class="p1">Полина хихикает и поднимается на ноги.
– Все, едем уже. И так красивая, – оттаскивает от зеркала. – Закинешь меня к маме в ресторан?
– Закину. А у теть Жени еще делают те вкуснющие пирожные?
– С малиной?
– С ней, – прикрываю глаза, вспоминая этот божественный вкус.
– Делают.
– Тогда я готова отнести тебя туда на руках.
– Поехали, – Полина вытягивает меня на лестницу, и мы, распрощавшись с мамой, идем к машине. Водитель уже сидит на переднем пассажирском, ждет своей неминуемой участи и пары сотен седых волос. Без него мне пока машину не доверили. Прикрепили в качестве няньки.
– Так, ну все перекрестились, пристегнулись, гоним, – воодушевленно снимаю машину с паркинга и медленно выезжаю с территории особняка.
Я еду как черепашка, поэтому у ресторана Полининых родителей мы оказываемся спустя два с половиной часа. Честно, я уже готова отказаться от этой дурацкой идеи с вождением, руки вспотели, а голова идет кругом, но это внутри. Внешне же я довольно улыбаюсь и в жизни не дам заднюю.
– Так, отсюда до арены совсем близко, значит, после сытного обеда я поеду на репетицию.
– Надеюсь, успеешь, – подкалывает Поли, пропуская меня вперед.
– Какая ты язва. Кстати, нужно позвонить Эммке и потусить всем вместе, говорят, в центре открылся какой-то новый клуб, все его так хвалят.
– Вообще, у меня была идея получше.
– Какая?
– Я уверена, тебе понравится. Но пока это сюрприз.
– Я обожаю сюрпризы. Только… надо что-то придумать для родителей, не думаю, что они будут рады моему отсутствию дома этой ночью.
– Скажи, что останешься у меня на городской квартире.
– Точно.
Под дальнейшую болтовню я расправляюсь с десертом и, попрощавшись с Полей до вечера, выхожу на улицу. Я так хочу сесть за руль, но без Игната, моего водителя. Он меня раздражает. Вечно хмурый, молчаливый – точно робот.
Сев за руль, ойкаю и умоляющим голосом прошу его купить воды. Пить мне не хочется, а вот уехать отсюда одной – еще как. Пока водитель взбегает по ступенькам ресторана, пристегиваю ремень, а как только он скрывается за дверьми, нажимаю кнопку «Старт», быстренько выруливая с парковки. Я прекрасно могу справляться сама и мне абсолютно не нужны всякие няньки.
В зеркала вижу лишь бегущую за мной фигуру в черном костюме и опускаю крышу кабриолета. Волосы развеваются на ветру, и я чувствую запах свободы.
До арены добираюсь быстро, как оказалось, без надсмотрщика я действительно веду себя уверенней. Но думаю я так недолго, завернув на парковку, не успеваю выкрутить руль, не справляюсь управлением и толкаю бампером стоящий в парковочной секции мотоцикл. Тот падает, ровно так же как и мое сердце, сейчас его возможно отыскать где-то на полу.
Крепче вцепляюсь в руль и зажмуриваюсь. Нет, ну это просто несправедливо, втягиваю воздух и возвращаю крышу машины на ее законное место – очень хочу забаррикадироваться. Сижу так минут пять, а после все же собираюсь с духом и вылезаю наружу, как раз в тот момент, когда к байку подходит его владелец. Черт! Я, как всегда, вовремя. Сглатываю, стыдливо поднимая глаза.
Наверное, на моем лице уже все написано. Я шокирована. Именно шокирована. Потому что человек, стоящий передо мной, тот самый официант с моего дня рождения. Нет, ну почему он? Хочется взвыть.
– Опять ты? – его раздраженный всплеск руками несравним ни с чем. – Ты меня преследуешь? – присаживается к упавшему мотоциклу, что-то бормоча себе под нос.
– Я случайно. Правда, – делаю шаг в его сторону, – я все оплачу.
– Ездить лучше научись, – огрызается и поднимает байк с земли.
– Я тебе не хамила! – все мое сожаление начинает таять, и я делаю еще один шаг к нему навстречу.
– Да, только раскурочила мой мотоцикл, а в целом все прекрасно.
– Тут всего пара царапин, – складываю руки на груди, – если бы я знала, что он твой…
– И? Продолжай, мне уже интересно.
Он трет подбородок, впиваясь глазами в мое лицо. Уверена, он готов придушить меня прямо здесь, но ясный солнечный свет, прохожие и камеры видеонаблюдения на стенах арены явно его сдерживают.
– …объехала бы за километр, – добавляю уже не так уверенно.
– Надеюсь, в следующий раз все так и будет, – его взгляд вновь блуждает по моему телу, и я чувствую, как начинаю раздражаться. Раздражаться, но делать то же самое. Я пялюсь на него, откровенно пялюсь и ощущаю себя полной дурой.
– В прошлый раз картинка мне понравилась больше, – уголки его губ заостряются, и я неосознанно одергиваю подол платья. Легкое летнее платье, бледно-розовое в мелкий цветочек.
– Что? – возмущение рвется наружу, да он издевается. Откровенно надо мной издевается. Кидаюсь в него ключами от своей машины, это единственное, что оказалось под рукой. Безумно хочется, чтобы они прилетели ему в лоб, но нет. Он просто ловит их, сжимает в кулак и делает шаг в мою сторону. Надвигается. Сглатываю, покрываясь мурашками, я нервничаю и опасаюсь.
Теперь я понимаю, почему мне было так неуютно в его присутствии, я инстинктивно защищаюсь, боюсь его выходок, потому что заведомо знаю – он способен на какую-нибудь гадость.
– Даришь? – скалится, обойдя меня кругом. Я чувствую на себе изучающий взгляд, он оценивает, именно оценивает, а еще он слишком близко. Критично близко, пара сантиметров.
Когда его пальцы касаются моего плеча, я вздрагиваю.
– Обойдешься, – шиплю, ошарашенно смотря на его руку, которая уже скользит по моей ладони. Он возвращает ключи, сжимая мои пальцы в кулак. Не понимаю, что со мной, но от каждого прикосновения по телу проходит электрический разряд. Часто дышу, стараясь не смотреть ему в глаза, пялюсь на свои сабо, крепче стискиваю руку в кулак. Случайно задеваю кнопку, и машина весело подмигивает нам фарами.
– Научись водить, Тея, – он говорит тихо, таким шелковистым голосом с каплей придыхания, склонившись к моему уху. Я чувствую его дыхание и резко оборачиваюсь, сразу как только слышу свое имя. Откуда он… неужели запомнил с банкета?
Нервно копошусь в своей сумке и дрожащими пальцами вынимаю деньги.
– Это за царапины, – протягиваю, а сама стараюсь на него не смотреть. Хочу побыстрее отсюда сбежать.
– Обойдусь, – он смотрит с неким отвращением, словно я вновь сделала что-то плохое.
Я так и стою с вытянутой рукой, пока он перекидывает ногу через мотоцикл, надевает на голову шлем и опускает визор. Теперь я не вижу его лица, лишь отражение своего.
Рев мотоцикла давит на барабанные перепонки, но я не успеваю сориентироваться, зажать уши или сделать что-то еще. Байк слишком быстро исчезает на проспекте, был, а теперь нет.
Отмерев, понимаю, что уже опаздываю, убираю деньги и
