как вкопанная.
– Что ты хочешь за это? – спрашивает он, продолжая стоять ко мне спиной.
– Я?
– Да, ты? Квартиру, машину, бриллианты… Во сколько ты оценишь свою помощь? Я привык благодарить людей.
Бес разворачивается, складывая на груди руки. Молчит, внимательно на меня смотрит, ожидая ответа. Раскрываю пересохшие губы и поднимаю на него пугливый взгляд. Бриллианты, машина… Моя сменщица Нинка попросила бы все это, и побольше, но я…
– Свободу. Я прошу только это… Отпустите меня, пожалуйста. Я никуда не хочу ехать с вами. И видеть вас больше… тоже не хочу.
Настя
– Свободу, говоришь? – сухо уточняет он.
– Да. Разве спасение вашей задницы стоит меньше? Я… Я сохранила вам не только репутацию, но и жизнь. Уверена, саперы обнаружат взрывное устройство на выезде, а ваши мордовороты…
– Я не тупой, Настя. Понимаю с первого раза.
Боже, сколько же в его взгляде… Боли? Разочарования? Из его глаз улетучивается блеск, а губы сжимаются в напряжённую линию. Он очень сильно меня хотел… Преследовал, сыпал обещаниями и комплиментами, пытался ухаживать… Он купил меня, черт возьми. Оплатил операцию взамен моего тела. Не меня… Не меня, не меня… Внутри словно просыпается маленькая капризная девочка, умеющая лишь топать ножкой. Мне отчаянно не хочется его жалеть… Понимать, сочувствовать, видеть в нем человека. Он монстр и точка. Убийца, чудом спасшийся от родственников жертвы и отсидевший меньше положенного. И это ничтожество я спасла…
Бесо молчит, обдумывая мое предложение. Смотрит в окно, опершись о край столешницы. Его лицо походит на унылую, скорбную маску. Складывается впечатление, что Бесо больше расстроился из-за моего грядущего увольнения с должности его любовницы, нежели от предательства партнеров. Шумно вздыхаю, стремясь привлечь к себе его внимание.
– Мне надо все проверить, Настя, – бесцветно произносит он. – Я никому не позволю вертеть мной, девочка. Так что… Сейчас ты сядешь в кресло и будешь ждать моего вердикта. Если твои показания подтвердятся, я тебя отпущу.
– Правда? – на моем лице расцветает улыбка облегчения.
Бесо же, завидев ее, мрачнеет еще больше. Кажется, я слышу, как громко скрипят его зубы от злости и разочарования. Я его прокатила! Мелкая студентка провинциального института обошла самого Бесо Гомартели! Подумать только…
В голове против воли всплывают картинки, где я иду по зеленому саду в обнимку с Ванечкой. Он держит меня за талию и смотрит с обожанием. И говорит так нежно… «Настя, Настенька… Ты моя мечта, я люблю тебя больше всего на свете!»
– Настя, – низкий, пробирающий до костей голос Бесо вырывает меня из задумчивости.
Он прищуривается и подходит ближе. А мне хочется уменьшиться до размеров комара, потому что выдерживать его энергетику невозможно…
– Да? – блею, как раненая овца.
– Служба охраны подтвердила твои слова – я только что получил сообщение. Конрада и Майкла задержали и выбили признание. Саперы уже выехали, но в правдивости твоих слов я не сомневаюсь. Спасибо тебе… Ты… Моя мама поклонилась бы тебе до земли, девочка. Ты ведь могла пройти мимо и не лезть, но…
– Я могу уйти? – пискляво протягиваю я. Что же это такое? Почему я его так боюсь? Теряюсь, спотыкаюсь в его присутствии. Хриплю или сиплю, кашляю…
– Настя, я прошу тебя, подумай, – порывисто произносит он. Подходит ближе, окутывая меня своим запахом. – Надо ли тебе отказываться? Я… Я тебя не обижу.
– Я же говорила вам, что люблю другого, – рапортую я. – Извините меня, но нет.
– Хорошо, – со вздохом произносит Бесо. – Поцелуй меня на прощание. А потом… Потом я тебя отпущу.
– А, может…
– Мы больше не увидимся, – убеждает меня Бес. – Разве ты не можешь сделать мне такой…хм… маленький подарок?
Щеки пульсируют от его почти черного взгляда. Наверняка, сейчас я выгляжу, как спелый наливной помидор. Во рту пересыхает и снова хочется кашлять! Черт бы его побрал! Шагаю навстречу Бесо и неуверенно взмахиваю руками. Он очень высокий… Широкоплечий, мускулистый… И от него исходит ощутимое тепло. Кажется, коснусь его плеч и согреюсь… Или сгорю, как глупый мотылек в его огне.
– Я прошу один поцелуй.
Бес просит меня о поцелуе. Вы это слышали? Не требует, не корчит из себя неприступного истукана, а просит. Опускаю ладони на его плечи и зажмуриваюсь. Раскрываю губы в порывистом вздохе и касаюсь его губ. А его ладони трогают меня: невесомо перебирают волосы, гладят поясницу, сжимают ягодицы. Бесо замирает, позволяя мне его… сдержанно изучать. Потому что настоящим поцелуем это сложно назвать. Я будто отрабатываю тяжкую повинность. Отрываюсь от его губ, надеясь получить долгожданную свободу. Глубоко вздыхаю, отступаю на шаг, но тотчас оказываюсь в его крепких объятиях.
– Не такой поцелуй, Настя, – рычит Бес, впиваясь в меня губами, как голодное дикое животное.
Его язык таранит мой рот, побуждая ответить. Господи, меня никто так не целовал… Как будто я румяный кусок мяса или вода из ледяного источника. Неуверенно касаюсь языком его нижней губы. Целую Беса, мечтая поскорее очутиться дома… Он не хочет меня отпускать… Прижимает, гладит, ласкает… Воздух тяжелеет и нагревается, а из моей головы улетучиваются мысли. Остается лишь одна – убежать…
Его желание упирается в мое бедро, а горячие ладони гладят бедра. Пора все это заканчивать… Но как, если он не собирается прекращать?
– Б-бесо… Георгиевич, – захлебываюсь словами я. – Достаточно…
– Настя… Ты не передумала? – хрипло шепчет он. – Другие мечтают получить от меня подобное предложение.
– А я должна передумать? И о каком предложении речь? Быть вашей игрушкой, готовой на все?
Я ничего к нему не испытываю, кроме чудовищного страха… Но вслух не произношу этого. Молча отступаю.
– Тогда иди. Ты свободна и больше ничего не должна.
Бес приосанивается. Приглаживает волосы, возвращая привычные мне холодность и сдержанность. Из его взгляда улетучивается возбужденный блеск, а голос словно наполняется сталью.
– Прощайте, – бросаю я. Разворачиваюсь и торопливо ступаю к выходу. Толкаю дверь и бегу по коридору к выходу. Вот и все, Бесо… Я победила.
Настя
Голова кружится от сентябрьского пряного воздуха. Сухие листья шуршат под ногами, а
