печально улыбается. — Вместе с двумя моими падчерицами, я думаю, что могла бы сойти с ума сразу после родов, если бы Саши не было рядом со мной, чтобы помочь.
— Вы родственники? — Я, морщась, возвращаю вопрос обратно почти сразу, как он срывается с моих губ. — Извините, если это было грубо. Я не имела в виду…
— Все в порядке, — быстро говорит Катерина. — Это не грубо. Но нет, мы не родственники. Мой муж предложил Саше работу в нашем доме, и она так хорошо обращалась с детьми, что мы предложили ей стать нашей няней. Она действительно находка во всем.
Саша застенчиво улыбается, заправляя прядь рыжевато-русых волос за ухо.
— Виктор и Катерина были очень добры ко мне, — твердо говорит она, как будто я могу подозревать обратное. Правда в том, что я ничего не знаю об этих людях, несмотря на легкую настороженность на лице Саши, несмотря на ее дружелюбие, как будто она беспокоится, что я, возможно, уже приняла решение о чем-то.
Однако я не думаю, что мое дело спрашивать о большем. Поэтому я просто сосредотачиваюсь на малышке Виктории, прикасаюсь к маленьким пальчикам, машущим в мою сторону, и стараюсь не думать слишком много о том, что очень скоро я окажусь в другом незнакомом городе, у меня появится собственный ребенок, и вокруг меня не будет женщин, которых я знаю, чтобы помочь мне.
Вернувшись домой, я ожидала бы увидеть множество знакомых лиц, к кому можно обратиться за советом и помощью. Моя собственная мать, мои тети, моя свекровь и ее родственники, все, кто входит в круг наших семей. Даже выйдя замуж за кого-то вроде Диего, по крайней мере, до того, как мои действия заставили его и его семью презирать меня еще больше, я бы получила некоторую поддержку, но в Бостоне я не буду знать никого, кроме Найла. Хотя я доверяю ему и его стремлению быть хорошим отцом, это не может заменить поддержку других женщин вокруг меня, когда я готовлюсь стать матерью в первый раз. Это пугает и просто еще одно напоминание о том, какой я была наивной, о том, что я ничего из этого не смогла продумать. Я машинально прижимаю руку к животу, прикусывая нижнюю губу. Прости, малыш, шепчу я мысленно, чувствуя, как боль сожаления возвращается снова. Прости, что я оставила нас одних. Я сделаю все, что в моих силах, обещаю.
— Ты беременна. — Слова, слетающие с губ Катерины, — это не вопрос, но в них также нет осуждения.
Я пораженно смотрю на нее слишком долго.
— Как ты узнала?
Катерина мягко улыбается.
— Это очевидно. Знаешь, я сама была там, — печально добавляет она. — Беременна в первый раз и напугана этим. Это нелегко осознать. Найл не упоминал, что ты…
— Для него это тоже в новинку, — признаю я, еще сильнее закусывая губу, чувствуя, как слабеет едва зажившая несколько дней назад плоть. — Многое произошло за действительно короткое время.
— Понятно. — Катерина хмурится. — Возможно, тебе лучше остаться здесь.
— Он хочет, чтобы я поехала в Бостон. Он сказал, что это будет к лучшему, и он может позаботиться обо мне там.
Катерина и Саша обмениваются взглядами.
— То, что мужчины считают лучшим для нас в такие времена, редко оказывается таковым, — мягко говорит мне Катерина. — Наши мужчины, они стараются, но у них не всегда получается. Иногда от нас самих зависит убедиться, что мы принимаем правильные решения для себя и для наших детей.
У меня сжимается грудь при этом. Я не могла принимать правильные решения в Мексике ни за кого из нас. Мне кажется, что все это время я принимала только неправильные решения. Итак, что заставляет меня думать, что я смогу сейчас?
Я знаю, что молчаливо предлагает Катерина: место здесь, в ее доме, чтобы переждать мою беременность и решить, что делать дальше, с женщинами, которых я, возможно, еще не знаю, но которым, вероятно, могу доверять. Женщины, у которых есть свои дети, семьи, которые понимают эту жизнь. Которые могут направлять меня так, как раньше я бы доверила это своей матери и свекрови. Это заманчиво, очень заманчиво. Я чувствую любовь и уют в этой комнате, и мне хочется зарыться в нее, как в объятия, позволить ей обнять меня и быть желанной в этом доме, который кажется намного нежнее всего, что я знала в нашем мире. Но я не знаю Катерину или Сашу, на самом деле нет. Я знаю Найла, и я доверяла ему до сих пор. Мне нужно продолжать доверять ему в том, что он сделает то, что лучше для нас. Я пообещала ему, что сделаю, и это обещание, по крайней мере, я могу сдержать.
— Спасибо, — мягко говорю я. — Но мне нужно быть со своим мужем.
Катерина выглядит так, как будто хочет сказать что-то еще, но ее губы плотно сжимаются, и она кивает.
— Конечно, — просто говорит она, как раз в тот момент, когда звук закрывающейся входной двери и тяжелых шагов в фойе эхом отдается в гостиной. — Кстати говоря, — радостно добавляет она, стоя с Дмитрием на бедре, — звучит так, будто они дома.
Ее лицо светится нетерпением увидеть своего мужа, но все, что я чувствую, это сжимающуюся яму в животе при мысли о встрече с моим мужем в это первое утро моей новой жизни здесь, в Штатах.
Жизни, которая очень скоро изменится во многих отношениях.
ИЗАБЕЛЛА
Виктор заходит в комнату первым. Прошлой ночью я была слишком измучена и перегружена, чтобы как следует разглядеть его, но теперь я получше вижу, как он направляется прямо к жене и сыну. Он высокий и импозантный мужчина, широкоплечий и привлекательный, с легкой щетиной на подбородке и темными волосами с проседью на висках, с едва заметными морщинками в уголках глаз и рта. Очевидно, что он немного старше Катерины, но опять же, Найл старше меня на целых десять лет, если не больше. Я никогда не спрашивала его точный возраст. Мы так много друг о друге не знаем, думаю я, а затем он входит в комнату, поначалу не глядя на меня. Он тихо разговаривает с мужчиной рядом с ним, бывшим священником, и это дает мне возможность посмотреть на моего мужа так, чтобы он меня не видел.
У меня до сих пор перехватывает дыхание от его вида. Высокий и худощавый, мускулистый, одетый в темные джинсы и рубашку на пуговицах с закатанными рукавами вместо костюма, которые на двух других мужчинах, он выглядит иначе, чем они. Более грубый, с растрепанными черными волосами, темной щетиной и пронзительными голубыми глазами. Я видела эту грубость в действии, насилие, на которое
