Защищая ее - Элли Эверхарт

Я опускаю голову, глядя на наши переплетенные пальцы.

— Да, но не с тобой.

Она приподнимает мой подбородок, заставляя наши взгляды встретиться.

— Но, если что-то случится, я хочу, чтобы ты снова влюбился. И у тебя были дети.

— Нет. — Я отшатываюсь от нее, вскакивая со стула. Меня злит, что она даже предположила такой исход событий. — Ни в коем случае. Я не женюсь снова, и у меня не будет больше детей. Прекрати даже думать об этом. И больше мы эту тему не обсуждаем.

— Пирс. — Рэйчел тянется ко мне. — Сядь.

— Нет, мы закончили. Я больше не хочу об этом говорить.

— Ладно. Но, пожалуйста, подойди сюда. — Я вздыхаю и сажусь рядом с моей женой. Она снова берет меня за руку. — Так ты сможешь привезти Гаррета завтра утром?

— Конечно.

Она мягко улыбается.

— Ты станешь замечательным отцом. Будешь водить его на бейсбол, научишь как бросать футбольный мяч и дашь советы касательно девушек.

— О нет, я определенно в них не эксперт, придется ему с этим вопросом разбираться самому.

— Да? Сомневаюсь. Очевидно же, что ты ошибаешься, иначе бы не убедил меня выйти за тебя замуж через несколько месяцев после знакомства.

— Возможно, я подкараулил тебя в момент слабости.

— Или, возможно, ты — джентльмен, знающий, как обращаться с женщиной. И ты научишь этому нашего сына, чтобы он нашел свою любовь, как это сделал ты.

— Если он найдет такую же любовь, которую я чувствую к тебе, тогда он будет очень счастливым человеком. — Я целую ее лоб, обнимаю, и закрываю глаза, наслаждаясь теплом ее тела.

Я рад, что Рэйчел приняла решение не забеременеть снова. Будь решение иное, мне пришлось бы убеждать ее этого не делать, рискуя тем, что Рэйчел на меня обидится за то, что я лишил ее шанса завести еще одного ребенка. Но она уже знала, что я чувствую по этому поводу. Еще до того, как она забеременела, я четко дал понять, — если ее здоровье будет поставлено под угрозу из-за рождения ребенка, я не соглашусь еще на одного.

— Я люблю тебя, — шепчет она мне на ухо.

— Я тоже тебя люблю, — снова целую ее, потом встаю. — Мне уже пора. Медсестра сказала, что ей нужно кое-что со мной обсудить, прежде чем я заберу домой сына.

— Окей. — Рэйчел счастливо улыбается. — Удачи тебе.

Я улыбаюсь ей в ответ.

— Хочешь сказать, у меня не получится?

Теперь она смеется.

— Нет. Мне просто интересно, как плохо там все будет выглядеть, когда я вернусь домой. Повсюду грязные подгузники, бутылочки с детским питанием. Кто знает, что еще я найду?

Я пораженно качаю головой, все еще улыбаясь.

— Я на многое способен, не сомневайся. В конце концов, я возглавляю подразделение крупной корпорации. У меня дипломы Гарварда и Йеля. Думаю, я смогу поменять подгузник. Ну, или хотя бы выясню, как это сделать.

— Ладно, — говорит она, закусив губу, чтобы снова не рассмеяться. Но потом не сдерживается и хихикает.

— Рэйчел, он крохотный ребенок, который все время спит. Какие с ним могут быть проблемы?

— Никаких, ты прав, — соглашается она, стараясь сохранять серьезность. — Я уверена, вам обоим будет вместе тихо и спокойно.

Я целую ее на прощание.

— Все, ухожу, пока ты не уничтожила мою уверенность.

Честно говоря, она была разрушена еще до того, как Рэйчел произнесла первое слово. Во мне нет ни капли уверенности, что я смогу все это сделать. Но я должен попытаться, потому что, как только я выхожу из палаты жены, ко мне подходит медсестра и сообщает, что Гаррет готов ехать домой.

Дерьмо. Как, черт возьми, я собираюсь со всем этим справиться?

Мне удалось без приключений добраться до дома с ребенком, а так же осторожно занести его внутрь. Сейчас август, на улице влажно и жарко, но в доме, благодаря кондиционеру, прохладно. Может, это слишком для ребенка? Я не только не хотел, чтобы он перегрелся, но и замерз тоже. В книгах ничего не упоминалось о надлежащей комнатной температуре для малыша, так как мне узнать? Я же не могу знать, горячий он или холодный.

Гаррет не плачет, так что это уже хороший знак. Несу его наверх, аккуратно переставляя собственные ноги, чтобы не споткнуться и не уронить его. Вхожу в детскую, которую Рэйчел украшала в течение нескольких месяцев, когда еще не была на постельном режиме. Стены тут светло-зеленые, мы не были уверены, кто у нас будет: мальчик или девочка. В углу, рядом с кроваткой, находится белое кресло-качалка, а напротив-белый комод и пеленальный столик. Рэйчел позаботилась о необходимых детских принадлежностях, так что, по крайней мере, у меня есть все, что нужно, хотя я не пойму, как их использовать.

— Гаррет, не хочешь опробовать свою кроватку? — Я опускаю в нее ребенка, но как только убираю руки, он сразу начинает плакать.

И что мне теперь делать? Почему он плачет? Его же в больнице покормили и переодели!

Снова беру его на руки. Плач тут же стихает. Понятно, он просто хочет, чтобы его держали.

Отойдя от кроватки, сажусь в кресло-качалку. Когда держу его и качаю, он пристально за мной наблюдает. Беспрерывно. Надеюсь, сын видит во мне только хорошее, а не плохое. Надеюсь, он никогда не увидит ничего плохого. Я буду всеми силами защищать его так же, как защищаю Рэйчел от той стороны моей жизни. Но однажды, возможно, я все же не смогу этого сделать, и если не найду способ вытащить Гаррета из организации, то буду вынужден ему о ней рассказать. И как только он узнает правду и узнает, чем именно занимаются члены этого тайного общества, он поймет, какой ужасный человек его отец. А я не хочу, чтобы он знал об этом. Нужно придумать, как освободить его от обязательств. Может, Джек поможет? Мы вместе найдем способ не дать моему сыну присоединиться к «Дюнамис».

Гаррет немного засуетился, и я замечаю, что перестал его качать. Начинаю снова, он успокаивается. Просто глядя на сына, я чувствую, как на моем лице расплывается огромная улыбка. Это происходит автоматически, как и в случае с его матерью с момента нашего знакомства. Я просто не мог больше стереть улыбку со своего лица.

Через полчаса я встаю и снова пытаюсь уложить малыша в кроватку. На этот раз он не протестует, слишком крепко спит. Включаю радионяню, и иду на кухню, просто умираю с голоду.