class="p1">— Ты что, из дома меня выгоняешь?
— Я даю тебе возможность научиться жить без папиных денег и маминой юбки. Самостоятельно найдешь работу, снимешь квартиру, как все люди, вот тогда и посмотрим, чего ты стоишь.
По спине Алексея побежала тонкая струйка пота, а брови поползли на лоб. Такого поворота событий он не ожидал. Ну развлеклись с друзьями в честь праздника, что такого-то? В первый раз, что ли? Захотелось вскочить из кресла и закатить старую добрую детскую истерику, но что-то подсказывало, что на этот раз номер не пройдет.
— В твоем возрасте у меня уже был собственный бизнес, жена и маленький ребенок! – продолжал разглагольствовать Анатолий Петрович, повышая голос. – Мне никто не помогал, потому что было некому! А у тебя имелась куча возможностей! Но ты ни одной не воспользовался!
— Я же сказал – в понедельник выйду на работу! – стараясь не сорваться, медленно проговорил Алексей.
— Может и выйдешь, но не в моей фирме – у тебя нет опыта работы, а у меня – свободных вакансий. Теперь покиньте мой кабинет, молодой человек, мне работать надо. – С этими словами Аверин-старший опустил глаза на бумаги перед собой, делая вид, что занят важными делами.
Алексей же продолжал сидеть на прежнем месте и недоуменно хлопать на родителя глазами. Охарактеризовать свои чувства у него сейчас не получилось бы. Голова не прояснилась в мгновение ока, как у большинства киногероев в подобных ситуациях, гениальной идеей не осенило и решимости показать себя во что бы то ни стало не появилось. Тошнота продолжала подкатывать к горлу, а песок в глазах так и грозился высыпаться наружу. Парень таращился на отца еще какое-то время, все еще надеясь, что у концерта будет продолжение, и в лучшую для него сторону. Что родитель устало вздохнет, посмотрит на него с жалостью и любовью, как в былые времена, и скажет: «Ну ладно, только чтобы это было в последний раз!» Но секунды текли, а ничего подобного не происходило. Мужчина продолжал делать вид, что занят и не замечает сына.
— Пап, ты гонишь? – не выдержал напряженного молчания Леша. – Реально выставляешь меня из дома?
— Немедленно прекрати разговаривать со мной на этом птичьем языке! – взвился мужчина, отбросив ручку в сторону, чем заставил сына подпрыгнуть на месте. – Что с тобой приключилось?! В кого ты превращаешься, если даже говорить нормально разучился?! Последние мозги пропиваешь и совершенно не думаешь о будущем! Как и твои друзья-дегенераты! Еще раз повторяю: уходи по-хорошему, иначе я вызову охрану!
— Ладно! – в тон ему выкрикнул Алексей, медленно поднимаясь с насиженного места. Его окатила такая волна злости, что начало потряхивать. – Ты думаешь, я не смогу найти работу в этом городе?! Да меня любая контора оторвет с руками и ногами! И все друзья с радостью примут с распростертыми объятиями!
— Друзья закончатся, когда твои карманы опустеют! А по поводу любых контор не стоит обольщаться: хватит всего пары звонков.
Скрипнув от злости зубами, Леша одернул на себе измятый пиджак, развернулся на пятках и зашагал к дверям. Бахнув как следует оной о косяк, парень пронесся через приемную мимо помощницы с круглыми от удивления и любопытства глазами и, не дожидаясь лифта, побежал по ступенькам вниз. Словно разъяренный зверь, попавший в клетку, Аверин-младший заметался по холлу офисного здания, не зная, что предпринять. Он сильно зависел от отца и не мог этого не признать, а отлучение от кормушки больно ударит не только по финансовому положению, но и повлияет на его репутацию среди друзей и в обществе. Отец нечасто применял к нему радикальные меры, хоть и наказывал в детстве. Но в раннем возрасте отправил сына на обучение в другую страну и практически потерял над ним влияние, потому прежние понукания и поучения Леша воспринимал как нечто несерьезное. Да и теперь оставалась надежда, что к вечеру или к утру, или через неделю Аверин-старший передумает и позволит сыну остаться дома. Но все же нужно было на всякий случай готовить шаги отступления, и первый человек, о котором подумал парень, был лучший друг Димка. Рука сама потянулась к мобильному телефону. Пара движений по сенсорному экрану, и появилось пьяное, веселое лицо Шаравина, запечатленное на злосчастной вчерашней вечеринке. Перекантоваться можно и у него, но вот с работой друг вряд ли сможет помочь просто потому, что их отцы – партнеры по бизнесу. После шестого гудка трубку наконец подняли, и сонный голос пробормотал:
— Алло?
— Димон, просыпайся, у меня большие проблемы! – затараторил в Аверин.
— Алекс? Че случилось? – промямлил друг, тяжело вздохнув.
— Не подскажешь, где ближайший магазин бытовой техники? Мне нужно подобрать подходящую коробку, чтобы не выбиваться из общего строя бомжей на вокзале.
— Ты обкуренный? Какая коробка?
— Меня выгоняют из дома, Шаравин!
— Куда? – все еще не мог вникнуть в суть путаных объяснений друга Дмитрий.
— До сих пор сообразить не можешь?
— Че это я не могу? Я могу! – послышалось возмущенное сопение, которое тут же прервалось подозрительным бульканьем. – Да, че-то я не могу. Может, приедешь?
— Минералки захватить? – закатил глаза Леша.
— Лучше пива.
Так, прокатившись по жаркому городу на такси, парень оказался у друга и в течение получаса слушал его страдания в ванной комнате. Тот жил в просторной квартире-студии, выдержанной в стиле лофт, с высокими окнами и потолками, отделанными необработанным деревом. Минимум мягкой, корпусной мебели и зеркальная поверхность противоположной от окон стены добавляли помещению пространства, что было очень удобно при большом скоплении народа. Аверин же не сподобился после возвращения из Европы обзавестись собственным жильем и продолжал жить в своей детской комнате. На простор жаловаться было грех, да и находился он там чаще всего только ночью. С родителями мог столкнуться только вечером, когда те садились ужинать. Но и на трапезу он редко оставался, предпочитая общество друзей и веселых подруг. Вот и догулялся. Обдумывая свое положение и прихлебывая холодное пиво из бутылки, Алексей достал из кармана сигареты, и по комнате поплыл белый дым, закручиваясь в причудливые кольца при попадании в поток холодного воздуха из кондиционера. От нехитрого занятия его отвлекло появление полуобнаженного друга с полотенцем в руках и бледным выражением лица. Он прошлепал босыми ногами к журнальному столику, где его ждало прохладное пиво, и с жадностью припал к узкому горлышку бутылки. Осушив половину тары, парень с
