В моих жилах застыла кровь. Дрожь пробежала по коже и поползла вниз по позвоночнику.
Верховная Мона?
Господин?
Люкс?
Господин Арзиани. Это имя отозвалось резким шоком в моем сердце, участив сердцебиение. Я не была уверена, почему этот Господин так пугал меня, но опять же я доверяла своим инстинктам, которые подсказывали мне, что мне стоит его бояться.
Сделав столь необходимый мне вдох, я уточнила:
— Я в Кровавой Яме?
Вопрос слетел с моих губ, слова смешались с замешательством, которое все еще туманило мой разум.
— Да, мисс. Вас вернули шесть недель назад. Вы были без сознания некоторое время.
Я была шокирована этим ответом.
— Шесть недель? Вернули? — переспросила я.
Чири кивнула в ответ. Я напрягла свой мозг, чтобы вспомнить хоть что-то о том, где я была, хоть какие-нибудь обрывки воспоминаний за последние шесть недель, но ничего не было. Меня охватила паника.
— Я не помню, — хрипло проговорила я. — Ничего не помню.
Расплывчатое, покрытое шрамами лицо мужчины снова мелькнуло у меня в голове. Я попыталась удержать в памяти образ его лица. Я вспомнила, что у него голубые глаза. Почему-то знакомые голубые глаза. Но прежде, чем я успела понять почему, он исчез, поглощенный обратно черной дырой, которая забирала у меня все сознательные мысли.
Моя грудь сжалась, и я не могла вздохнуть. Сухие губы приоткрылись, когда я боролась за воздух. Несмотря на боль, моя рука переместилась к груди и схватилась за сердце. Паника захлестнула меня, и ноги начали дрожать. Но мое предательское тело не двигалось. Ноющая боль удерживала его. С моих губ сорвался всхлип. Внезапно две руки схватили меня и удержали на месте.
Я в отчаянии подняла глаза. Чири склонилась над кроватью и пыталась успокоить меня.
— Я… не могу… дышать… — выдавила я.
Чири наконец встретилась со мной взглядом. Глаза у нее были большие и темные. «Она была бы хорошенькой, — подумала я, — если бы не изуродованная сторона ее лица».
— Вы паникуете, — тихо сказала она. — Все дело в наркотиках. Вас очистили от одних и подсадили на другие, более щадящие, на менее интенсивную дозу. Вот почему вам больно. Вот почему вы изо всех сил пытаетесь что-то вспомнить. Вашему разуму нужно время, чтобы приспособиться.
Протянув руку, я схватила чири за руки и последовала за ритмом ее дыхания. Она медленно вдохнула, пока я пыталась подстроиться к ее спокойным ритмичным вдохам. Мое сердце билось так быстро, что я была уверена, оно вырвется из груди. Но после нескольких минут контролируемого дыхания оно восстановило свой нормальный ритм. Я снова могла дышать, мой пульс замедлился до приемлемого.
И все же я не отпускала руки чири. Видя, что я успокоилась, она опустила голову. Пока она это делала, я внимательно изучила ее. У меня защемило сердце. Уродство, похожее на ожог, было серьезным. Волосы были растрепаны, а кожа на правой щеке, шее и ухе красная. Волна печали захлестнула меня.
Каким пыткам она подверглась? Каким образом это с ней сделали? Но хуже всего было то, почему это считалось нормальным? Почему, увидев кого-то с такими шрамами, я не была шокирована?
Затем я задумалась над ее словами, пока тревога снова стала меня заполнять. Наркотики? Определенного вида? Открыв свой рот, я прошептала:
— Наркотики? Ты сказала… наркотики?
После короткой паузы чири ответила:
— Да, мисс.
— Пожалуйста, — попросила я, — объясни. Я… Я в замешательстве. Мой разум — это беспорядочные мысли. Я не могу ничего понять.
Чири побледнела. Она затрясла своей головой.
— Я не уполномочена говорить о таких вещах. Меня послали заботиться о вас и ничего больше.
— Пожалуйста, — взмолилась я. — Почему я здесь? Как я здесь оказалась? Мне нужно узнать хоть что-то, чтобы привести мысли в порядок.
В голове стучало, когда я замолчала.
Прошло несколько секунд, прежде чем чири ответила.
— Вы были с Госпожой Арзиани долгое время. Но не в Кровавой Яме. Затем Господин приказал вас вернуть. Поэтому вас и вернули. Это все, что мне известно.
Я закрыла глаза, пытаясь вспомнить хоть что-то, хоть что-нибудь, но никаких воспоминаний не было.
— Я не помню, — прошептала я.
— Наркотики, — повторила чири.
Открыв свои глаза, я ждала ее объяснение. Нервно поджав свои губы, она сказала:
— Вы были под препаратом «монеби». Вам вкалывали его на протяжении многих лет. Когда Господин приказал вернуть вас домой, то заменил этот наркотик на формулу наркотика для Верховных Мон.
— Зачем?
— Я не знаю зачем, мисс. Меня лишь назначили вашей чири. Мне приказано прислуживать вам, пока вы Верховная Мона. О каждой Верховной Моне заботятся. Это часть ваших привилегий.
Миллион вопросов закружился в моем затуманенном разуме, но я выбрала один, чтобы его задать.
— Верховная Мона? — я слегка покачала головой. — Ты можешь мне объяснить? Я не понимаю. Что значит Верховная Мона?
Чири посмотрела на меня и глубоко вздохнула:
— Мисс, теперь вы новая супруга Господина. Вы были возведены в его ранг. Теперь вы принадлежите только ему. Вы больше не собственность других мужчин, как было ранее.
Вся кровь отхлынула от моего лица, когда ее слова достигли моих ушей. Отпустив ее руки, я задержала взгляд на своих руках, и увидела, что они дрожат. Я попыталась понять, почему новость о том, что я теперь Верховная Мона — это плохая новость. Но я не могла вспомнить. Словно высокая стена заслонила мое прошлое от мысленного взора. Будто она скрывала ответы на многие вопросы, которые у меня были.
— Почему я дрожу? — нервно спросила я. — Почему эта новость вызывает у меня страх?
Я сжала руки в кулаки, стиснув при этом зубы от ноющей боли. Затем я осмотрела комнату на предмет роскоши и состоятельности. Ничего не выглядело знакомым. Инстинктивно я знала, что это мне не принадлежит.
Как только эта мысль промелькнула в моей голове, ее место заняла другая. Я ощутила под собой мягкую постель, вдохнула чистый и ароматный воздух и спросила:
— Если теперь я Верховная Мона, что случилось с предыдущей?
Воздух, казалось, наполнился напряжением. Взглянув на чири, я настаивала:
— Расскажи мне.
— Ее убили, мисс.
Мое сердце остановилось
— Как?
— Я не знаю, мисс. Она была непослушной. Не знаю, как или почему, но Господин убил ее. Публично. В Яме.
— В Яме?
— В Яме, где Господин устраивает свои смертельные бои, мисс.
Подняв руку к голове, я схватилась за волосы.
— Я ничего не помню. Все кажется таким знакомым, если в этом есть хоть какой-то смысл. Такое ощущение, будто у меня есть ответы на все вопросы, но они затерялись где-то в моем сознании, и я не могу получить к ним доступа.
— Вы все вспомните снова, однажды, — сообщила мне чири. — Новый наркотик Верховной Моны, на который вас подсадили, не так сильно дурманит голову, как это было с наркотиком типа Б. Это займет некоторое время, но, надеюсь, рано или поздно вы вспомните вещи, которые сейчас кажутся вам недоступными. Чем слабее препарат, тем лучше, мисс. Поверьте мне. Он защитит вас от нежелательной беременности, но все же заставит вас быть покладистой для пользования Господином. Этот препарат не навредит вам, а главное, не сведет с ума, как предыдущий. Господин любит, когда его Моны осознают его прикосновения. Он любит, что вы всегда помните его. Он хочет, чтобы вы чувствовали каждую секунду пребывания с ним. Он желает, чтобы вы точно помнили, кого обслуживаете.
— Откуда ты это знаешь? — спросила я.
Чири сделала нервную паузу, потом сказала:
— Это общеизвестно среди рабов, мисс. Господин почти ничего не скрывает.
Высвободив волосы из рук, я позволила им упасть, когда страх начал подниматься вверх по моему позвоночнику. Страх быть единственной супругой Господина. Мужчины, о котором у меня нет четких воспоминаний, но мужчины, которого мой разум знает. Ладно.
Тишина заполнила комнату, потом я задала вопрос:
— Почему я? Почему выбрали меня? Господин… трахал меня раньше? Я чувствую, что он мог. Мне кажется, что он уже прикасался ко мне раньше.
