— В «Скарабей» хотели такси взять.
— Так и мы туда, заваливайтесь, подкинем.
— Отлично, — Ромка первым лезет в салон, кидая мне: — Садись, Мили.
Я залезаю, сажусь, и только тогда понимаю, что придется ехать рядом с Тимуром.
Глава 4
Он усаживается последним, закрывает дверцу, я кидаю на него взгляд, на который парень отвечает. Здесь, в полутемном салоне автомобиля, в такой близости, его лицо как будто приобретает демонические черты. Мне сложно назвать его красивым, но есть в нем что-то, что притягивает взгляд. Черты лица острые, как будто наспех вырубленные, глаза темные, сейчас они кажутся черными. Прямой нос, пухлые губы, щеки, заросшие легкой щетиной. Ровно настолько, что это выглядит стильно и при этом небрежно.
Ромка не такой, у него черты мягче, глаза большие, веселые, добрые, на губах всегда улыбка. С ним рядом легко, смотришь на него, и поднимается настроение. Тимур же угнетает своей энергетикой, Особенно сейчас, в узком салоне автомобиля, когда мы сидим почти вплотную друг к другу, и его бедро касается моего. Тимур закидывает руку на спинку сиденья, я вытягиваюсь. Знаю, что он не будет меня касаться, и все равно как будто жду, что почувствую движение пальцев по коже. Я даже веду головой, отгоняя это наваждение. Я просто не буду на него смотреть. Просто не буду на него смотреть.
Рома вдруг подается вперед, перегибаясь между сиденьями, мне приходится потесниться, еще сильнее вжаться в бедро Тимура и откинуться на спинку. Где на мгновение я чувствую то самое прикосновение по голой спине. Зачем-то поворачиваю голову, мы встречаемся взглядами.
В глубине глаз Тимура мне видится странная насмешливость, словно он насквозь видит, как действует на меня, заставляет внутренне зажиматься, находясь рядом. И ему это нравится: нравится подавлять одной своей энергетикой. Не знаю, что на меня находит, наверное, алкоголь будоражит кровь, но я вдруг наклоняюсь ближе к его лицу, так, что могу разглядеть скользнувшее напряжение, и шепчу:
— Я тебя не боюсь, понял?
Мы несколько секунд играем в гляделки, а потом Тимур усмехается, отворачивается, открыв окно, достает сигареты. Шум за окном гасит нервозность, в салон врывается теплый ночной ветер, треплет волосы, приносит едкий сигаретный дым в ноздри, заставляя морщиться.
Отворачиваюсь, то и дело поправляя выбивающуюся прядь волос. Когда окно закрывается, понимаю, что мне не мешало бы причесаться. Пытаюсь уложить волосы, а потом чувствую движение. Тимур выпрямляется, пальцами подцепляет несколько прядей и перекидывает на другую сторону. Я сижу в таком обалдении, просто не могу шевельнуться.
— Так лучше, — выдает он кривую ухмылку и снова откидывается на своем месте, горячее бедро соприкасается с моим, обжигая кожу.
Отворачиваюсь, Ромка все так же болтает с этим Тохой, перегнувшись через сиденье. Тяну его за руку, он оборачивается, смотрит вопросительно.
— Ты чего, Мили?
— Соскучилась, — шепчу ему на ухо, обнимая за плечи, он целует меня, без языка, но все-таки довольно страстно. А я почему-то не могу избавиться от мысли, что Тимур смотрит на нас в этот момент.
Наконец мы приезжаем в клуб, вваливаемся туда толпой, Ромка сразу тащит нас к барной стойке. Если честно, я уже устала пить, потому беру себе легкий коктейль. Народу много, мы усаживаемся в углу барной стойки, мне удается на этот раз расположиться у стены, чтобы посередине оказался Ромка. Тоха со своей девушкой то появляются, то снова исчезают.
Неожиданно коктейль меня бодрит, придает веселья, и я отправляюсь танцевать. Далеко не ухожу, тут полно придурков отирается, которые могут пристать. Начинаю двигаться в такт музыке, прикрыв глаза. Мне кажется, танцы — это мое. Профессионально не занималась, конечно, но все говорят, что у меня есть ритм и пластика. А когда можно просто танцевать для себя, без оглядки на посторонних — танец начинает жить и дышать.
Вот и сейчас я погружаюсь в музыку, двигаюсь ей навстречу, словно соприкасаюсь. Музыка — мой партнер, я растворяюсь в ее объятьях.
Мне так легко, так кайфово, но ровно до того момента, как открываю глаза. Ромка сидит с бокалом, любуется мной, улыбается. Но не он один смотрит. От взгляда Тимура хочется опустить руки, закрыться, уйти подальше, такой он темный, пронизывающий.
Он скользит по моему телу так, словно стягивает с меня сарафан, медленно, жадно. Я все еще двигаюсь в такт музыки, резко отворачиваюсь, и через пару мгновений снова смотрю. Тимур делает глоток и, не стесняясь, продолжает изучать мое тело.
Меня прошибает от странного чувства. Мне должно быть неприятно, но в этом взгляде мне чудится столько желания, что я не могу не реагировать. Чисто по-женски. Он просто смотрит, но в его глазах секс и похоть смешиваются каким-то ядреным коктейлем. Который убивает наповал. Лучше такое вообще не пить, ни одного глотка.
Ромка отставляет пустой бокал и идет ко мне. Он хорошо двигается и умеет танцевать в паре, чувствует меня. Конечно, наш танец выходит пошлым. Ромка гладит мое тело руками, лезет под подол, но я одергиваю его. Ощущение того самого взгляда не дает мне теперь расслабиться.
— Давай еще выпьем, — говорю, отстранившись.
— Не вопрос. Тебе коктейль?
Мы снова оказываемся у стойки, на Тимура не смотрю принципиально, пью коктейль немного нервно, придерживая трубочку рукой.
— Не гони, Мили, — смеется Ромка, — идет легко, а потом размажет.
Я все равно допиваю. Меня не размазывает, нет, но на чужие взгляды определенно становится плевать. Хочет — пусть смотрит. Не он один на меня смотрит, это ничего не значит.
Теперь я танцую уже смелее, отвечаю на Ромины объятья, хотя все равно не позволяю заходить далеко. Это клуб, это танец, во всем надо знать меру. Не знаю, сколько проходит времени, мы танцуем, пьем, танцуем. Появляются то одни люди, то другие. Мы сидим в випке с какой-то компанией, потом на балконе.
Ромка куда-то пропадает, мы оказываемся рядом с Тимуром, но я уже не прячусь от него. Рассматриваю, поставив подбородок на ладонь с улыбкой. Он отвечает прямым взглядом, усмехается.
— Выпила, набралась смелости? — спрашивает вдруг. Я только фыркаю.
— Я уже говорила: я тебя не боюсь.
— А должна была? Я вроде бы не страшный, чего меня бояться?
— Ты глаза свои видел? — склоняюсь я ближе. — Темные, дикие, злые. На весь мир зол, Тимур? А вымещаешь на тех, кто рядом.
Он сжимает зубы так, что желваки начинают двигаться, а я запоздало думаю, что перегнула палку. Алкоголь действительно меня не в ту сторону утащил.
Глава 5
— Не буду принимать близко к сердцу, — Тимур делает глоток из своего бокала, продолжая на меня смотреть. — Тем более психолог из тебя хреновый.
— Я еще не доучилась, — натягиваю на это улыбку. — Отучусь, буду таких, как ты, щелкать, как орешки.
И щелкаю пальцами перед его лицом, Тимур снова, как в баре, хватает за запястье.
— Отпусти, сейчас я точно кричать буду.
— Кто тебя здесь услышит, — Тимур улыбается, а я неожиданно для себя касаюсь свободной рукой края его губ. Улыбка сходит с его лица.
— Тебе идет улыбаться, — говорю зачем-то.
Мы снова цепляемся взглядами друг за друга. Напряжение между нами становится почти осязаемым, но сейчас оно другое, словно что-то неуловимо меняется между нами.
— Убери руку, — Тимур смотрит исподлобья.
— А ты отпусти мою.
Еще пара секунд, и он отпускает, даже отталкивает меня.
— А я еще бухла принес, — появляется Ромка с улыбкой от уха до уха и бутылкой.
А потом мы как-то резко вываливаемся на улицу, все так же втроем. Ну и недопитой бутылкой. Я не пью, если Ромка уговаривает, прикладываюсь, но глоток не делаю. Почему-то кажется, что Тимур поступает так же.
Мы бредем от клуба в сторону дороги, как назло ни одного такси.
— Вызовем машину? — спрашивает Тимур.
— Да ну ее к черту, погнали в самолетный парк?
Он за посадками вдоль дороги. Точнее, там полуразваленный самолетостроительный завод, забор из плит местами пестрит дырами, а за ним обширный заросший парк. Вообще-то туда как бы запрещено ходить, это какой-то важный объект, но все равно многие лазают.
