Не выдержав, я истерически забилась и попыталась скинуть с себя его руки. От неожиданности он разжал пальцы и я упала на пол, начав панически подбирать обрывки белья в какой-то отчаянной попытке прикрыть наготу, скрыться от этого злого взгляда…
Его рука настигла меня, больно схватила за волосы и потянула вверх. На глазах выступили слезы.
- Успокойся, - тряхнул он меня за плечи, чтобы привести в чувство. - Ложись в постель.
Но тело не слушалось. Меня начинало трясти крупной дрожью.
- Черт! - выругался Назаров, присовокупив к этому еще несколько смачных ругательств. - Ложись, я сказал! И учти - в третий раз повторять не буду!
3
Странно, но именно сейчас, когда Рат делал все это с невинной девчонкой, ему стало не по себе. На языке почувствовался мерзкий привкус, да и сам Назаров внутри ощущал только мерзость. Лику особо он не рассматривал - ему было плевать, как она выглядела. Однако краем сознания отметил, что Валицкая прекрасно сложена. Так что проблем с тем, чтобы у него встал, не возникнет.
Она все же подчинилась, отбросила клочья дурацких кружев, которые он с нее сорвал, легла в постель, принялась накрываться тонкой простыней. Наивная, как будто какие-то тряпки могли его остановить.
Ратмир медленно стащил с себя одежду, глядя на Лику. Та кусала пухлые губы и старательно отводила глаза. Когда он потянул с нее простыню, тонко вскрикнула, но Рат быстро преодолел хрупкое сопротивление и секундой позже откинул прочь невесомую преграду.
Устроившись рядом, грубовато провел по бедру девчонки снизу-вверх и обратно. Склонился к аккуратной груди, коснулся ее губами, втянул сосок в рот.
Лика напряглась, стала деревянной. Трахать бревно ему не хотелось, это значило, что придется девчонку немного приласкать.
- Разведи ноги, - приказал он ей.
Она не подчинялась, только помотала головой и вдруг шепнула:
- Мне страшно.
- Разведи, - сказал мягче. - Если я тебя подготовлю, больно не будет.
Врал. Учитывая миниатюрность девчонки и его размеры, больно будет в любом случае. Но в его силах сделать так, чтобы неприятные ощущения были не такие острые.
Лика подчинилась. Несмело развела колени в стороны, и пальцы Ратмира тут же легли между ее ног. Там было совсем гладко, как он любил.
И совсем сухо - как он не любил.
Смочив пальцы во рту, Назаров принялся растирать лоно Лики. Намеренно едва задевал клитор, и на каждое такое касание девчонка сжималась и всхлипывала. Неужели она до сих пор ни разу себя не трогала и не ласкала? Неожиданно эта мысль захватила Рата. Он многое проделывал в постели с женщинами, но невинная девчонка, которая будет себя возбуждать сама - такое с ним было впервые.
- Давай ты, - прохрипел он, убирая руку и отстраняясь.
Лика взглянула на него с непониманием. В глазах блестели страх и невыплаканные слезы. Ратмир вздохнул, устроился на коленях между ее разведенных ног. Взгляд Валицкой опустился вниз, на его стоящий колом член. Она вновь помотала головой, видимо, решив, что он отдает указание дотронуться до него.
- Себя потрогай. Давай, ты же явно это делала.
Теперь по телу девчонки прошла судорога, как спазм перед истерикой. Еще не хватало, чтобы она тут разрыдалась. Но нет… Лика оказалась весьма не глупой. Положила тонкие пальцы себе между ног и начала ими двигать. Рат смотрел за этим с интересом. Особенно забавляло то, что Валицкая изо всех сил осторожничала. Как будто давала понять, что таким занимается впервые.
Когда сдерживаться и дальше сил не осталось, Назаров схватил девчонку за запястье и, откинув ее руку в сторону, подался вперед, касаясь напряженной головкой едва влажных лепестков плоти.
Внезапно ему в голову пришла идея - он не станет брать Лику сегодня. Но доставит ей удовольствие, чтобы в следующий раз она сама захотела лечь перед ним в постель и раздвинуть ноги.
Сжимая член в ладони, Рат начал двигать головкой по лону - вниз-вверх, вниз-вверх, чуть вжимая ее, когда достигал отверстия. И когда Валицкая сама двинула бедрами под ним, усмехнулся. Теперь здесь было влажно, так, как нужно.
Кончила Лика, похоже, неожиданно прежде всего для себя самой. Выгнулась, зацарапала постель ногтями. Охнула и, вздрогнув, расслабилась. Ратмир же несколько раз передернул, чтобы довести себя до оргазма, выплеснулся на живот Лике, расслабленно сел на кровати.
- Иди в душ и ложись спать. Я переночую в другой комнате. Завтра водитель отвезет тебя ко мне - жить под крышей этого дома мы не будем.
Поднявшись с постели, Рат быстро натянул на себя джинсы и, оставив Лику в гостевой, пошел к себе.
Для начала было неплохо.
4
Это было мерзко. Гадко, отвратительно, неправильно.
Хотелось зарыдать, но я чувствовала, что если только начну - остановиться уже не сумею. Потеряю полностью контроль над собой и над ситуацией.
Впрочем, о каком контроле можно было вообще говорить после того, что он заставил меня делать?..
Я закусила губу. Почему все было так сложно? Почему этот человек не мог просто сделать то, что должно и оставить меня в покое? Позволить молча его ненавидеть?
Его. Не себя. А сейчас я именно к себе испытывала отвращение. За то, что позволяла собой командовать, за то что подчинялась его извращенным приказам. И что было самым постыдным во всей ситуации - испытывала при этом недопустимое удовольствие. Перед ним! Перед совершенно посторонним человеком, который видел… такое, что теперь заставляло меня сгорать от стыда. И он был этим доволен!
Слезы отступили. На смену им пришла спасительная злость.
В первую очередь я стерла простыней его следы, оставленные на моем теле. В горле возникла невыносимая тошнота. Подскочив с постели, я бросилась прямиком в душ.
Стоя под горячими каплями, все пыталась соскрести с себя нежеланные касания, содрать с кожи заживо все воспоминания. Все то, чего не должна была испытывать с этим ужасным человеком.
Только теперь, под пеленой воды, позволила себе впервые всхлипнуть. Уже не отдавала отчета, не пыталась разобраться - слезы ли текут по лицу, выплескивая сковавшую грудь боль, или это просто вода?
Все оказалось сложнее и мучительнее, чем я могла себе вообразить. Этот человек играл со мной, как кошка с мышкой, а в проигравших в итоге окажусь неминуемо я.
Он, словно чертов садист, каковым по слухам и являлся, видимо, нарочно оттягивал момент, с которым я уже смирилась. И теперь, когда ничего не произошло, чувствовала себя куда более сломленной, чем если бы он покончил со всем сегодня же.
Я отключила воду, когда почувствовала, как кожу начинает жечь. Опустив глаза, обнаружила, что на теле остались тонкие розовые борозды от собственных ногтей. Зажав рот рукой, подавила вопль ужаса. Он ведь наверняка это увидит. Он наверняка разозлится…
Сделав глубокий вдох, я заставила себя выйти из душевой кабины. Ну что он со мной сделает? Я пока еще ему нужна. Но от этого «пока» по спине пробежал морозец.
Поэтому я заставила себя поспешно вытереться и одеться. Упав на кровать, зажмурилась, молитвенно призывая сон. Но еще долго, мучимая тяжелыми мыслями, не могла забыться.
- Подъем!
Грубый голос и такое же прикосновение к плечу, лишенное минимальной мягкости, разбудили меня следующим утром.
Я неохотно приоткрыла глаза, еще плавая в послевкусии сна, где все было… иначе. Где еще была жива мама, где нам было так хорошо и счастливо втроем - ей, папе, мне…
Где не было никого постороннего, никого алчущего одних лишь денег. Не было ничего из того, что отравляло в реальности мою жизнь день за днем.
Остатки сна спали окончательно, когда Назаров наклонился надо мной, закрывая собой весь окружающий мир. Я оказалась с ним лицом к лицу - с жестким, прямым взглядом; стальным подбородком; сурово поджатыми, неулыбчивыми губами…
