Глава 3. "Откровенный" разговор
— Я сказал — садись. Довезу тебя до дома, — выходя под проливной дождь, сказал Ракеш, а Вика, развернувшись, замерла на месте — донесшийся из авто бархатный голос с самого начала показался знакомым, но она не поверила ощущениям, а теперь он стоял здесь, опираясь на дверцу наглого автомобиля. — Запрыгивай. Я не намерен мокнуть под дождем, — распорядился Радж.
— Не стоит. Мой багаж не войдет в твой шикарный, но не практичный автомобиль, — с холодной издевкой ответила Вика, для чего пришлось собрать в кулаки все самообладание. — Я закажу такси в аэропорту.
— И куда поедешь? — ехидно поинтересовался Радж. Его даже не разозлило упрямство девчонки, потому что итог препирательств был уже известен.
— К Лалит на работу. Заберу ключи и поеду домой, — стараясь не смотреть на мужчину, волосы которого уже намокли и упали на лоб, ответила Вика.
— Эти? — она подняла глаза — в руке Раджа звякнула связка ключей.
— Хорошо. Дай мне, я закажу такси и поеду домой, — продолжала она упрямиться. Хотелось поскорее сбежать, спрятаться, пока может держать себя в руках — встреча произошла так неожиданно, и Вика оказалась совершенно к ней не готова.
Радж поднял руку, тут же подъехали ранее замеченные Викой внедорожники. Появившиеся дюжие парни забрали чемоданы и погрузили их в обширные багажники.
— Кажется, у тебя нет выбора. Садись и поехали. Только надень это, а то испортишь сиденья. — Радж уже сел за руль и протягивал из салона пиджак. Он видел, что Вика промокла до нитки и дрожит от холода, а бывшие недавно розовыми губы посинели.
Понимая, что выхода нет, Вика закрыла глаза, глубоко вздохнула и не менее глубоко вдохнула. Постаралась взять себя в руки, приготовиться к совместной поездке и нахождению с Раджем наедине в тесном салоне спортивного авто. Кое-как справившись с волнением, надела теплый пиджак и плюхнулась в низкое расслабляющее кресло.
Дверцы мягко закрылись, щелкнула блокировка, и автомобиль с тихим урчанием тронулся с места.
И Ракеш, и Вика молчали — никто не хотел начинать разговор первым и задавать ему тон. Каждый ждал, что скажет другой.
Вика плотнее запахнула пиджак, радуясь, что на ней кроме тонкой промокшей майки есть еще что-то, потому что сердце, бившееся с сумасшедшей силой, передавало трепет всему телу, и она мелко дрожала. Вика покосилась на Ракеша — после того, как стерла фото, уже начала забывать какой он, осталось только ощущение чего-то родного и надежного, а сейчас снова его изучала — глаза Раджа были серьезными, без обычного насмешливого блеска, они пристально смотрели на дорогу, а губам не хватало таящейся в уголках вечной усмешки — он будто надел непроницаемую маску, только крепко сжатые губы, наряженная челюсть и пальцы, время от времени сильнее обхватывающие руль позволяли догадаться, что далеко не так спокоен, как пытается казаться.
Ракеш бросил на Вику очередной косой взгляд и встретился с ее широко распахнутыми глазами. На какое-то время он потерял из виду полотно дороги, стараясь найти в колдовских глазах то, что искал. Но как ни старался, не мог разглядеть в них порочности, распущенности или вульгарности. Пропали даже те дьявольские золотистые огоньки, неизменно появляющиеся, стоило ей задумать какую-нибудь проделку. Сейчас на него смотрели по-детски чистые, но холодные и безразличные в своей серьезности глаза, только в самой их глубине светилось, что-то непонятное, вызывающее множество вопросов. Ракеш не сводил пристального взгляда и постарался разобраться, что же это такое? Что так притягивает и не дает покоя? Проникнуть в ее тайну. Но Вика не пустила — опустив густые ресницы, не позволила разгадать загадку.
— Замерзла? — окинув взглядом ее сжавшуюся фигурку, Ракеш добавил температуру в салоне. Теперь он разглядывал ее лицо — она и правда похудела. Детские щечки, придававшие ей вид ангелочка, исчезли, и Вика стала выглядеть более взрослой, провокационной и невозможно притягательной. Скороспелый загар сошел, и паршивка казалась очень бледной.
«Переработала», — горько подумал Ракеш, сильнее стиснул челюсти и сжал руками руль, вдавливая в пол педаль газа.
Вика продолжала кутаться в пиджак, ее все еще трясло — Радж был такой близкий и одновременно далекий, он почти не смотрел на нее, а если и смотрел, то от его взгляда по спине пробегал мороз.
«Что он делал в аэропорту? Если приехал за мной, то почему не вышел встретить? Что все это значит?» — вертелось в голове.
— Почему ты поменял машину? С той что-то случилось? — задала она совершенно не тот вопрос, чтобы только нарушить звенящее молчание.
— Мне быстро все надоедает и всегда нужно что-то новенькое, — Ракеш продолжал пристально вглядываться в дорогу — на Вику смотреть уже не мог. Колдовство с ее приездом не рассеялось. Все оказалось ровно наоборот — теперь необходимо было узнать, что прячется в глубине ее глаз, хотелось взять в ладони лицо и рассмотреть каждую черточку, по новой узнавая и запоминая. О губах, шее, с прилипшими мокрыми волосами; коже, тускло мерцающей в свете приборов, и всем остальном он старался сейчас не думать, чтобы не терять контроль над собой и над стремительно летящей машиной.
Услышав ответ, Вика умудрилась сохранить на лице невозмутимость, а сердце, ухнув, камнем упало в желудок.
«Вот тебе и ответ на все твои вопросы», — с горечью подумала она. — «Поэтому он не звонил и не писал. Я надоела ему за ту неделю. Дура. Надо же было столько изводить себя. Хорошо, что хотя бы сейчас все узнала. Три недели, три недели», — как заклинание, повторяла она про себя. — «Только три недели, я выдержу».
— Почему меня встретил ты? — стараясь, чтобы голос звучал ровно и спокойно, спросила Вика.
— А в чем проблема? — снова покосившись, спросил Ракеш.
— Нет проблемы, просто не ожидала. Лалит обещала меня встретить.
— Лалит не подумала, что может не получиться сдержать слово. Это научит ее более обдуманно давать обещания.
— Тогда, меня мог бы встретить Санджей.
Имя брата, произнесенное притягивающими губами, возродило глухие отголоски ревности.
— Почему он? Чем тебя не устраивает мое общество?
Вика много могла сказать, почему в обществе Санджея было бы намного спокойнее — например, потому что в его присутствии сердце не пускалось в галоп; не хотелось оказаться в кольце его крепких рук; не хотелось разгладить морщинку между сурово сдвинутыми бровями и его голос не вызывал мурашек, а также, не было воспоминаний о его полных нежности прикосновениях. Но ничего из этого она не сказала.
— Нипочему. Просто, он жених моей сестры, а у тебя, наверное, и без меня много дел.
— Ты права. Много. Но некоторые из них были в районе аэропорта, так что меня совсем не затруднило забрать тебя и помочь Лалит — небольшая услуга, не более того.
— Понятно, — коротко ответила Вика.
«Не более того», — повторила она про себя. — «Ничто. Я для него ничто и никто. Хватит. Забудь. Тебя все это не касается!»
— Приехали, — прервал Ракеш ее аутотренинг.
— Спасибо, — ответила Вика, стараясь открыть заблокированную дверь. Та не поддалась, и Вика вопросительно посмотрела на Ракеша.
— Не торопись. Сейчас вынесут чемоданы. Ты сама все равно их не утащишь. Зачем тебе столько вещей? Потом переоденешься и поедем в офис, оформишься на работу, чтобы завтра уже не терять времени, а то с Лалит случится удар, если она не передаст тебе все дела до отъезда, — пока Ракеш говорил, мозг искал объяснение, почему, как увидел паршивку, его стало тянуть к ней еще сильнее.
«Должно быть, потому что теперь я знаю, что с ней себе можно позволить все, о чем раньше запрещал даже думать. Я должен заполучить ее», — продолжал он размышлять, пока с охранниками и чемоданами шли к подъезду знакомой высотки. — «И тогда, либо это сумасшествие кончится, и она станет мне неинтересна, как и многие другие до нее, и я с легкостью ее забуду, либо совсем пропаду, что вряд ли, и дорога будет только одна — к священному огню».
