- Милая, перестань… с ним всё будет хорошо. Материнское сердце так чувствует, а оно никогда не врёт, тебе ли не знать, - взмолилась Марина Алексеевна, видя моё состояние.
Я перевела на свекровь невидящий взгляд. Как-то совсем не получалось в этот момент верить её шестому чувству.
- Где-то должна быть старая записная книжка… ну, такая… помните, с видами Петербурга? - выдохнула я и начала в который раз перебирать вещи на столе. Дурацкого молескина как назло нигде не было!
- А что там в ней? - уточнила Марина Алексеевна, помогая мне отыскать чёртову книжицу.
- Там контакты… ну, те, которые мы уже не поддерживаем. Наши старые знакомые… с ними мы не общаемся. Может, они что-то знают?
Уронив на пол небольшую вазочку, которая, соприкоснувшись с ламинатом, разбилась вдребезги, я бросила перерывать книги, блокноты, в которых иногда что-то рисовала, и всякую мелочёвку, что попадалась под руку, и метнулась к сейфу.
Комбинация из четырёх цифр, которые ввела на кодовом замке, не подошла… Наверное, я ввела что-то не то. Я принялась раз за разом нажимать кнопки - один, девять, четыре, пять. Мужу нравилась дата окончания Великой отечественной. Он шутил, что так ни один фашист не пройдёт. И вновь один, девять, четыре, пять… Ничего. Но я не могла ошибаться! Это был правильный код. Не мог же муж изменить его, не уведомив меня? Там ведь были не только его документы, но и мои.
- Марина Алексеевна, - обратилась я к стоящей рядом свекрови, которая наблюдала за моими бесплодными попытками открыть чёртов сейф, - Ян ничего вам не говорил о том, что собирается сменить шифр?
Она помотала головой, а я нахмурилась. Всё это мне совершенно не нравилось. Как будто во мгновение ока попала в параллельную реальность, но пока даже думать боялась о том, что все эти опоздания со стороны Яна, смена кода на сейфе - это что-то глобальное.
- Я не знаю, что тебе сказать, - вдруг проговорила свекровь и посмотрела на меня так, что у меня в лёгких воздух закончился.
Так, Арина… давай уже возьми себя в руки и мысли здраво. Очевидно, у Сереброва просто что-то случилось на работе, поэтому он и не берёт трубку. Даже если из офиса он уехал - мог отправиться на объект. А возможности самому позвонить и предупредить у него не было.
Сейф же… ну просто решил сменить код, вот и всё. А сказать забыл. Прикусив нижнюю губу, я набрала на замке тот же шифр, что Ян устанавливал в номерах отелей, где мы отдыхали. Ноль, три, один, два. И вдруг - это сработало!
- Напомните мне высказать Сереброву всё, что я думаю по этому поводу, - сказала я Марине Алексеевне и принялась копаться в бумагах.
Мои старые эскизы тоже были здесь, но сейчас я просто отбросила их прочь и продолжила свои поиски. Кажется, старой записной книжки здесь не было, зато обнаружилось то, чего я никак не ожидала увидеть - несколько пухлых пачек с купюрами в долларовом эквиваленте. Чёрт… об этих суммах я не знала тоже. Или это те самые деньги на строительство дачи, полученные за крупный проект?
Я перебрала документы дважды, но записную книжку не нашла. Зато взгляд зацепился за логотип медицинского центра на каком-то договоре, упакованном в прозрачный файл. «Клиника репродуктологии и генетики «Илифия»» - значилось на титульном листе.
Я вытащила договор и быстро пробежала его глазами, не понимая, о чём идёт речь. Какие-то цифры, потом предмет договора… И если верить тому, что я читала, мой муж сдал свой биоматериал, а именно - семенную жидкость.
- Что там? Что-то случилось? - забеспокоилась свекровь, видимо, заметив, как я побледнела.
Я и сама чувствовала физически, как кровь отлила от лица. Ума не могла приложить, для чего Ян это сделал… Или - для кого?
- Пока не знаю, - выдохнула в ответ.
Захлопнув дверцу сейфа, прихватила документы с собой и пошла в нашу спальню.
Я знала, что Марина Алексеевна взволнована. Она то и дело набирала номер Яна, но телефон Сереброва не откликался на звонки. Сейчас, конечно, нам стоило быть вместе и продолжать разыскивать моего мужа, но у меня ноги подкашивались - слишком много неожиданных секретов от Яна свалилось в одночасье на мою голову.
Стащив с себя платье, я закуталась в халат и, сев на постели, принялась снова и снова перечитывать то, что было написано в договоре. Никакой особой конкретики там не имелось - просто муж сдал своих «головастиков», и клиника брала на себя ответственность в том, чтобы они были надёжно сохранены до момента, когда в итоге понадобятся. Но кому? Или он не знал и просто решил пойти на такой шаг? Для чего? Благотворительность ниже пояса?
Отложив файл с договором, я прикрыла глаза и досчитала до десяти. Тревога за мужа перечеркнула все неприятные ощущения от появившихся в душе подозрений. Хотя, и подозрениями-то это назвать можно было с трудом - так, предположения, причём весьма дурацкие.
Может, муж так хотел второго ребёнка, что планировал предложить мне нанять для этого суррогатную мать? Но почему тогда бросился в клинику до того, как мы с ним это обсудили бы на семейном совете? Или… он сделал это для кого-то конкретного? Этакое донорство за моей спиной… Даже мурашки по спине побежали от мыслей о том, что у мужа будет ребёнок на стороне, пусть к его «созданию», он и не приложит действий, которые обычно для этого требуются.
Когда раздался звонок на телефон и на экране высветилось имя Яна, моё сердце сначала замерло на несколько секунд, а потом пустилось вскачь.
- Малышка… прости, пожалуйста… на работе просто аврал, - проговорил Серебров. - Я буду минут через тридцать. Звонил в ресторан, столик ещё держат, они работают до часу. Готовься.
