отсутствуют заботы, где не нужно беспокоиться о будущем, где все в удовольствие.
Но были семьи и люди, которые столкнулись с трудностями, и им действительно была важна помощь социального работника, они не могли самостоятельно вырваться из оков сложной ситуации.
Я старалась быть непредвзятой, не оценивать и не осуждать, потому что всем людям свойственно совершать ошибки, запутываться в жизненных перипетиях, но если есть желание не скатываться в пропасть, это уже было большой гордостью и важным достижением.
За такими, не совсем легкими и позитивными мыслями, я дошла до нового для себя адреса, попетляв в проулках и наконец, дойдя до нужного дома, заозиралась по сторонам. Удивительно, но вполне приличный дом, с хорошей преддомовой территорией, да и в этом небольшом микрорайончике у меня прежде не было семей.
Подойдя к тяжелой и мощной подъездной двери, набрала на домофоне номер квартиры и прождав добрые тридцать секунд, в динамике все же расслышала хриплый, неприятный голос.
— Да.
— Здравствуйте! Это из службы социальной защиты населения, социальный работник Виктория. Мне необходимо переговорить с вами.
— Да.
Скупой и какой-то даже отстраненный ответ, но домофон запиликал и подъездная дверь отворилась.
Чистый подъезд, правда нуждающийся в ремонте и отсутствие неприятных запахов порадовали. Добравшись до третьего этажа пешком, постучала в металлическую дверь, не обнаружив звонка.
Через минуту, дверь будто нехотя отворилась и на пороге меня встретила молодая женщина, с лохматой шевелюрой и потухше-отстраненным взглядом. Расширенные зрачки, помятое лицо и ощущение отсутствия человека здесь, натолкнуло на одну единственную мысль — наркотики.
— Что вам надо? — чуть надрывный, сиплый и равнодушный голос. Девушка смотрела сквозь меня, явно до конца не соображая кто я, и зачем явилась к ней.
С такими сложнее всего.
— Я социальный работник, меня зовут Виктория. — говорила спокойным тоном, чтобы не вызывать никаких отрицательных эмоций. Спокойствие. Только спокойствие. — В центр по работе с семьей поступила информация о том, что у вас возникли трудности, и ваш ребенок нуждается в помощи государства.
— Вы ее заберете?
А вот здесь, в глазах женщины вдруг промелькнула ясность и я смогла уловить даже небольшой страх. Но самое главное, в глубине квартиры послышался какой-то шум, а потом в коридор выбежала девчушка. Два маленьких, очень коротких хвостика-кисточки на макушке, большие голубые глаза, курносый нос, и открытая улыбка, лишенная страха. На девочке были надеты серые колготочки и некогда розовое, но теперь явно застиранное платьице, бледного серо-буро-малинового цвета.
— Мааа. — важно произнесла девочка, не переставая улыбаться и глядя на меня своими добрыми, и удивительно прекрасными глазами. На вид, малышке было около полутора лет, не больше.
— Катя, иди в комнату. — женщина обернулась на дочь, а потом быстро глянула на меня. — Нам не нужна помощь!
Я видела, как слегла изменилось ее выражение лица с появлением дочери. Женщина стала выглядеть более осознанно, глаза немного заблестели, а я смогла тихонько выдохнуть. Может быть, еще не все потеряно для них.
— Поняла вас. Однако, мне все же нужно задать вам кое-какие вопросы, и сделать себе пометки. Где мы можем с вами поговорить?
По правде сказать, в квартире царил беспорядок, но не было ощущения заброшенности, неопрятности, грязи. Скорее, легкий бардак, который знаком всем, у кого есть дети.
Женщина тяжело вздохнула, но все же посторонилась и пропустила меня в глубь квартиры.
За годы работы я действительно насмотрелась всякого, и меня наверное, уже было ничем не удивить, поэтому, я профессиональным взглядом сразу же отметила верхнюю одежду, что висела на крючках в прихожей. Бегло пробежалась по изношенной обуви, которая сиротливо примостилась в углу. По одной паре на маму и дочку.
— Соседи на нас пожаловались? — женщина спросила меня, как только я скинула пуховик и повесила его на хлипкий, еле державшийся крючок.
— А что такое? Есть за что?
Я говорила с легкой, едва заметной улыбкой, чтобы вопрос не показался грубым. Вообще, с каждой семьей приходилось налаживать контакт по-своему, очень индивидуально. Не было единого рецепта, или шаблона, но я всегда интуитивно чувствовала людей, и отсюда выстраивала линию поведения и разговора, в особенности в первый раз, согласно особенностям каждой из семей.
Женщина хмыкнула, но ничего не сказала, лишь рукой указала в сторону маленькой кухоньки, которая располагалась как раз рядом с прихожей.
— Им все время не нравится, что Катя плачет.
— Детям свойственно плакать, пока они маленькие.
Мы присели за стол, усыпанный хлебными крошками, но похоже, хозяйку это совсем не смущало. Она расположилась напротив меня и опять ее взгляд стал далеким, лишенным сознания и понимания окружающей действительности.
Я быстро достала новую, чистую тетрадку и ручку, а еще, большой лист первичного обхода, который следовало заполнить.
— Итак, назовите пожалуйста свои полные фамилию, имя и отчество.
Пока я задавала общие вопросы, необходимые для отчетности, девочку совсем не было слышно. Видимо, она действительно играла где-то в глубине квартиры.
— Мария Юрьевна, расскажите, почему вы не работает, какие у вас сейчас источники дохода?
Молодая женщина вдруг тихо всхлипнула, и по еще щекам полились крупные слезы.
— Я не могу. Не могу. — она судорожно принялась утираться рукавами растянутой, полинявшей кофты. — Не могу работать. Потому что думаю все время о нем. А его нет… И уже никогда… А Катя так похожа…
Марию била истерика. Тяжелая, но тихая, без криков и громких возгласов.
— Леша так любил Катюшу. А потом ушел с работы, ввязался с другом в… а потом и меня…и….Помогите мне! — женщина вдруг резко вцепилась в мою руку, и тонкие, но сильные пальцы до боли сжали кожу. Я резко вскочила, видя как мгновенно изменился взгляд Марии. Теперь он выражал безумие, панику и боль одновременно. А еще зависимость. Сильную, которая пожирала изнутри.
— Помогите мне, помогите! — не переставая повторяла молодая женщина, а мне стало даже чуточку страшно, потому что, я не могла предположить, что она может вытворить в следующую секунду.
Но тут раздался звонок домофона, который своей трелью будто «включил» разум у Марии и она сразу же сделалась тихой, быстро опустив плечи и глаза. Женщина выпустила мою руку, и побрела в прихожую.
А я облегченно выдохнула, потому что действительно испугалась такого резкого, неадекватного поведения.
— Явился! — донесся до меня сварливый и недовольный голос Марии. — И где же ты раньше был, когда Леше было так плохо?
Час от часу не легче. Интересно, кто это пришел, и почему у Марии такая реакция на этого человека?
Мне лишь оставалось тяжело вздохнуть. Вот и посетила новую семью называется!
Глава 3
Артем
Родной город встретил пасмурным небом и начинающимся мелким снегом.
