, грубый голос буквально выплёвывает вопрос мне в лицо. — У тебя бывало и получше? Отвечай.
Я хочу соврать. Выдать желаемое за действительное. Чтобы хотя бы немного спустить его с небес на землю. Но он такой злой… такой опасный, такой… устрашающий, что я не решаюсь лгать.
— Нет, — смотря в его глаза, неспособная отвести взгляд и даже просто моргнуть, я невольно перехожу на шёпот. Рукам становится больно, словно кожа покрывается царапинами из-за задевающих её мужских часов на правой руке. А мне нельзя быть некрасивой. Не перед съёмкой. Но настолько, насколько это должно меня заботить, в той же самой степени я не могу ничего изменить. Не думаю, что он станет слушать мои слова. Что ему есть хоть какое-то дело до них и того, что имеет значение лично для меня. Учитывая его способность заплатить мне просто за минутное нахождение рядом больше, чем я заработаю за всю свою жизнь… полагаю, дальше можно не продолжать.
— Это твоё наказание за то, что ушла. Никаких поцелуев и прикосновений, — подтверждая каждое слово толчком, он вдалбливается в меня совсем свирепо и ожесточённо. Несколько отдельных прядей волос спадают ему на лицо, и уже во второй раз на моей памяти Райан Андерсон выглядит… уязвимым. Но он ведь совсем не такой. Так почему… почему позволяет себе оказываться в подобных ситуациях? Пусть он изменщик и не чтит брачные клятвы, но делать это в чьей-то квартирке… Это из той же категории, что и засыпать в номере отеля подле партнёрши исключительно для секса. Неужели он… доверяет мне?
Ещё одно сильное движение бёдер назад и сразу же обратно вперёд закручивает меня в воронку из жара, ослепляющего удовольствия и волны обжигающего тепла, проходящей через всё тело. Прикрыв глаза, я жду, когда вихрь стихнет, и приятная дрожь прекратится, а открыв их, понимаю, что Райан Андерсон всё ещё внутри меня. В груди становится тесно. Так, как будто оттуда выкачали весь воздух, и стало нечем дышать. Влажный лоб зачем-то соприкасается с моими волосами около левого виска. Я ни черта не понимаю этой… нежности. Никакое другое слово, чтобы описать данное действие, просто не приходит мне на ум.
— Как ты узнал, где я живу?
Моё лицо буквально пронзает насмехающийся взгляд. Наполненный ко всему прочему ещё и издёвкой. Или тем, что напоминает её. Я знаю, что Андерсон не стал бы спрашивать об этом у Грейс, но всё равно хочу убедиться. Услышать всё вслух.
— Мои люди могут узнать всё, что необходимо лично мне. У меня есть целый отдел, отвечающий за подобные изыскания и безопасность.
— И как это работает? Ты приходишь и отдаёшь распоряжение по телефону, чтобы нужные сведения были у тебя на столе в кратчайшие сроки?
— Ты сообразительная женщина, Моника. Таких у меня ещё не было, — наверное, это должно было мне польстить. Всё-таки не каждый день явно не глупый мужчина-миллиардер говорит тебе, что ты вроде как умная, раз сама же нашла ответ на заданный ранее вопрос. Но дымка уже рассеялась, и на её место вернулась реальность.
— И не будет. Я хочу продолжать общаться и дружить с твоей сестрой, — я отстраняюсь от него и, отступив чуть в сторону, начинаю приводить себя в порядок. Поняв, что Андерсону это тоже нужно, указываю рукой в нужном направлении, но всё ещё не смотрю на него. — Ванная комната там.
На какое-то время я остаюсь одна. Пользуясь им, чтобы закрыть чемодан, я, тем не менее, безошибочно улавливаю момент возвращения и подхожу к двери, открывая её. Всё кончено. Точнее, должно закончиться. И я ведь совсем не хочу иного, верно? В любом случае я бы тоже рано или поздно наскучила.
— Ты куда-то уезжаешь?
— Попробуй спросить об этом у своих людей.
— Я спрашиваю у тебя. Когда вернёшься?
— Вам пора на работу, мистер Андерсон.
Будто в подтверждение моих слов снаружи дверного проёма внезапно появляется мужчина, выглядящий, как телохранитель. Может, он был здесь всё это время. Сопроводив Андерсона, ждал его в коридоре, как преданная собачонка. Райан преображается буквально на глазах. Становится холодной и обезличенной версией самого себя. Словно мне всё предвиделось. А именно то, что ему хочется увидеть меня как минимум ещё раз.
— Сэр, вы готовы ехать?
Он выходит за дверь, держа спину прямо и ровно. Ну, по крайней мере, теперь я знаю, что хотя бы иногда при нём точно есть охрана.
Глава вторая
Я тебе завидую. Закат у океана просто потрясающий. Спасибо за видео и фото. Завтра уже обратно?
Да. Жаль, что время пролетело так быстро. Несмотря на работу, я почувствовала себя отдохнувшей. А как дела дома?
Я клянусь, что не собиралась об этом спрашивать. Правда, не собиралась. Ведь это опасный вопрос при любом раскладе. И в том случае, если Грейс упомянет своего брата и даже если не сделает этого. Потому что, позволив пальцам набрать эту фразу и отправить её вместе с предшествующим текстом, я автоматически вспомнила о Андерсоне. Точнее, позволила себе признаться в том, что думаю про него. Что он не выходит из моей головы. Слова, звуки, движения и прикосновения кто-то словно поставил на повтор в мысленной, мышечной и телесной памяти. Они преследуют меня. Все вместе и разом. Друг за другом независимо от того, какой именно момент напоминает о себе в самую первую очередь.
Они ощущаются так, как будто он трахал меня только вчера. Но Райан Андерсон, вероятно, уже и думать забыл. Преуспел в том, что мне никак не даётся. Не знаю, почему я полагала, что он не отступит, и на протяжении этих трёх дней иногда вздрагивала от звука входящих сообщений. Ни одно из них не было от него. Какова вероятность того, что он просто не пошёл дальше стадии узнавания моего адреса? Правильно, крайне низкая и незначительная. Но так даже лучше. Ведь всё, что между нами происходило… каждая секунда, в течение которой Райан Андерсон находился рядом со мной и в моём теле… всё это однозначно не относилось к числу правильных вещей и поступков. Пусть я чувствовала себя желанной и наслаждалась этим, пусть это стоило того, но мы закончили. Больше ничего такого не повторится.
Всё нормально. На днях обедала со своим братом и всё ещё удивляюсь, что это на него вдруг нашло. Покинуть офис ради ланча с младшей сестрой это что-то новенькое. Так же, как и его мрачный вид. Он, конечно, не впервые предстал передо мной хмурым и не в настроении, но таким раздражённым я не видела его очень и очень давно. Я пыталась спросить, хотя с ним это всегда заранее обречено на провал. Он скрытный буквально до жути. Но если дело в Кэтрин, и если она снова выносит ему мозг, считая, что что-то от него недополучает, то хороший секс быстро заставит её забыть об этом. И воцарится временное затишье.
