– Никогда! – решительно отрезаю в ответ. Я себя знаю: унижаться ради внимания к собственной персоне я не стану ни за какие коврижки.
– Спорим?– спрашивает подруга, растягивая губки в хитрющей улыбке, словно знает что-то, чего пока не знаю я.
– Легко, – соглашаюсь с Полинкой. Пусть даже не думает, что она права.– На что спорим?
– На желание!
– Договорились! Я не проиграю!
Несколько часов усердных тренировок пролетают как одно мгновение. Танец – моя стихия. Я растворяюсь в нём, отдаюсь целиком, сливаюсь с зажигательными ритмами самбы и парю под звуки медленного вальса. Не замечаю усталости и того, как гудят ноги от нескольких часов на каблуках в постоянном напряжении. Мне мало! Хочется ещё и ещё.
– Арин, давай по домам, – вздыхает Толик. Мы с ним занимаемся в паре последние лет пять. Он такой же неутомимый, импульсивный, страстный в своих движениях и жадный до высоких результатов, как и я, но сейчас и его силы иссякли.
– Сезон не за горами, Толь, – обречённо вздыхаю я. Моя мечта – попасть на международные соревнования в Венгрии, но для этого нужно как следует поработать. Марина Сергеевна, наш тренер, усложнила латиноамериканскую программу по максимуму, и оттачивать новые элементы до совершенства нам предстоит ещё долго. Но через силу заставлять Зубова танцевать бесполезно, потому даже не жду, что он согласится на ещё один прогон.
– Успеем, и так каждый день на паркете, – отмахивается парень и идёт к окну, где на подоконнике его дожидается бутылка с водой.– Мать попросила с мелкой посидеть, так что извини.
Деваться некуда, и я соглашаюсь. Хватаю вещи и тащусь в раздевалку. От одной мысли, что ждёт меня дома, мне становится не по себе. Вряд ли отец спустит мне с рук утреннюю выходку.
– Арина Петровна, у вас всё хорошо? – доносится с водительского места спустя минут десять пути участливый голос Родика.
– Да, – коротко отвечаю, не желая обсуждать с ним свои проблемы. Мы не друзья.
– Пётр Константинович просил сообщить, что сегодня ужинает не дома. Они со Снежаной Игоревной уехали, – излагает Родик, а я выдыхаю: очередной разговор с отцом по душам откладывается в долгий ящик. Ещё пара дней, и старик даже не вспомнит, что я учудила.
– Кир с ними уехал?
Мысленно скрещиваю пальчики, но Родик быстро возвращает меня на Землю:
– Нет. Кирилл Вячеславович дома.
– Чёрт! – вырывается чуть громче, чем рассчитывала. Ловлю на себе вопросительный взгляд водителя, но отвечать не считаю нужным. Ничего не изменилось – мы не друзья.
Огромный дом встречает меня какой-то недоброй тишиной и предвкушением мести Кира. Стараясь не шуметь, на цыпочках пробираюсь в свою комнату и, повернув в замке ключ, выдыхаю.
«Наверно, придурок ушёл куда-нибудь», – проносится в мыслях.
Прижимаю к себе Шурика и подхожу к окну. Последние недели августа – моё любимое время года. Ещё лето, но природа словно чувствует, что красоваться осталось недолго. Ветки деревьев ломятся от изобилия яблок и груш. Аккуратные клумбы пестрят яркими цветами. Гладиолусы и астры, георгины и васильки словно чувствуют, что скоро я снова прибегу к ним за школьным букетом, выбирая самые красочные.
Под ложечкой нещадно сосёт. Есть хочется нестерпимо. Уже вечер, а кроме стакана чая в Полькиной компании да пары глотков утреннего кофе, я так ничего и не съела. Но и спускаться совершенно не тянет. Уверена, Кир только и ждёт, чтобы мне отомстить.
Хватаю томик со стихами и с ногами сажусь на диван, но строчки упорно отказываются звучать в моей голове. Когда я голодна, всё остальное теряет значение.
Дожили, я прячусь от неадекватного подростка в собственном доме! Где справедливость?
Захлопываю Блока и решительно несусь вниз. Пусть Кир только попробует помешать мне!
Совершенно не стесняясь, не пытаясь быть тише, залетаю на кухню и, открыв дверцу холодильника, замираю: дыня! Маленькими кусочками, аккуратно разложенными на блюде, она красуется на центральной полке, завораживая своим ароматом и сочностью. Облизываюсь в предвкушении лакомства и тянусь за тарелкой, как вдруг на мои плечи опускаются чужие ладони, и мерзкий голос шепчет прямо в ухо:
– Проголодалась, сестрёнка?
Вместе с тарелкой резко разворачиваюсь к придурку, пытаясь выбраться из его хватки, но тот не отступает.
– С дороги уйди, – шиплю ему в ответ.
– А то что? Папочке пожалуешься? – противно ухмыляется Кир, но не отходит.
И что только Поля нашла в этом бугае?! Под два метра ростом, здоровый, как лось, но ума и воспитания не больше, чем у таракана! Бесит!
– Ох! – кривит физиономию Кир, – Петя тебе ещё долго не поверит. Заслужила, сестрёнка. Зато я теперь могу сделать с тобой что угодно! Идиотка ты, Рина! Сама себе яму выкопала!
– Иди к лешему, Кир! Высказался? Свободен! – Одной рукой продолжаю прижимать к себе тарелку, а второй пытаюсь отодвинуть братца, но тот, словно каменный, стоит на месте.
– Думаешь, я поговорить с тобой хотел? – Кир бесцеремонно цепляет корявыми пальцами кусочек спелой дыни и закидывает себе в рот, смачно облизываясь.
– Да, мне плевать, что ты хотел! Руки свои убрал и отошёл! – Аппетит напрочь испорчен, а дыню я теперь и вовсе захочу нескоро.
Парень выхватывает ещё один ломтик и медленно кладёт в рот, вызывая у меня отвращение, а затем липкими пальцами касается моих выбившихся из хвоста прядей волос, наматывая их, будто на бигуди. Его близость, наглость и совершенно ненормальное поведение настораживают. Он псих, не иначе! И что взбредёт в его чокнутую голову, неизвестно. Безуспешно дёрнувшись ещё раз, притворяюсь, что его взяла. Опускаю плечи и поднимаю на Кира растерянный, слегка напуганный взгляд.
– Ладно, сдаюсь, – шепчу одними губами, заставляя его сосредоточить всё своё внимание на них. – Ты выиграл.
Вижу, как на лице парня расцветает победная улыбка, но ему явно мало. Что ж, свой шанс выйти из этой войны целым он упустил.
– Что мне сделать, чтобы ты меня простил? – силюсь не сорваться и не рассмеяться в лицо мерзавцу, который если и не верит в моё смирение, то явно делает вид. Дожидаюсь, когда его тушка подберётся ещё ближе, и со всей дури бью коленом в пах. Чёрт! Приём древний, как мир, но срабатывает безотказно. Кирюха, вспоминая всевозможные прозвища мамочки, складывается пополам и делает шаг назад. Но мне мало! Беру тарелку с дыней и надеваю ему на затылок, с наслаждением наблюдая, как кусочки нежной мякоти, путаясь в белокурых локонах, падают на пол.
Довольная своей маленькой местью я хочу уже убежать к себе, совершенно позабыв про голод, как в прихожей раздаётся щелчок входной двери и в гостиной появляется отец, придерживая за локоток Стервеллу.
Секунда, две, три – и беззаботное выражение лица старика сменяется разъярённым, стоит только его взгляду зацепиться за скрюченного и липкого Кира.
– В мой кабинет, Арина, живо! – командует отец и, что-то шепнув на у́шко жене, отрывистым шагом направляется в глубь дома. Я же плетусь следом.
– Это залёт, сестрёнка, – пропитанным ненавистью голосом шипит в спину Кир.
Глава 2. Первая встреча.
Арина.
– Арин, ты серьезно? Нашла из-за чего переживать! – Поля почти хохочет, глядя на мои надутые губки во время нашего разговора по видеосвязи.– Меня бы так родители наказывали!
Я уже жалею, что пересказала подруге слова отца. Конечно, со стороны его решение может показаться странным, но старик знал, куда бить. С каким удовольствием он озвучивал свой вердикт!
«Не хочешь по-хорошему? Что ж, Миша как раз устраивает прием в честь дня рождения дочери. Пойдешь с Кириллом вместе. И поверь, Арина: выкинешь очередной фортель – отправлю в интернат без всяких сожалений. Поняла?»
– Я, кстати, тоже иду, – щебечет Полинка.– Прикинь, Леденцова и мне скинула приглашение.
Мария Леденцова, дочь отцовского друга и банкира Михаила Леденцова, – первая красавица нашего лицея, сладкая мечта всех парней и пример для подражания одноклассниц. Белокурая и голубоглазая, с кукольным личиком, она учится в одном классе с Полей и Киром. Но главное – Леденцова всегда презирала меня. Наши с ней пути разошлись еще в детстве, когда эта мымра облила вишневым соком мое белоснежное платье, сшитое мамой специально к моему десятилетию. Никогда не смогу забыть, как триумфально Леденцова заявила тогда во всеуслышание, что я уродина и нищебродка, которой не могут купить нормальной одежды. Дура! Разве способна была она оценить, сколько любви и заботы мама вложила в свою работу?! Тогда я впервые в жизни ударила человека. Признаюсь честно, с удовольствием повторю это снова. Леденцова и я несовместимы!
