- Ну-ну… - бурчу зачем-то.
Брат долго смотрит на правую сторону моего лица, буквально ощупывает ее пронзительным взглядом.
- Ты ожесточилась, Хэвен. Я помню тебя совсем другой…
- Опа, и даже не Раей назвал… - пытаюсь я продолжить ёрничать, но осекаюсь - глупо ссориться с ним из-за ерунды.
Тем более, он тысячу раз прав. Однако и выслушивать ностальгические наставления я совершенно не настроена.
- Ничего не изменилось, Хай, - говорю миролюбиво. - Ты просто давно меня не видел.
- Навещала бы меня чаще, - хмыкает беззлобно. - Знаю-знаю, проехали. И всё же не стоило тебе брать чужую тачку. Даже ради меня.
Закатываю глаза.
- Я верну машину владельцу и компенсирую моральный ущерб. Щедро компенсирую. Теперь ты доволен?
Он отворачивается.
- Ты лучше скажи, кому и почему ты так мешаешь, что мы оказались в этой заднице и в этой машине.
- Почему ты думаешь, что это моё дерьмо? - вскидывается он.
- А чье? - заламываю брови. - Я - домохозяйка, а не киллер. Меня заказывать некому. Разве что соседям - за любовь к громкой музыке.
- А отец?
- На что ты намекаешь? Папа - честный и добропорядочный бизнесмен! - с возмущением переигрываю и знаю это.
- Не бывает честных бизнесменов. Бывают непойманные.
- Теперь ты капитанишь, - улыбнувшись, я снова серьезнею. - У папы могут быть проблемы с кем-нибудь, и я тоже первым делом подумала на него. Если бы не этот день. Кто-то ждал, когда ты освободишься. И вряд ли это папины недруги.
- Они бы гонялись за тобой, не за мной, - усмехается невесело.
Не только мы знаем, что я - папина любимица, хоть ему и неродная.
При разводе родителей Хайден был слишком мал, чтобы отец мог оставить его у себя, и мама забрала нас обоих в Россию. Но когда это стало возможно, из нас двоих только я выбрала вернуться к отцу, и снова стала Хэвен Вандербилт, оставив Раису Денисовну Измайлову в международном терминале Шереметьево.
Но добрый братец не позволял мне забыть, кто я и откуда.
- Согласен, все указывает, что братки по мою душу, но кто и почему, идей нет.
- Не на кого подумать или, наоборот, слишком много кандидатов?
- Второе, - нехотя признается.
- Ладно, - вздыхаю преувеличенно бодро. - Подумаем и над этим.
По прибытию в город на развязке я сворачиваю не на тот съезд, что ведет к отчему дому, а выбираю направление центра.
- К отцу теперь нельзя, там тебя по-любому будут искать, - отвечаю на молчаливый вопрос.
По фальшивым правам, которые я по неясной причине храню со времен старшей школы и которые ни разу до этого не пригодились, я устраиваю Хайдена в мотеле на оживленной улице - так проще затеряться. И ему - неизвестно, сколько ему придется жить, прячась, и мне - его навещать. Узнав о перестрелке, Рассел наверняка приставит ко мне кого-нибудь из своих агентов или обвешает жучками. Придумать, зачем мне нужно в этот район города, нетрудно, остальные локации не так очевидны.
Оставляю брата думать над тем, кто из бывших дружков или врагов желает с ним разделаться, и мчусь домой. Через автосервис, в котором я оставила для замены масла и колес свою машину вместе с мобильным - об отслеживании местонахождения абонента я знаю практически все. От Рассела, разумеется.
Проверяю телефон - ни одного звонка от мужа. Это не удивляет - когда он в командировке, ему и правда не до меня.
Думая об этом, по-детски скрещиваю пальцы. Я всегда была удачливой, может, мне повезет и на этот раз, и муж ни о чем не узнает. Надеюсь, в его отсутствие за мной следят не так пристально...
Глава 2.1 Встреча
По дороге к дому на всякий случай сочиняю легенду про то, что мне понадобилось в Нью-Йорке, потому что о Хайдене сказать не могу и, надеюсь, за датой его освобождения Рас не следит. Думая о брате и муже, бесполезно злюсь на то, что они не ладят. Насколько было бы проще решить проблемы Хая, если бы Рассел согласился поучаствовать. Но это пустые мечты, муж не станет ему помогать. Как, наверное, не стал бы помогать даже мне, окажись я на месте брата и соверши что-нибудь противозаконное.
Вот как сегодня.
У Рассела О'Грейди недлинный список принципов, но они незыблемы. И исключений он не делает. Его старший сын - яркое тому подтверждение. Я не знаю Сойера и даже никогда с ним не встречалась, но отношения с отцом у него натянутые, если они вообще есть. Там какая-то мутная история, тайну которой они свято хранят и никого в нее не посвящают. Да я особо и не лезу. Мне достаточно того, что я знаю. И потому иллюзий насчет сговорчивости моего мужа не питаю.
Если бы Рассел был единственным шансом Хайдена на спасение, по брату уже можно было заказывать панихиду. Но я настроена спасти его во что бы то ни стало.
Паркую машину в гараже и боковой дверью вхожу в дом.
Набираю отцу, но через три гудка включается автоответчик, и его с детства любимый грудной баритон просит меня оставить сообщение после сигнала.
- Уж, конечно, оставлю, - бормочу язвительно одновременно с противным писком в ухе и совсем другим тоном говорю: - Пап, тут такое дело… Кое-что случилось с твоей машиной. Ты только не переживай! Ничего особенно страшного… вроде. Главное, что все живы. В общем, позвони мне.
Отшвыриваю мобильник и начинаю ходить туда-сюда, точнее, нервно бегать, вышаркивая дорожку на ковровом покрытии гостиной.
Мысли о сегодняшнем инциденте меня не отпускают. Брат влип по-крупному, и претензии к нему у какого-то очень серьезного человека, если расправа подоспела так быстро и так… круто. И чтобы ему помочь, нужно пытаться встретиться с этим человеком и договориться. А при этом не дать его людям прикончить Хайдена, пока я договариваюсь. Задача для простой домохозяйки более чем непосильная. Но я же не простая домохозяйка. У меня имеется секретное оружие, пользоваться которым очень не хочется. Оставлю его на самый крайний случай. А пока поговорю с отцом - может, у него есть связи в определенных структурах, и использовать свой козырь мне не придется.
Снова хватаю телефон, проверяю, не включен ли беззвучный режим - нет, все нормально.
- Ну где же ты, папа?!
Хочу позвонить Хаю, но одергиваю себя - что я ему скажу? Новостей у меня нет, а просто болтать сейчас неразумно. Те люди, кто бы их ни послал, наверняка его ищут, и звонить с любого из моих телефонов, по меньшей мере, небезопасно. Сейчас, наверное, даже дети могут получить доступ к личным звонкам. Ну не все дети, а только те, что совершенствуются в хакерстве, но количество слитых в сеть баз данных почти любого гос.учреждения заставляют дуть на воду и соблюдать самые примитивные меры предосторожности.
Задумываюсь, где видела ближайший к дому телефон-автомат, когда парадная дверь резко распахивается, будто от пинка, а в холл ураганом врывается Рассел, на котором в буквальном смысле нет лица.
Сердце уходит в пятки, чтобы вновь подскочить вверх и автоматной очередью запульсировать в горле. Я жду разных реакций, от гнева до разочарования и едких подколок о моей семье, но точно не того, что наблюдаю дальше. Муж подлетает ко мне и, обхватив обеими руками, так крепко прижимает к себе, что я едва могу дышать. Он с облегчением, но одновременно и с удивлением восклицает горячным шепотом:
- Ты жива!
Я уже поняла, что ему известно о стрельбе. Как, очевидно, известно и о том, что в папиной машине в тот момент была я. Но это не так уж меня беспокоит. В висках колотится главный вопрос - знает ли муж про Хайдена?
В панике забываю все, что только что придумывала, всю свою заготовленную ложь, и с ужасом жду вопросов. Отвечать на которые оказываюсь не готова. Лихорадочно пытаюсь вспомнить, но мертвая хватка Раса мешает сосредоточиться.
- Прости меня, - выдавливаю из себя, так и не найдя, что сказать, а молчать уже не могу.
Длинный язык - моя главная и, к сожалению, неискоренимая проблема.
Муж отстраняется и смотрит на меня с диким изумлением во взгляде.
