— произношу я, с вызовом глядя на Дария, и выдерживаю недолгую паузу, — если вы думаете, что заслуживаете извинений.
Разворачиваюсь и заношу ногу над полом для первого шага, но в затылок летит громкое и волнующее:
— Катя!
Стук каблука прокатывается по аудитории, и я нехотя оборачиваюсь.
— Что-то еще, Дарий Викторович?
Он встает и, прихватив планшет, направляется к двери. Запрокидываю голову, встречая его лицом к лицу. Здравый смысл умоляет остановиться, но я уже давно не знаю, где мой тормоз.
— Что ты делаешь? — с легким недовольством спрашивает Дарий.
— А на что похоже?
— Я не встречаюсь со студентками.
— Сочувствую. Вы многое упускаете.
— Весело тебе, да?
— А тебе? Ой! Я хотела сказать — вам. Исправлюсь. Честное слово.
Дарий хватает меня за блузку на плече, оттягивает ее в сторону, заставляя отступить, и выходит из аудитории. Слабак! Уже собираюсь шагнуть следом, но неожиданно перед носом закрывается дверь. Ошарашенно хлопаю ресницами и хватаюсь за дверную ручку, но в этот же момент щелкает замок. Он запер меня? Серьезно?!
— Теперь и мне, — слышу забавляющийся голос Дария из коридора.
— Открой дверь! — грозно произношу я.
— Конечно. Но сначала я хочу услышать извинения.
— Мне не за что извиняться!
— Тогда посиди там и подумай о своем поведении.
— Я закричу.
— Сколько угодно, — беспечно отвечает он. — Вот, как все будет, Катюш. Сейчас я поеду домой, а ключи от аудитории оставлю у себя. В лучшем случае тебя выпустят ближе к вечеру, если найдут запасные, в худшем — придется ждать меня до утра. Ты, конечно, можешь попробовать связать из одежды трос, но, боюсь, твоих вещей маловато для спуска с третьего этажа.
Перевариваю ласковый и снисходительный тон, каким обычно общаются с непослушными детьми, и подхожу к двери вплотную, впечатленная выходкой нового преподавателя.
— Да вы породистая сволочь, Дарий Викторович.
— Спасибо. Итак, извинения.
— Откройте дверь, хочу смотреть вам в глаза.
— Твоя просьба не вызывает доверия.
— Хотите, чтобы я не только извинилась, но еще и поклялась?
— Было бы неплохо.
— Вы перегибаете, — цежу сквозь зубы.
— Разве? — усмехается он, и раздается тихий щелчок.
Дверь открывается, и я делаю уверенный шаг вперед, задирая нос. Дарий смотрит на меня в упор, сохраняя непринужденную уверенность. Любит извинения, значит? Дело принципа или природа неограниченным запасом вредности наградила? В любом случае, пора заканчивать. У меня нет сил на разработку нового плана, пусть и пространства для книжного маневра более чем предостаточно. Внутренний редактор молчит, а это значит, Дарию повезло. В противном случае, он не дожил бы до следующей весны.
— Приношу свои искренние извинения за тот неловкий случай, Дарий Викторович. Больше такого не повторится.
— Рад это слышать, Екатерина Сергеевна. Видите, быть воспитанной совсем не трудно. Не смею вас больше задерживать. Всего доброго.
— И вам, — отмахиваюсь я.
Бреду по коридору, глядя под ноги, и мечтаю поскорее оказаться дома. Подальше от сплетен, слухов и болезненных напоминаний о том, что я потеряла. Концентрируюсь на дыхании, сдерживая эмоции, адреналин стихает, а минутная вспышка жизненных сил развеивается без следа, уступая место печали. Нет ничего хорошего в расставании с тем, кого любишь, даже если он король козлов. И не важно первый это разрыв или десятый, боль с каждым разом лишь увеличивается в размерах. Я держалась весь день, но даже у моей стойкости есть предел.
Перед глазами появляются две пары женской обуви: белые застиранные конверсы и бордовые лоферы с пыльными носками. Останавливаюсь и поднимаю голову. А им-то что нужно? Тоже мое чистосердечное? Неля презрительно кривится, ее осветленные тонкие волосы торчат на макушке, обеспечивая постоянную связь с космосом, а Таня воинственно хмурится, складывая руки на внушительного размера груди. Борисова и Жаркова стоят плечом к плечу, четко давая понять, что дальше путь закрыт.
— Карпова, тебе не надоело? — выплевывает Таня, тряхнув темной косой челкой. — Быков бросил, так ты уже под другого стелешься?
— Все-то вы знаете, девчонки, — устало ухмыляюсь я. — Ничего от вас не скроешь.
— Не лезь к Дорохову! — заявляет Неля, с назревающей истерикой в голосе.
Да ладно? Неужели, даже выстрелив наугад, я попала точно в цель?
— А вы ему кто, правая и левая рука? Поэтому такие обиженные?
— Заткнись! Мы предупреждаем один раз.
Что-то мне это напоминает. Ах да, разговор годовалой давности, только на панике была Таня, а яблоком раздора — Рома. Ничему девочек жизнь не учит.
— Я все еще не услышала существенных аргументов. А если их нет, то… — Шагаю в сторону, собираясь двинуться дальше, но получаю увесистый тычок в плечо от Нели.
— Он мой! Как тебе такой аргумент?!
А вот это зря. В мыслях мгновенно всплывает фраза Дария о том, что он не встречается со студентками. И если уж выбирать, кому верить, то, пожалуй, я остановлюсь на более-менее вменяемом и взрослом человеке, а не истеричной третьекурснице.
— Не очень-то впечатляет, — беспечно бросаю я. — Дарий не говорил мне, что у него есть девушка.
Неля распахивает глаза шире и свирепо вздыхает. Еще немного и пуговица на ее джинсах отлетит, пробив меня насквозь.
— Скоро будет, — взбешенно рычит она.
Таня ободряюще сжимает плечо подруги, а внутренний редактор хихикает.
«Да у нас тут безответная любовь. Несите ведро для слез».
Сердечный ритм ускоряется, кровь быстрее бежит по венам и ударяет в голову. Яд печет на губах, и я смотрю на двух гиен, которым пора утереть нос еще разок, раз уж с первого до них не дошло.
— Да, Неля, — воодушевленно соглашаюсь, не скрывая очевидной насмешки, — я тоже так думаю. Только вряд ли это место займешь ты.
Таня устрашающе наклоняется вперед:
— Карпова, иди лучше Быка в задницу целуй, потому что кроме него…
— Бла-бла-бла, — кривляюсь я. — Что мы все обо мне да обо мне, давайте лучше обсудим шансы Нели. Сколько ты бегаешь за Дарием? Год? Два?
— Пошла ты! — выпаливает она, потеряв контроль. — Мы все знаем, почему Быков выбрал тебя, но даже не думай, что это сработает с Дороховым. Он тебе не по зубам!
Атмосфера все накаляется, эмоции бурлят в теле, точно вскипающая лава. Видел Бог, я этого не хотела, но раз уж мне бросили вызов…
— Он будет моим
