— Дядь Вить, мы это уже обсуждали, я так не могу, — качаю я головой, сажусь в кресло напротив его стола. — Мало того что меня дед с работы вытянул и к вам на шею повесил, так еще и я буду лежать и пылиться. Да я же с ума сойду в четырех стенах, думая о том, что с дедом.
— Да что с ним будет, — отмахивается он, — и не такое проходил. — Но за его словами я слышу отзвук тревоги. Все не так просто, как он хочет показать. — Вкусно пахнет, — принюхивается он к чашке с моим фирменным латте.
— Попробуйте, — предложила я, наблюдая за тем, как он пригубил, а потом и отхлебнул почти полчашки разом.
— Ого, вкусно, — он залпом допил остатки. — Что это?
— Кофе, — отвечаю я, улыбаясь.
Прежде чем я успела взять вторую чашку, лапища дяди Вити ее уже приватизировала, и эту порцию кофе постигла участь первой.
— Кофе — это то, что моя секретарша готовит, а это как называется? — усмехнулся он, с сожалением заглянув на дно чашки.
— Латте, — поясняю название. — Его просто нужно уметь готовить, — улыбаюсь я. — Если вам понравилось, то сделаю еще.
— Вот спасибочки, — обрадовался он.
— Деда не звонил? — спрашиваю я, переживая за единственного родного человека. Мои родители погибли в аварии, когда я была маленькой, и дедушка вырастил меня сам.
— Нет пока, — отвечает дядя Витя, и по его голосу я понимаю, что вряд ли дед в ближайшее время позвонит.
— Это настолько серьезно? — спрашиваю, хоть и не надеюсь на честный ответ.
Ну почему мужчины, да и вообще все вокруг, считают, что если блондинка, то круглая дура и пустышка?
— Нет, конечно, ты же знаешь своего деда, — ожидаемо отмахивается он. — Мнительный просто. Еще бы, единственная внучка.
В одном он точно прав: я хорошо знаю деда. И из нас мнительностью страдаю больше я.
— Хорошо, тогда я за кофе, — решаю не спорить. Попробую связаться с дедом по-другому.
На письма в почте он не отвечает, телефон отключён. Все намного серьезнее, чем мне говорят. Поэтому решаюсь на крайнюю меру.
Радую дядю Витю еще двумя чашками своего фирменного напитка. Хорошо, что в нем больше молока, чем кофе.
Заканчиваю приводить в порядок таблицы. И наконец, предоставленная сама себе, приступаю к тому, что мне действительно интересно.
Я хороший программист, так что вскрыть любую систему для меня не проблема. Уже не раз так делала, чтобы узнать, где на данный момент дедушка. Иногда я просто хотела убедиться, что с ним все в порядке. И этот раз не стал исключением.
Но сигнал его телефона был отключен. А это значит, он сам его отключил.
От нехорошего предчувствия сворачивает внутренности. Что же такое происходит?
Я знаю, что дед перешел дорогу не тем людям, точнее, это я помогла ему это сделать. Но в той информации, что я вытащила, не было ничего сверхстрашного, хоть они и попытались информацию спрятать так, будто это коды от запуска ракет. Подумаешь, что-то украли, и не раз. Кто сейчас у власти не ворует?
Но деда словно подменили после этого. Он стал тем генералом, которого знали все, но я до этого никогда не видела.
Со мной он всегда был мягким и добрым, даже когда гонял на плацу до потери сознания. Желая получить его одобрение, я изматывала себя что на тренировках, что в учебе и везде преуспела.
После ухода дяди Вити я еще некоторое время продолжала сидеть в кабинете, не имея возможности унести компьютер с собой, мониторила сигнал мобильного деда. Он мелькнул только раз, и, если бы я не ожидала этого, могла бы и не заметить. Это давало шанс на то, что с ним все в порядке.
Телефон дедушки был моей гордостью, я сама его переделала и внесла в него много своих задумок. Я сделала так, что его невозможно было отследить, так что была уверена, что другие его точно не найдут. А еще моей любимой примочкой было то, что только дед и я могли его включить. Эту разработку я хотела запатентовать, но по настоянию деда продала ее разведке, правда, даже дедушка знает, что не всю. Распознавание кровного родства я оставила себе.
Так что если сигнал мелькнул, то только потому, что дед его активировал. Ни отключить, ни включить телефон, а тем более его вскрыть у других не получится.
Я уже привыкла переживать за деда, и сейчас главное, что он подает признаки жизни. Что-то мне не дает покоя та информация и то, что последовало за этим. Немного успокоившись, решила, что пора баиньки, за окном уже стемнело. Выключила компьютер, конечно, предварительно все подчистив. Привычка, которая у меня еще с универа.
Хоть я и морщила нос, но мне здесь нравилось. На многие километры хвойные леса, из-за чего воздух такой, что в первое время тебя шатает от перенасыщения кислородом. Никогда не любила шумные тесные города, они напоминали мне муравейники. Из-за работы дедушки приходилось терпеть. Но я все не оставляла надежду уговорить его переехать из хрущевки в центре города в пригород. Даже тайком от него прикупила домик. Конечно, сделка еще не оформлена до конца, но дело за малым. Вся эта возня совсем не вовремя.
Сделав ежевечерние упражнения, приняла душ, легла. Сон долго не шел, так что я проворочалась полночи, а когда наконец забылась беспокойным сном, мне приснился… как вы думаете кто?
Козел.
Он был огромный, рога немного загибались и гордо торчали вверх. И все бы ничего, если бы я не тявкала на него, как собака, в ответ на его блеяние.
Утром я, конечно же, проснулась в «отличном» расположении духа.
Намотала пару кругов от «радости» на свежем воздухе, что помогло хоть и немного, но прийти в себя.
Все мысли были о дедушке, каюсь, иногда они неизменно опускались к моему сну, точнее, к тому, кто был в нем непосредственным участником. И злость снова взвивалась до небес. Слава богу, что видеться нам придется не часто, а то я за себя бы не поручилась.
Напряжение не позволяло рационально думать, а потому, пока никого нет, решила занять себя делом и направилась в зал.
Несмотря на то, что причину радиомолчания, как называл это дед, я знала, она меня нехило так напрягала. Так надолго мы еще не замолкали.
Прошло уже четыре дня, и ничего.
За собственными мыслями не заметила, как в зале появился наблюдатель.
«Твой внешний вид — твое оружие, никто не воспримет тебя как угрозу, — говорил дед. — Глупо показывать и кричать о нем».
Так что я расслабилась, сделала пару шлепков по груше для приличия и решила, что на сегодня концерта хватит.
— Если хочешь, красавица, я могу преподать тебе пару уроков, — предложил мне высокий вполне симпатичный шатен. Нос с горбинкой и едва заметный акцент выдавали его кавказское происхождение. — Девушке полезно знать несколько приемов.
Кажется, раньше я его не видела.
И столько пренебрежения в голосе. Наподдать бы ему.
— Я поняла, что это не мое, — бросаю я, прежде чем максимально неудобно снять с себя перчатки.
— Уверен, ты передумаешь, когда я тебя займу, — ну началось.
— Я сказала — нет, — отвечаю холодно, — но спасибо.
Прежде чем успеваю дойти до выхода, меня за талию перехватывают огромные лапы и твердая грудь прижимается ко мне сзади. К сожалению для его обладателя, у него еще кое-что слишком твердое, чем он тыкает мне в поясницу.
Вот же идиот.
Расслабляю тело, и в тот момент, когда он подумал, что я сдалась, делаю выпад, и со всей силы врезаю ему затылком по носу. Получив немного свободы, просовываю ногу под его лодыжку и, вывернувшись, заезжаю ему между ног. Непонятливый малый завывает белугой и, сжав свое некогда достоинство, оседает на маты.
— Когда девушка говорит «нет», это означает «нет», — смотрю на него сверху вниз. — Поспеши приложить лед, тогда обойдется, — советую, уходя.
Ну почему мужчины думают, что могут решить за женщину, что она хочет, а что нет?
Деда бы развеселила эта ситуация.
Он часто сам подсылал ко мне мужчин и следил за моими действиями. После своего бывшего я могла в нос дать счастливчику и между ног заехать несчастному, и только. Мягко говоря, неприятно узнать, что тебя используют, чтобы подняться по карьерной лестнице. И что вся любовь, в которой ты купалась и от которой млела все это время, просто игра для доверчивой дуры. Так что в последующих ухажерах я видела только корысть и обходила их стороной.
