— Этот тон мне уже не нравится, — поджимаю губы, предчувствуя подвох.
— Это будет не совсем танец, — понизив голос, осторожно произносит подруга.
— Что? — я резко выжимаю педаль тормоза, притормаживая на светофоре.
— Перед тем, как станцевать, тебе нужно будет выпрыгнуть из торта, – выдает Яна на выдохе. — Торт такой большой, знаешь, ты в полный рост в нем поместишься. Это как игра. Большой бутафорский торт для большого мальчика. Но на этом все. Клянусь.
— Лишь бы большой мальчик не решил съесть свой торт и меня вместе с ним.
— Ничего такого не будет! — заявляет подруга авторитетно. — Ты же знаешь, у нас есть охрана. И в контракте все четко прописано.
— Ладно, разберемся. Вариантов все равно сейчас нет. Позвоню после выступления. Обнимаю.
Я сбрасываю вызов и, пока стою на светофоре, пытаюсь подкраситься, разглядывая себя в зеркало заднего вида. Несколько лет назад я за компанию с Яной ходила на курсы «Макияж для себя». Подозреваю, подруга потащила меня с собой как раз на случай таких вот сюрпризов с ее стороны.
— Ну наконец-то! — сердито восклицает менеджер Алексей, стоит мне появиться на пороге клуба, и скептически рассматривает мой наряд. — Через восемь минут поедет торт. Ты вообще успеешь собраться?
Не успев отдышаться, я бегу в примерочную и, сбросив толстовку и белье, натягиваю на себя сверкающее боди, в котором, несмотря на длиные рукава, чувствую себя скорее раздетой, чем одетой. Остановившись перед зеркалом, я распускаю волосы и надеваю маску. Волноваться мне, конечно, не стоит – в незнакомке, которую я вижу в отражении, я едва узнаю себя, но паршивое предчувствие все равно заставляет меня поежиться.
Яна мне будет должна по гроб жизни!
В клубе громко играет музыка. Сквозь бешеный шум крови в ушах, я различаю голос ведущего, а потом Алексей ведет меня куда-то по узкому проходу, и я оказываюсь внутри сложной конструкции, которая со стороны выглядит как гигантский торт.
— Карточка с именем именинника у тебя под ногами. Надеюсь, у тебя нет клаустрофобии, — не слишком вежливо бросает менеджер, закрывая меня в чертовом торте. И теперь единственное о чем я могу думать, это скорее выпрыгнуть из него, и чтобы все это, наконец, закончилось.
Музыка становится громче, за тонкой стенкой бутафорского торта я слышу ритмичные шаги других танцовщиц, все вокруг меня приходит в движение и в самый последний момент перед тем, как верхушка начинает раскрываться, я успеваю найти карточку с именем.
Андрей Миллер.
Это, должно быть, шутка?!
Не шутка. Потому что сейчас я могу различить слова, которые напевают танцовщицы.
Happy Birthday, Mr. Miller.
Отец меня убьет.
Из легких будто резко выбивает весь воздух. На спине проступает холодный пот. Я цепенею от ужаса. И мечтаю испариться. Но подвижная платформа неумолимо толкает меня наверх, и под мощный рев аплодисментов, я выскакиваю из торта.
Мне в глаза ослепляюще светит стробоскоп, так что в первый миг я совершенно теряюсь. Девочки вокруг меня трясут перьями и попами, а я оказываюсь в состоянии сделать лишь несколько самых простых движений и, когда музыка затихает, севшим от волнения голосом произнести:
– С днем рождения, Андрей. Пусть в этом году сбудутся все ваши мечты!
На секунду толпа замолкает, а потом взрывается новой волной криков и аплодисментов. Луч света уходит мне под ноги, позволяя, наконец, разглядеть происходящее в зале. Но… Лучше бы я ослепла!
Прямо перед сценой я вижу мужчину, которого все вокруг поздравляют. Темные волосы. Темный костюм. Белая рубашка. И глаза. Расплавленное серебро и стальная твердость.
Господи, неужели незнакомец из внедорожника и Андрей Миллер — это одно лицо? Так вот почему там на парковке перед ТЦ он показался мне странно знакомым!
Пока я чувствую, как от безотчетного страха слабеют мои колени, а от натянутой улыбки начинает сводить мышцы лица, именинник смотрит на меня немигающим взглядом, под которым я ощущаю себя букашкой, наколотой на булавку.
Мог ли он узнать меня? Вряд ли.
Этот свет. Этот маскарад. Мы ведь с ним в реальности никогда даже не встречались! Тогда почему он так смотрит? Пристально, напряженно, словно хочет проникнуть в мою голову, прочитать мысли...
Мужчина, который все это время трется рядом с Миллером, наконец, отвлекает его. И я, воспользовавшись этим шансом, тупо сбегаю — прячусь за кулисами, пока девчонки завершают выступление. И только тут перевожу дыхание.
Все кончено. Надо уходить. К черту деньги. Главное, выбраться отсюда неузнанной и незамеченной.
Сердце бьется в груди как бешеное. Адреналин бежит по венам, разгоняя кровь. Даже не пытаясь отыскать Алексея, я хватаю с вешалки в гримерке свою одежду, на ходу натягивая толстовку и пряча под плотной тканью блестящий наряд. Маска все еще на мне — маленький защитный элемент, от которого я пока не спешу избавляться.
По узкому коридору, по которому начинают возвращаться со сцены взбудораженные танцовщицы, я прохожу к двери с надписью «Выход». Но до того, как я успеваю толкнуть от себя ручку, мне на плечо опускается тяжелая рука.
Медленно поворачиваюсь, рассчитывая увидеть перед собой Алексея или на худой конец охранника, но мне крупно не везет. Там стоит Миллер. И его серебристые глаза меня парализуют.
— Хорошее выступление, — низкий рокот его голоса, в котором отчетливо слышна насмешка и что-то еще, что я не могу разобрать, разносится по коридору.
— Благодарю, — отвечаю нервно. — Извините, мне пора.
— Задержись.
— Звучит как приказ, — вздернув подбородок, рассматриваю красивое лицо.
— Скорее настойчивая просьба, — с низким смешком произносит мужчина, внезапно протягивая руку и касаясь пальцами моего подбородка.
Я делаю шаг назад, но упираюсь спиной в металлическую дверь. А Миллер наступает, заключая меня в ловушку.
— Пустите, — успеваю пискнуть я, а в следующий миг мужчина тянется к маске и одним точным движением срывает ее с моего лица.
Глава 3
Андрей
— Что вы себе позволяете!? — попав в ловушку, блондинка гордо вздергивает подбородок и пронзает меня негодующим взглядом голубых глаз.
Я и сам хотел бы знать, что я себе позволяю. Навязываться девицам, пусть и таким симпатичным, не в моем стиле. Да и, будем откровенны, у меня со школы не было в этом необходимости — обычно они сами идут ко мне готовые если не на все, то на многое. А эта… Разбудила во мне своим нарочито скромным танцем что-то мрачное и первобытное. Стоило осознать, что она со сцены удрала, как по щелчку включился инстинкт хищника — с ума бы сошел, если бы ее не догнал.
Догнал. Хоть и не без труда. Сорвал с нее маску. А теперь ума не приложу, что делать дальше. Еще и ее реакция — вполне искреннее возмущение и может быть даже страх, — заставляет голос совести все громче звучать в груди и чувствовать себя последним мудаком.
— Расслабься, пожалуйста, — прошу я неожиданно мягко, изучая ее лицо в неясном свете коридора. — Я не причиню тебе вреда.
Без маски, с рассыпанными по плечам серебристыми волосами девчонка выглядит совсем юной и невинной, несмотря на выкрашенный в пошловатый красный оттенок рот и яркие румяна на щеках. Не идет ей весь этот боевой раскрас, думаю с внезапной тоской. Хочется ее другую увидеть — совсем без макияжа, и желательно, чтобы из одежды на ней были только эти изумительные волосы. Сегодня ночью, например.
Господи, о чем я только думаю?
— Если вы меня не отпустите, я закричу! — шипит блондинка, безуспешно пытаясь ускользнуть.
Не даю. Между металлической дверью пожарного выхода и моим телом у нее только один шанс удрать — чтобы я отошел в сторону, а я, по мне самому неясным причинам, пока сделать это не готов. Мне интересно. И она сама, и куда это все может нас завести. Давно уже меня так никто не увлекал.
Не пойму только, почему моя близость так ее нервирует. Это я еще на сцене заметил, стоило нашим глазам встретиться.
